Ира расценила это действие, как будто он сильно проголодался, и пригласила его к столу.

Они ели и мило беседовали. Ира рассказывала ему, как устроена Община. По периметру стоят четыре дозорные башни, однако чаще используются только две башни у передних ворот. А две другие, у задних ворот выходят на лес. Оттуда мертвяки обычно не приходят.

На территории стоит несколько машин и автобус. Этот транспорт для экстренного отступления. На случай, если Община падет, все дружно грузятся в автобус и покидают ее. У каждого в доме собран рюкзак с необходимыми вещами на такой случай.

Люди в Общине ведут хозяйство. Все здесь должны чем-то заниматься, каждый выполняет ту работу, которую он знает и может делать.

— Филонить здесь не получится, — сказала Ира. — А что умеешь делать ты?

— Я раньше все время сидел за компом. Я учился на программиста. Хотел писать разные проги, — вспомнил слова своей мамы и осекся. — То есть программы.

— Ну, теперь эта способность здесь бесполезна. А что ты еще умеешь делать?

Паша сделал задумчивый вид и только хотел ответить, как в дверь постучались.

— Войдите! — сказала Ира.

В комнату зашла молодая и стройная блондинка. Она с презрением посмотрела на парочку и рявкнула:

— Жека всех на совет собирает. Через двадцать минут. Сказал, не опаздывать, — и не получив ответа вышла из комнаты хлопнув дверью.

— Это Лариска, моя соседка. Постоянно нервная. Тетя Маша говорит, это от недостатка любви. Ты привыкнешь, — насмешливо сказала Ира.

Лариса Сорокина по жизни была всем недовольна. В свои двадцать восемь лет мало чего добилась в жизни. Она работала парикмахером в поселке К и постоянно связывалась не с теми мужчинами, поэтому считала, что все мужики — козлы, сволочи и уроды, и еще называла пару словечек похлеще.

— Что за Совет? — спросил Паша.

— Мы собираемся всей Общиной, чтобы решать важные вопросы. Просто ты появился в нашей Общине в очень важный момент. Пойдем! И ты все узнаешь.

Ира переоделась в теплый коричневый флисовый костюм, а Паше дала черную толстовку. Он, поежившись, нехотя натянул ее на себя. Только начал согреваться, а тут опять идти на улицу. Накинув куртки, они вышли из дома.

Паша оглядывался по сторонам. Ему было все интересно. Он вспомнил, что Ира упомянула про оружейную комнату.

— И много у вас оружия? Огнестрельное есть? — спросил Паша.

— Огнестрельного мало, — ответила Ира. — Мы им пользуемся в очень редких случаях. Сам понимаешь, от него много шума. А вот самодельных мечей, ножей и деревянных бит хоть отбавляй. Выберешь себе потом по вкусу.

Ира прошла несколько домов и зашла в самый большой и красивый дом в этой Общине. Он был общей резиденцией глав совета Общины. Там проводились собрания совета и всех членов Общины, чтобы решать текущие дела, а также обсуждались планы на будущее. Здесь же располагалась и оружейная комната.

На пороге дома ее перехватил Евгений и отвел в сторонку.

— Почему ты ушла и никому ничего не сказала? — грозно прошипел Евгений.

— Я оставила записку! — спокойно ответила Ира.

— Которую нашли совсем недавно. О чем ты только думала? А если бы ты погибла?

— Одним ртом стало бы меньше, — иронично произнесла Ира.

— Ты не подумала о тех людях, которые тебя любят и будут по тебе горевать?

— Ты же знаешь, я эгоистка, — ответила Ира.

— Так не будь ей. Ты же знаешь, что кроме всего ты очень полезна для Общины, — выпалил Евгений, хотя на самом деле хотел сказать другое.

— Ты не думаешь о том, чего хочу я? Ты тоже эгоист! Так не будь им! — выпалила Ира в лицо Евгению и пошла в большую комнату, где все собрались, уводя за собой Пашу.

Ира постоянно сбегала из Общины без предупреждения. Она не могла сидеть взаперти. И если бы она сказала Евгению, что собирается за ворота, то он бы ее точно никуда не отпустил.

Ей надоела постоянная его опека. Она не понимала, что он хочет уберечь ее и ему хотелось, чтобы она была жива, когда в один прекрасный миг, он наконец-то наберется храбрости и признается ей в своих чувствах. Евгений снова кипел от злости. Он вошел следом за Ирой в большую комнату и зыркнул на Пашу.

Это был большой зал, посредине которого стояли стулья в несколько рядов, а у стены стоял длинный стол, за которым сидели члены совета Общины. За столом уже находились известные Паше мужчины: Арсений Петрович, Василий Геннадьевич, а также две, пока еще неизвестные ему, женщины. На вид одной было около пятидесяти лет. Волосы у нее были полностью седые и коротко стриженные. А другая была молодая, среднего телосложения, на вид чуть больше тридцати лет, волосы рыжие и все в завитушках. К ним присоединился Евгений и плюхнулся на стул, окинув злобным взглядом Пашу, который даже не смотрел на него, а разглядывал всех присутствующих.

Ира, заметив интерес Паши, не стала терять время, решив всех заочно представить.

— Мужиков ты уже знаешь, а вон та рыжая, это Марина Кузнецова, наш врач, у нее есть дочь Соня, ей 7 лет, я ее чет не вижу здесь, наверное, дома осталась или опять своего кота Рыжика ищет. Он постоянно куда-то сбегает. Кстати, это я Марине таблетки для беременных взяла.

— Чё, правда? А кто папаша? — удивился Паша.

— Догадаешься? Дам лишь одну подсказку — он в совете.

— Геннадич? — прыснул Паша.

— Ха-ха! Смешно, — закатила глаза Ира. — Ладно! Это наш Сенька.

— Да ладно! — удивился Паша. — Дошутился.

И Ира с Пашей хихикнули.

— А вон та милая старушка — это Елизавета Петровна, жена Василия Геннадьевича, она портниха.

Елизавета Петровна Никитина, супруга Василия Геннадьевича, и до апокалипсиса была портнихой в ателье в поселке К. Очень приятная женщина. Ей был пятьдесят один год, но выглядела она намного моложе своего возраста. Подстать своему мужу, она была высокая и худощавая. Всегда ходила с красивой укладкой. Вот только теперь у нее были короткие волосы естественного пепельного оттенка.

— А вон те двое, которые все время ржут, это что за парочка? — спросил Паша, указывая на двух молодых парней.

— Это Дэн и Сашка. Наши клоуны. Это называется, «мы с Тамарой ходим парой», вот это про них. Они дозорные. Иногда выходят на вылазки.

Молодые люди Дэн и Сашка повернулись и посмотрели на Пашу.

— О! В нашем полку прибыло, — сказал Денис.

— Ну что? Третьим будешь? — засмеялся Саша.

— Это смотря в чем, — ответил Паша и улыбнулся.

Денис Морозов и Александр Егоров были раньше одноклассниками, им обоим было по двадцать лет. Еще с пеленок они были друзьями и постоянно ходили вместе. Из-за разницы в росте их шуточно называли «Штепсель и Тарапунька», в честь популярного в СССР комического дуэта. Денис был высокий — под метр девяносто и худой, а Саша низенький, где-то метр шестьдесят и полненький. Денис был темноволосый, а Сашка рыжий, как «Антошка».

Они были еще те приколисты. Один раз они такое учудили, когда еще учились в девятом классе. Взяли и затащили в школу корову. Крику было, визгу, родителей в школу вызывали. Хорошо, хоть из школы не исключили, отделались строгим выговором. Уборщица потом целое ведро удобрений с пола соскребла, залила водой, настояла и цветы этим удобрением поливала.

— А вон там видишь, сидит темноволосая женщина? Это моя соседка тетя Маша. Она вдова. А рядом с ней Лариска. Ну, ты ее уже видел.

Мария Ивановна Белоусова сидела с печальным видом, и ждала, пока начнется собрание, а Лариска шептала что-то ей на ухо и нервно дергала ногой. Раньше Мария Ивановна была учителем биологи в школе, где училась Ира. Рано овдовела и не решилась на второй брак, хотя ухажеры были. Сейчас ей было пятьдесят три года, она была полновата, но имела очень аппетитные формы, хоть и ростика была невысокого. Характер у нее был мягкий, покладистый, что разительно отличало ее от других учителей. Не имея собственных детей, она очень любила своих учеников, за что и получала ответную любовь от школьников.