Мы чокнулись кружками и выпили.

— А что с той секретаршей? Уволили?

— Ага, куда там, — Карина махнула рукой. — Сама знаешь, не первый раз такое случается. Ну, раньше потише было, мы только краем уха слышали. Но шеф налево ходит постоянно, и жена его вечно за руку ловит. Ничего, уже лет десять вместе. Не то что твои эти… неженки.

Карина кивает на телефон, который я выложила на край стола.

— Эти неженки не готовы терпеть измены. Их право. Я бы тоже не терпела.

— Ой ли? — засомневалась Карина и как-то подозрительно прищурилась. — Ты своего Олежу боготворишь так, что он может весь город поиметь, и никуда ты от него не денешься.

— Я его люблю за то, что он полгорода иметь не хочет, — довольно жестко отвечаю я. — Ему меня хватает.

— Не веришь ты мне, Ника, а зря. У меня на такое нюх.

Я тяжело вздыхаю. Не знаю, чем Олег так не угодил моей подруге, но она сразу, как его увидела, взъелась на него. Постоянно подкалывает Олега, бросает какие-то обидные фразочки. Вроде бы ничего такого, но видно — он ей очень не нравится. И, учитывая, что Карина в мужиках действительно разбирается, мне бы, может, стоило бы задуматься. Но Олегу я слишком сильно доверяю, с ним она точно ошибается.

— Ладно, не буду ломать твои розовые очки, — после непродолжительного молчания говорит Карина. — Нравится он тебе — ну и живи на здоровье. Только потом не говори, что я не предупреждала. Взгляд у него хищный, такое не подделаешь.

— Нормальный у него взгляд. Ты свой-то видела? — Я ухмыляюсь.

Густо подведенные глаза Карины каждый вечер ищут свою «жертву».

— Я не хищник. Я хищница. Расскажи, как у тебя-то дела?

Мы болтаем весь вечер о сущей ерунде, перемываем косточки общим и не общим знакомым. Я рассказываю про «улов», который успела собрать на этой неделе, про Тимура, который сейчас, должно быть, уже встретился со своей женой и отхватил от нее знатных звиздюлей. Карина возражает:

— Да не, такая вряд ли сильно будет ругать. Либо в слезах уйдет от него, либо молча стерпит.

Подмечаю, что Карина наверняка права. Кажется, она когда-то училась на психолога, правда, так и не окончила институт — рано вышла на работу и забросила уроки. Однако какие-то навыки у нее остались. А может, это врожденное чутье?

Часам к девяти Олег присылает сообщение:

«Милашка, когда вернешься?»

Я отвечаю, что буду не раньше двенадцати, но быстро понимаю, что ошиблась: Карина начала строить глазки одному из посетителей. Он точно зашел по адресу, в ирландском баре именно таких и ожидаешь встретить: огромный, как лесник, рыжий, даже рубашка клетчатая — ну точно косплей на европейского дровосека. Карина его сразу заценила, дважды прошла мимо него к стойке бара, перекинулась с ним парой фраз, после чего вернулась ко мне.

— Что, Карин, пару на вечер нашла? — подтруниваю я.

— Ага. Познакомишься?

— Не, у меня от этих одноразовых имен башка пухнет. Да и выпивки мне сегодня хватит, а то завтра не встану. Поеду домой, наверное.

Я смотрю на часы. Только недавно писал Олег. Наверное, спать ложится — хотя и рановато для него, но сегодня он действительно выглядел уставшим.

Вызываю такси, прощаюсь с подругой, которая уже не отлипает от ирландского дровосека, и сажусь в машину. Уже там, расположившись на заднем сидении, понимаю: уехала очень вовремя. Еще чуть-чуть, и из бара меня пришлось бы тащить. Сейчас же я, хоть и слегка неровно, но вполне себе могу идти самостоятельно.

Таксист останавливается возле дома, и я целую вечность пытаюсь найти в сумочке наличку. Потом вспоминаю: ага, у меня же стоит оплата картой. Вон чего он так странно косится на меня через зеркало заднего вида.

— Пасиб! — говорю я на прощание и выхожу.

После осеннего дождика на улице прохладно, хорошо хоть пальто спасает замерзающие руки. Я иду до подъезда и так же долго, как только что искала наличку, пытаюсь разыскать в сумочки ключи.

Из подъезда доносятся голоса. Отлично! Значит, сейчас откроют! Выхватываю отдельные фразы:

— И чего торопишься? Сам сказал… Для девушки в двенадцать — значит к утру!

Подъездная дверь открывается, чуть не задевая меня по лбу. Рефлекторно отшатываюсь. На меня почти что вываливается молодая девушка лет двадцати — похожа на типичную студенточку. Растрепанные волосы, ярко-красная помада, невысокий рост, который она пытается компенсировать каблуками.

Следом за ней — Олег. Я хмельным взглядом замечаю, как он выхватывает свою ладонь, будто обожженный — до этого они явно шли под ручку. Какого…

— Здрасте, — говорю я в глаза нахальной девчонке. — А вы кто?

— А вы кто, тетя? — бросает она.

— Жена Олега, — вру. Я ему не жена, даже предложения такого не было, но сейчас это детали.

— А. Ну приятно познакомиться. Я уже ухожу!

Она скачет на каблуках так шустро, что я даже не делаю попыток ее догнать. Вместо этого поворачиваюсь к Олегу. Он улыбается, делает вид, что все хорошо. Но в глазах обеспокоенность — такой у невиновных людей не бывает.

— Рановато ты. — Он пытается меня обнять, но я не даюсь.

— Надо было дать тебе побольше времени? Это кто?

— Коллега. Забегала кое-что забрать.

— Коллега? К вам начали брать школьниц?

— Ник, не устраивай истерик. — Голос Олег предельно спокоен, в отличие от моего — я-то готова сорваться на крик. — Я же ничего не говорю тебе про десятки мужиков, которых ты постоянно охмуряешь.

— Чего-о? Я ни с кем из них не сплю!

— Я с этой, — кивок в сторону уходящей студентки, — тоже не спал. Квиты? Идем, ты пьяна, вот тебе и мерещится всякое.

Идем, дорогой Олег, идем. Дома поговорим. Чтобы не получилось, как у шефа Карины, что нас услышат все вокруг!

Пока шла по лестнице вверх, в голове вертелись маты и слова «пошел прочь», но стоило переступить порог — и пустота. Я не знаю, что говорить Олегу. Сколько подобных сцен я подстроила для других? Надо было хоть подсмотреть, как обычно проходят разборки из-за измены, а то стою в коридоре, как дурочка, и не знаю, с чего начать.

Поворачиваюсь к Олегу. Он помогает мне снять пальто — обходителен, как и всегда. Будто бы ничего не произошло.

— Хоть бы помаду с шеи стер, — с обидой говорю я.

Да, с обидой. Не со злостью даже. Неужели настолько не заморочился? Не снял номер в гостинице — притащил ее прямо сюда. И не проверил, как выглядит в зеркале — помаду на шее не заметит разве что слепой.

А может, это все чудовищное совпадение? Ну как там обычно рассказывают… «Она упала на меня, у нас ничего не было». Ну давай, скажи, что так и было! Я готова сейчас в это поверить, лишь бы отложить неприятные мысли на потом!

— Мда. Косяк. — Олег смотрит в зеркало шкафа и медленно стирает помаду. — Ты говорила, что будешь к двенадцати.

— Так это, получается, я виновата?

— Нет, Ника. Никто не виноват. Просто так сложилось, и все.

Его спокойствие меня убивает! И мое спокойствие — меня же добивает. Ну как мне разозлиться, как?! Даже плакать не хочется. Такая пустота внутри… И Олег, которого я еще несколько часов обожала, любила, сейчас кажется каким-то очень далеким. Не моим. Чувств нет, только какое-то разочарование, в первую очередь — от того, что он даже не попытался оправдаться. А ведь мог! Карина меня раскусила и правильно все сказала: я бы ему всё простила.

— И часто вы…

— Перестань, — резко прерывает мой вопрос Олег. — Я не буду это обсуждать. Как не обсуждал с тобой те фотографии, которые ты без разбору всем мужикам кидаешь.

— Там нет моего лица.

— И что? То есть я, в теории, с пакетом на голове тоже мог бы кого угодно трахнуть без последствий? Лица же не будет видно.

Удар с неожиданной стороны. Моя пьяная голова не может сообразить, как на это ответить.

— Я никогда не обвинял тебя, Ник. Всегда старался быть примерным парнем. Просто ты могла бы и усвоить: да, мужчины такие. Я связываю свою жизнь с твоей, и искренне этому рад. Но то, что требует тело, я отвергать не собираюсь. Ты либо соглашаешься с этим, либо нет.