— А кем тебе хочется быть? — спросил он. Дэвид глядел ей прямо в глаза, чувствуя, как приливает кровь к щекам. Было бы проще сказать, что они теперь пара, тем самым определив для неё их статус. Но, наученный предыдущим опытом, он хотел услышать это из её уст, что она сама хочет быть с ним… и только.

— Ну… разве это не очевидно, — тихо вымолвила девушка, опуская взгляд, и в её тоне он расслышал разочарование.

— Кира. — Дэвид приподнял её лицо за подбородок. — Я хочу, чтобы мы были парой. Но, если мы будем вместе, то больше никого. Ты понимаешь?

Кира кивнула, чувствуя, как её отпускает, и радость постепенно заполняет всё её существо.

— И еще кое-что. — Он тяжело вздохнул. — Мы не можем встречаться, как обычные люди, пока ты не закончишь школу. Придется прятаться по мотелям.

— Я готова, — поспешно ответила девушка и поцеловала его.

— Мы должны быть суперосторожны, ты понимаешь? — Он попытался увернуться от её губ. Ему было важно, чтобы она понимала всю серьёзность ситуации и чем чревато раскрытие их тайны.

— М-м-м… — утвердительно мычала она, кивая головой.

Кое-как ему удалось оторвать её от себя. Солнце уже всходило, ему срочно нужно было уходить, пока её мама не приехала.

— Я позвоню, — пообещал Дэвид, прежде чем скрыться за дверью её комнаты.

Как только он ушел, Кира встала, и укутавшись в одеяло, подошла к окну. Через минуту она увидела, как Дэвид быстро прошел к своей машине, оглядываясь по сторонам, и еще через пару минут уехал. Кира послала воздушный поцелуй удаляющемуся автомобилю.

Всю следующую неделю воспоминания о проведенной вместе ночи накатывали на него флешбэками. Черт, даже во времена учебы в колледже он не был таким сексуально активным. Или это все из-за неё и из-за этой необъяснимой химии, что возникла между ними в самом начале? Рядом с ней он вновь почувствовал себя молодым… и сексуальным. А как она смотрела на него! От её полного обожания взгляда его сердце подпрыгивало. В последний раз он чувствовал себя так, только когда сам был в её возрасте. Но, самое главное, он впервые в жизни чувствовал себя целым. Засыпая рядом с ней на полу, он чувствовал, что он на своем месте, что это правильно. Он понял, что он больше никогда не отпустит её от себя… Только если она сама не захочет уйти. От мысли, что Кира захочет разорвать с ним отношения, в груди неприятно кольнуло, и он тяжело вздохнул, тем самым привлекая внимание учеников.

— Все в порядке, мистер Коулман? — участливо спросила его девушка, что сидела на первой парте.

— Да, все хорошо. — Он поспешил напустить на себя строгий вид. — Не отвлекайтесь.

Это последний класс, который пишет ему контрольную за семестр. Дейв заскрипел зубами вспоминая, сколько работы его ждет в эти выходные, которые он предпочел бы провести с Кирой. Но та была со своей семьёй. Они переписывались каждый день допоздна, из-за чего он страдал от недосыпания, чем вызвал сочувствующие взгляды в учительской. Все знали о состоянии его матери и думали, что его темные круги под глазами связаны с этим. Внезапно телефон в кармане завибрировал, оповещая о новом сообщении. Он сердцем чуял, что это была она. Мужчина посмотрел на настенные часы, отмечая, что до конца урока еще долгих пятнадцать минут. Он не мог вот просто так залезть в телефон и проверить сообщения, он должен подавать личный пример ученикам и не использовать телефон во время урока. Дэвид прошелся по классу, мимолетно проверяя, не списывает ли кто, а затем вновь вернулся на свое место и ударился в воспоминания о волшебной ночи. О её нежном податливом теле. О её маленьком юрком язычке, что заставлял его член в ней дергаться во время секса, когда он целовал её. О её узкой киске, сокращающейся вокруг его толщины во время оргазма. Блять. Дэвид почувствовал, как в паху потяжелело. Хорошо, что он сидел за своим столом, откуда не видно. Надо подумать о чем-то, чтобы отвлечься. Но у него никак не получалось это сделать. Перед глазами вставала её улыбка, блеск глаз и подрагивающие во время сна ресницы. Наконец-то прозвенел звонок, но никто не подорвался с места. Еще бы — контрольная за семестр.

— Урок окончен, — объявил он хриплым от внезапно накатившего на него возбуждения голосом. — Сдаем свои работы.

Ученики нехотя и нарочито медленно стали подниматься со своих мест и класть ему работы на стол, а Дэвид слишком быстро вытащил телефон из кармана, открывая сообщения. Он оказался прав. Сообщение было от нее: «Скучаю.» Он улыбнулся и напечатал: «Я тоже. Как твой отец?»

— Мистер Коулман? — услышал он девичий голос и поднял глаза от экрана. Перед ним стояла блондинка, одна из его учениц. Он сразу узнал её, это была подруга Киры.

— Да? — Он заблокировал экран одним движением.

— Я хотела поинтересоваться по поводу частных уроков, — вымолвила девушка. — Я готовлюсь поступать в Беркли. Мой отец устроит мне встречу с председателем приемной комиссии. — Дэвид еле сдержался, чтобы не выгнуть бровь в скептическом жесте. — И мои оценки должны быть на высоте, но, как вы сами знаете, с математикой у меня не очень.

Он, конечно же, вспомнил имя этой девушки. Кортни Паркер. Она живет в его районе.

— Простите, мисс Паркер, но я не даю частных уроков. Я очень занят. Только дополнительные занятия для успевающих учеников. К сожалению, вы не входите в число таковых. Но, если вы будете стараться, то, возможно, попадете на них.

— Прошу, мистер Коулман! — Она обошла стол и встала сбоку. — Мои родители заплатят хорошие деньги. Мне это очень важно.

Последний ученик вышел из класса, оставляя их одних. Кортни потянулась к своей сумке, вытащила оттуда визитную карточку.

— Это данные моего отца, — проговорила она тоном, не терпящим возражений. — Позвоните ему по поводу оплаты вашего времени.

Дэвид поджал губы. Ему не нравился тон этой девчонки. Но, с другой стороны, кому как не ему знать таких, как она. Девушки из подобных семей были или такими, как Кортни, или забитыми тихонями. Признаться, он слышал о семье Паркер и о том, чем промышлял отец семейства. Проблем с деньгами там точно не было, в отличие от него, нуждающегося в дополнительном заработке, если он хочет продолжить содержать сиделку.

— Я подумаю, мисс Паркер, — вымолвил Дэвид, изо всех сил скрывая раздражение. — Я дам вам знать.

— Спасибо, мистер Коулман, — прочирикала девушка, улыбаясь ему. — Вы можете приходить к нам домой или я к вам, учитывая, что мы живем…

— Если я и соглашусь, — оборвал её Дейв, — то мы будем заниматься исключительно в стенах школы.

— Конечно, мистер Коулман. — Кортни стушевалась. — Как вам будет удобно.

— Идите на свой урок, мисс Паркер.

Девушка ему кивнула, улыбнувшись еще раз на прощание, и скрылась за дверью. А Дэвид уставился на визитную карточку её отца.

***

Кира выходила из здания больницы смертельно усталая, но абсолютно счастливая. С отцом все будет хорошо, правда, его ждет еще нелегкий путь реабилитации, и они никуда не уедут. Отец уже пришел в себя и первым делом стал просить прощения у неё и Джин за своё поведение. Кира боялась, что его хватит еще один удар, настолько эмоциональным был момент, что она разрыдалась. В эту секунду она была готова простить ему абсолютно всё.

Его должны выписать на следующей неделе домой. А это означает, что все выходные они с матерью должны будут посвятить распаковке и сборке мебели, которая вернулась сегодня утром. Но зато в следующий понедельник она вернется в школу и вновь увидит Дэвида. Кира еще ни разу в жизни не хотела идти в школу так сильно, как сейчас. Он больше не появлялся в их доме, да и в больнице тоже; правда, она слышала, как он звонил матери несколько раз, не более, но зато они каждый день переписывались. Сама мама его в разговоре почти не упоминала, кроме, разве что, какой мистер Коулман хороший человек. Они с мамой навещали отца по очереди. Джин продолжала работать и улаживать дела, теперь связанные с отменой переезда. Кира не могла угадать по её лицу, что та чувствует по этому поводу, но уж точно не собиралась начинать этот разговор. Девушка приходила к отцу утром, проводя с ним практически весь день, а Джин приходила, когда могла, зависело от смены. Пару раз она даже ездила в больницу ночевать, и девушка сделала вывод, что родители помирились. Телефон Киры завибрировал, и она достала его из кармана куртки с улыбкой, которая тут же исчезла.