Возвращался на базу почти бегом. Один раз чуть шею не свернул, когда на крутом склоне нога поехала…

В голове билась единственная мысль: «Ну какой же я идиот! Кретин! Дебил!» Вот она — сила стереотипов, вот оно шаблонное мышление! Эх, прав был Командир, когда зарезал то повышение, с формулировкой: «Излишне склонен к шаблонным действиям». А вот Егорова, который и обошёл меня тогда, всегда отличало умение увидеть нечто такое, про что ни мы, ни противник — не важно, условный или нет — даже и после стакана, не подумали бы. Кстати, не удивительно, что дембельнулся однокашничек каперангом. А не будь развала «нерушимого», мог бы, наверно, и адмиральские погоны успеть примерить.

Я отогнал ностальгические воспоминания: было и было, что теперь-то перетирать? Назад не отыграешь. Надо думать про здесь и сейчас, а прошлое оставить для историков.

И тут же новый укол: «Эх, Скат-Скат, пластиножаберное ты чудовище!» — криво усмехнулся на бегу — «А помнишь, как сам же и отказался от использования копья под водой? Дескать в водной среде, с должной скоростью рукой не ткнуть, всякие умные термины вспоминал: 'гидравлические потери», «вязкие среды»…

А решение-то вот, на поверхности лежало!

На пляжике сидел склонившийся над кучкой кремня Каналоа и мерно постукивал камнем по камню. Понятно. Надоело с пращой играться, наконец-то занялся делом.

Я внутренне посмеялся — да, парень, праща это тебе даже не лук. Из лука, хотя бы, можно стрелу в нужном направлении послать, а вот сколько начинающих пращников побили стёкла в домах, вроде бы стоящих совсем не там, куда целились?

Но тут я заметил ещё кое-что, и усмешка померкла внутри, оставив после себя удивление. На том месте, где я ставил кокосы в виде мишеней, валялось подозрительно много осколков. Так, минуточку! Я же только два использовал. А тут крошева, минимум с десятка!

— Здоро́во, боец, как успехи?

Каналоа поднял взгляд.

— Пока четыре штуки сделал.

— Молодец! Благодарю за службу!

Тот, не отреагировав, вернулся к прерванному занятию.

— Слушай… — я, понизив тон, опять покосился на «кокосовое побоище», — а это… Ты?

Блин, конечно, он, а кто ещё? Скат! Ну, кончай тупить, ёлы-палы!

Быстрый взгляд помощника.

— Я.

И опять: тук-тук по камню. Идол деревянный!

— Слушай, ты это… Кокосы побереги что ль. Ставь как мишень что-нибудь другое, ладно? Камни, например.

— Хорошо.

Вот и поговорили! Чёрт, надо было спросить, с какой это дистанции он так?

А-а-а, зараза, о чём это я? Какие кокосы, какая дистанция? Приди уже в себя, Скат! Дело!

— Покажи-ка, что получилось, — сдерживая начинающийся мандражик, подошёл я к парню.

Тот положил передо мной новенькие наконечники.

Повертел их в руках, выбрал один, что мне показался более подходящим. И стал намеренно тщательно и не торопясь прилаживать к трёхметровой бамбучине, которую только-что срубил в роще.

И, вообще! Чего это я так возбудился? Ну-ка, морской дьявол, отставить эмоции. Получится, тогда и будете радоваться, а сейчас — сосредоточьтесь на задаче, товарищ кап-три.

Каналоа неодобрительно посмотрел на мою возню. Ну как же, как же — опять я копьё делаю, не иначе. И продолжил выстукивать новые наконечники.

Как ни старался, разогнанный близким разрешением проблемы, мозг не хотел успокаиваться.

Хм… Три метра. Я не переборщил?

Рука непроизвольно потянулась почесать затылок.

Да и, пофиг. Если слишком длинно получится, всегда укоротить можно!

Нашёл обрывки порвавшегося жгута. Осмотрел. Похоже, послужит ещё.

Сложил его по разрыву с напуском сантиметров пять и плотно-плотно обмотал тонкой растительной ниткой. Ещё и узел убрал под намотку, это-то я умею.

Попробовал. Однако, крепко держится.

Потом я его ещё порастягивал. Ну что? Выдержишь ещё несколько натяжений? Хоть и истрепался ты уже изрядно, нов запасе-то у меня всего один остаётся. Понятно, что, несмотря на запрет, я всё равно пойду за латексом, но, кто знает, как всё обернётся? Вот и пусть последняя каучуковая лента в эн-зэ побудет.

Жгут лохматился, местами начал менять цвет — видимо, сказывались растяжения-сжатия, приводившие к нарушению структуры материала — и в целом не создавал впечатления надёжности. Но пока работал.

Пофиг, пляшем!

И я привязал жгут к заднему концу трёхметрового бамбукового дрына. Хмыкнул: было бы это копьё, можно было бы назвать «подтоком».

Затем, промелькнуло сожаление: «Эх, если бы сразу дотумкал, а не тратил время на все эти вырезания ложа, на все эти попытки пострелять из арбалета! Давно бы уже с рыбой был!»

Спокойно, Скат, спокойно. Итак… Сначала вяжем петлю на свободный конец жгута. Теперь петлю на кисть.

Теперь скользя рукой по древку, отводим задний конец — подток — максимально назад, натягивая жгут…

А, блин! Жгут натянувшись выгнул моё «копьё» дугой! Вот гадство! Чуть не сломал.

Хотя, что я переживаю? Уж бамбука у меня под боком — завались!

Бамбук, для гавайки, не самый лучший вариант — эти выступающие перемычки! По-хорошему, нужно гладкое древко… Вот только сколько времени уйдёт на изготовление древка из чего-то другого? Давай-ка я сначала на бамбуке технологию отработаю.

В следующую попытку я поступил по-другому — натягивая жгут провернул бамбучину один раз вокруг своей оси. Теперь жгут навился спиралью, и древко оставалось прямым. Прислушиваясь к ощущениям, ожидая в любой момент звука лопнувшей резинки я вытянул многострадальную ленту почти на два метра.

Хватит, а то и правда лопнет.

Нацелился… Эх, нет подходящей мишени. Тогда просто в океан.

Ну? Пробую?

И тут же аккуратно «разрядил», отпустив натяжение жгута. Ну его! На воздухе сопротивления считай никакого. Вдруг древко вылетев, просто порвёт тяж?

— Вот что, боец, — сказал, уже натягивая ласты. — Ты посматривай в воду. Мало ли, что…

Каналоа поднял голову, отвлёкшись от очередной заготовки. Посмотрел внимательно, кивнул.

Так всё, Скат, теперь серьёзно. Голову очистить, эмоции, мысли всякие — всё вон. Вдох… И длинный выдох. Вдох… Вы-ы-ыдох…

Пульс тут же начал замедляться. Покачал головой, расслабляя шею, убирая зажимы. Продышался.

Готов? Поехали.

Удерживая в правой руке пока невзведённую гавайку, я соскользнул в воду.

Итак, «гавайка». Память тут же услужливо подсказала — вообще-то: «гавайский слинг» или гавайское копьё. Про её использование слышал, даже пару снятых любительских фильмов смотрел. Но никогда не видел в живую. К тому же, на мой взгляд, по сравнению с хорошим пневматом, гавайка — сродни детской забаве. Что-то несерьёзное. Вот поэтому и не вспомнил про неё сразу!

Сходу провалился метров на пятнадцать. Пока погружался, «взвёл», не забывая чуть вращать древко. Теперь я падал в глубину, вытянув вперёд правую руку, а из сжатого кулака ещё дальше торчал метровый кусок бамбука с каменным остриём на конце. Второй конец болтался где-то в районе ласт, и, пока я проходил зону положительной плавучести, периодически стучался об него стопами.

Нехитрые расчёты показывали, что сокращение жгута даст мне метр. Ещё сколько-то она пролетит по инерции. Сколько? Оптимистично предположу, что ещё метр. Плюс метр торчит впереди… Ну ладно, приплюсуем и руку, хотя это меньше полуметра от головы. То есть к добыче мне надо приблизиться на три метра, или ближе… Блин, при такой прозрачности воды это очень и очень близко!

Чуть глубже двадцати метров я увидел каракатицу. Плывёт себе по каким-то каракатьим делам. Ты-то мне голубушка и нужна!

В падении, а по-другому моё погружение ниже границы плавучести уже не назвать, постарался максимально прижаться к скале. Думаю, что каракатица если и ждёт угрозу, то скорее со стороны открытой воды.

Пять метров до цели…

Четыре…

Только не спугнуть! Я не разгонялся, закончив работать ластами задолго до того, как стал погружаться под собственным весом.