Вот так и проходили наши короткие дни. Я наивно полагала, что мы двинемся в путь через трое, максимум четверо суток, но организм подвёл. Я окрасилась в цвет баклажана, а сходить этот камуфляж начал спустя почти неделю.

– Тебе в больницу бы. Обследование провести, вдруг сломала что.

Ира не расспрашивала, что произошло. Не дура, сама догадывалась. Всё-таки новости на юге распространялись как пожар. Это предложение поступило на третий день, когда синяки ещё были слишком яркими.

Я же ничего не ответила, молча наблюдая за тем, как Матвей уплетает какие-то сладости. За эти дни он снова стал забитым и серьёзным. Наверняка такие качели в его возрасте не очень полезны, но зато живой.

– Ада, давай я отвезу тебя в клинику для своих. Никто ничего не узнаёт.

Я бросила на Иру раздражённый взгляд. Достала. Некогда мне разлеживаться. Надо думать, что делать с парнем. Да и, откровенно говоря, хотелось понять, откуда ноги растут.

С какого перепугу прокурор вылез именно сейчас?

Когда первые эмоции от случившегося улеглись, и я смогла трезво оценивать ситуацию, внезапно осознала, что северный властитель меня порядком достал. Одно дело прятаться и зализывать раны, сидя в прибрежной деревушке одной, и совсем другое – тащить в эту историю мальчика.

Матвею жизнь под прицелом знакома не понаслышке, но это не значит, что он должен продолжать подобное существование. Ира бросала на него сочувствующие взгляды, и я уже знала, как поступлю.

Женщина тогда словно почувствовала, что я на неё смотрю. Обернулась и нахмурилась. Затем снова посмотрела на пацана. Кажется, ее дочка с ним была примерно одного возраста.

– Сомневаюсь, что это хорошая идея.

Она сказала это негромко, но мне хватило, чтобы услышать раздражённые нотки. Да только кто ж ее спрашивать будет. Она мне должна гораздо больше, чем я ей.

Конечно, Ира могла отказать, но вряд ли совесть позволила бы ей сделать это. Ее безбедная чудесная жизнь, а также устроенное будущее дочери стоят гораздо больше, чем эта неделя в одном из приморских коттеджей, принадлежавших ее мужу.

В конце концов я решила сжалиться над ней. Усмехнулась и пояснила:

– Это на время. Пока я не утрясу один вопрос.

– Это какой же?

Матвей прислушался, интуитивно понимая, что речь идёт про него. Правильно, парень. Но тебе придётся пожить немного у тети Иры, пока я не решу мою проблему.

– Ты уверена, что завтра едешь? У тебя ещё пятна жёлтые от гематом не прошли. Ада, это, конечно, не мое дело, но ты бы мозги включила. Что ты сможешь сделать?

Ира сидела на крохотной уютной кухне коттеджа, пока я заваривала нам кофе. Сегодня ночью она обещала отвезти меня на вокзал. Водить за столько лет я так толком и не научилась.

Точнее, сам процесс мне поддавался, но ездить за рулём автомобиля было так некомфортно, что я отмела эту идею. Тем более трястись в тачке почти сутки. В одиночку.

А вообще, что-то ее сегодня прорвало. Вон какая расфуфыренная, нервная, глазки бегают. Неужели действительно так переживает за меня?

– Ну, раз уж ты решила и любезно согласилась присмотреть за Матвеем в мое отсутствие, то давай сделаем вид, что мы обсуждаем этот вопрос.

Я ловко сняла турку, как только пенка стала активно продвигаться к горлышку. Немного подержала ёмкость и разлила ароматную жидкость по модным прозрачным стаканам с двойным дном.

– Что ты задумала? Неужели думаешь, что в Гродном что-то изменилось за столько лет? Да тебя сожрут с потрохами. Перемелют, как мошку.

Хмыкнула. Вот вроде взрослая тетенька, а ничего дельного мне не сказала. Сожрут, перемелют. Есть что-нибудь новенькое?

– И? Твои мысли? Если ты критикуешь мой план, значит, тебе есть что предложить взамен.

Я открыла шкафчик и достала печеньки. Так недолго и задницу себе наесть. Хорошо, что я тут перед Гродным торчу совсем ничего, а то отправилась бы в путешествие пышечкой.

Ира напряжённо меня рассматривала. Ну и пусть пялится. Хорошо рассуждать, сидя на дорогущих кожаных диванах и кладя голову на подушку с шелковой наволочкой.

Я мне теперь всю жизнь прятаться? Бежать и оглядываться? Ну уж нет. Вдруг Лиза не выберется? Хотя кого я обманываю… Не выберется она. Это ж каким надо везением обладать, чтобы выйти из второго раунда русской рулетки без дырки в башке.

– Я дам тебе денег и спрячу. Вы с Матвеем поедете заграницу и начнёте все сначала. Совсем не обязательно скитаться по нашей стране.

С жалостью глянув на холёную, устроенную в этой жизни женщину, я тихо спросила:

– Тогда что ж ты сама не успокоилась, пока твоя проблема не испустила дух?

Она побледнела. Да-да, Ирочка. Про твои дела на Родине на побережье наслышаны. Чего же тебе не хватало в новой жизни, что все равно полезла в старую?

– Ещё скажешь, что не выдохнула, когда фотки его пришли? Он же искал вас, пытался достать здесь. Но это на грани фантастики, с такой горой позади. Муж-то, небось, в курсе.

Женщина сделала глоток и нервно кивнула. С неё тут же вся спесь слетела. Тоже мне, помогаторша. Все мы умные и самодостаточные. Решаем собственные проблемы, да только, когда к стенке припирают, ты сделаешь что угодно, чтобы спать спокойно.

– В курсе. Едва ли не единственный случай, когда мы поругались. Он посчитал, что я усомнилась в его способности защитить нас. А я не хотела на него надеяться. Да только как говорила тебе, Гродный уже не тот. Думаю, ты наслышана о том, что у меня теперь проблемы. И мужа решать их я на север не пущу.

Я кивнула. Кто бы мог подумать, что она так прикипит душой к своему телепузику. Ох, Ира, Ира…

– Наслышана, конечно. Но не бывает проблем, которые невозможно решить. Да даже с того света можно наладить контакт, я уверена. Но теперь-то ты понимаешь, о чем я. Кроме того, будем откровенны…

Обхватила руками чашку кофе. Хорошо, что Матвей уже в особняке. Рассказывает Наде ее про свои приключения. Та в мать пошла, быстренько переключит парня.

– Они добрались до меня, Ир. Сделав это раз, они могут сделать ещё. Я тоже, как твой муж, сидела и думала, что наши законы защитят меня. И в итоге из-за этой безалаберности и трусости пострадал невиновный человек. Ей башку прострелят, а меня заставят по ночам видеть сны о том, что в прятки я проигрываю.

Чередоваться будут. Ночь меня Макс мучает, а ночь прокурор. Все по чесноку, так сказать. Как оба они мне в особняке кровь подпортили, так и идти с этой парочкой по жизни.

– Тогда мне нечего тебе сказать. Езжай. Надеюсь, у тебя есть нормальный план.

Она допила кофе и громко поставила чашку на каменную столешницу. Даже смотреть не стала в неё. Лишь порывисто схватила ключи от своей чудовищной тачки и пошла на выход.

План у меня был. В одном Ира права: бороться против сильных мира сего крайне сложно, но… Если я правильно поняла, можно перекинуть эту обязанность на других.

Что бы ни было, прокурор когда-то нарушил правила игр, а значит, он должен понести наказание. Мне всего лишь нужно найти того самого страшного человека, кто ему его отмерит.

Я схватила чашку, и взгляд автоматом зацепился за остатки кофейной гущи. Усмехнулась. На дне красной линией пестрела не менее весомая причина отправиться в Гродный. И имя ей было – Сафронов Максим.

Интересно, а сколько стоит такой домик у моря? Я никогда не жила в подобном месте, хотя сто раз видела туристов. Местные как-то сторонились прибрежной зоны.

Потому что зачем терять доход ради удовольствия, которое может приесться уже через пару лет. Это как если вы спросите любого южанина, часто ли он плавает летом в этом самом море, что каждый день у его ног.

Да большая часть сознается, что дальше собственной ванны бультыхаться не ходит. Но, проведя пару дней в коттедже, поняла, что как раз хотела бы жить в таком месте.

На берегу моря, у самой кромки воды. Чтобы утро начинать с приветствия волн и солнца, окунаться в соленое удовольствие, погружаясь на глубину.