— Для начала, нам нужны деньги. Большие деньги, чтобы купить возможности, лояльность, нанять людей, сделать себе новые личности, документы. У меня нет и никогда не было личного счета, я всегда пользовалась деньгами фамилии, — приподняла перстень с гербом белой аристократии Катрин. — На твоем же личном счету всего две с половиной тысячи марок, нам этого на неделю не хватит, — кивнула она уже на перстень Никласа.

— А нас не отследят, если я со своего счета платить буду?

— Все денежные операции черной аристократии контролирует Reichswirtschaftskammer… — Катрин бегло произнесла название на немецком, но заметила непонимание в глазах Никласа, пояснила: — Имперская торговая палата. Это единственная структура, к которой у культа Пути нет подходов.

— Даже с учетом подмены людей?

— Не знаю, — Катрин выглядела озадаченной. — Нет, пока думаю нет. Но все равно, рисковать не будем. У меня здесь есть немного наличности. Доедем на машине до Зверина, там возьмем билеты на поезд до Белостока, нам хватит. Поедем Минскими железными дорогами — это дорого, но того стоит.

— Если у нас получится добраться до Белостока?

— Это уже земли Москвы, там мы хотя бы будем в безопасности от акций прямого действия со стороны культистов. В Белостоке можем попробовать договориться о денежной помощи с Робертом Юревичем. Марша ему все же не чужой человек, да и у нас будет что ему предложить. Это хороший вариант, если Юревич останется к нам лояльным. Очень плохой вариант, если он сразу решит продать нас Пути, кайзеру, русским, да кому угодно. Да-да, и тебя тоже, — посмотрела Катрин на взволнованную ее словами Маршу.

— Мой отец…

— Твой отец может сдать нас всех, с тобой вместе. Не забывай, ты видела то, что не должна была видеть.

— Это ты меня туда привела!

— Я выполняла указание рейхсграфа и не знала истинную цель, зачем мне было приказано привести тебя посмотреть на Никласа Андерсона с галереи второго этажа.

— Она тоже должна была увидеть арбитра в белой мантии Пути? — спросил Никлас.

— Да. Поэтому если ее отец нас сдаст, нам всем конец.

— Мой отец не…

— Твой отец проиграл тебя в карты! — жестко произнесла Катрин.

Марша дернулась, как от удара. Глаза ее опасно сощурились, кровь отхлынула от щек, яркий румянец сменила бледность сдерживаемой ярости. Похоже, купеческая дочь готова была выйти из себя. Катрин смотрела на нее спокойно, но во взгляде читалась скрытая угроза — пара секунд и Марша потупила взгляд, промолчала.

— Другой вариант? — Никлас отвлек девушек, у которых из глаз еще только искры не сыпались.

— Совсем недалеко от Белостока фамильное имение Норманов. Попросим о помощи моего отца, он далеко не беден, нужные нам на первое время суммы может выделить.

— Ты общаешься с семьей?

— Я не сказала, что этот вариант прямо уж хороший. Но других я пока не вижу, нам нужны деньги. Много денег: мы не может просто так прийти к московским особистам и….

— Куда?

— Особая Экспедиция Москвы, ее резиденты держат отчет только перед Богом-и-Императором. Идти к ним желательно не с пустыми руками, желательно принести доказательства, что ты официально признанный внук рейхсграфа. Один пакет заверенных документов находится в Данциге, Кристина о нем знает. Есть и второй, это лично моя тайна. Чтобы суметь его забрать, нам и нужны средства обеспечения безопасности, которые можно купить на деньги.

— Мы же можем обратиться к особистам Москвы, чтобы они помогли нам добыть нужные доказательства, — выдал очевидное Никлас.

«Нет», — взглядом ответила ему Катрин, чуть качнув головой отрицательно.

«Почему?» — так же взглядом спросил Никлас, едва заметно дернув подбородком.

«Марша», — короткий взгляд в сторону купеческой дочери, который она не увидела.

«Что Марша?» — едва заметное движение плеч.

Катрин вдруг, не говоря ни слова, поднялась из-за стола и вышла.

— Что это с ней? — удивился Никлас. — Подожди здесь, — вдруг догадавшись, обернулся он к Марше и сам поднялся с места.

Ускорив шаг, выходя из кухни-столовой в коридор, Никлас почти сразу столкнулся с ожидающей его Катрин. Она едва слышно ойкнула, но не удивилась — затащила его в соседнюю комнату. Прикрыв за собой дверь, притянула Никласа ближе, быстро и негромко заговорив на ухо:

— Без доказательств твоего происхождения мы становимся товаром. Резидент, к которому мы обратимся, будет выбирать из вариантов — поддержать нас, действуя в интересах Москвы или лично своих, или же продать нас Пути или кайзеру, действуя в интересах Москвы или лично своих, неважно.

— Как нас можно продать в интересах Москвы?

— Обменять на кого-нибудь, например. Я тебе сотню вариантов накидаю, которые заканчиваются взаимной выгодой для Москвы и кайзера или культистов, но не для нас лично.

Никлас хотел было спросить, зачем для того чтобы это озвучить, нужно было выходить. Но уже понял сам: Марша. В случае, если сейчас прийти в Особую экспедицию, товаром они становятся только вдвоем с Катрин. Несмотря на длинный утиный клюв, Марша определенно не тупа как пробка, и Катрин наверняка опасается, что купеческая дочь может их сдать. Особенно если при ней вслух озвучить опасность обращения к особистам Москвы с пустыми руками.

Никлас вздохнул, и прикрыл глаза. Вспомнилось, как он лежал на раскаленном песке, рядом с чадящим черным дымом перевернутым скаутом. Чувствуя жар пустыни и огня через разорванный дистикомб, он тогда целился в убегающего налетчика, пытаясь поймать в фокус зрения и мушку прицела, и бегущую фигуру. Это было сложно — руки дрожали, перед глазами стояла муть и летали черно-красные мошки.

Никлас тогда срезал налетчика короткой очередью по ногам, потом всадил с десяток пуль в уже упавшее тело. Как же тогда все было просто и понятно, хотя казалось бы, — вздохнул Никлас, открывая глаза.

— Я все понял.

Внучка рейхсграфа так и стояла к нему практически вплотную, положив руки на плечи. Никлас посмотрел ей прямо в глаза, потом взгляд невольно соскочил на шрамы. Моментально начавшие багроветь — Катрин смутилась, опустила взор и на ходу поправляя волосы, прикрывая лицо, вышла из комнаты.

Никлас подождал немного, после тоже вернулся за стол в кухне-гостиной.

— Ты сама больше склоняешься к какому варианту действий? — присаживаясь, спросил он как ни в чем не бывало.

— Предлагаю для начала доехать до Зверина и взять билет на поезд в Белосток…

— Нас культисты не упакуют на вокзале или в поезде?

— На вокзале могут быть проблемы, чтобы их избежать у меня есть кое-какие идеи. Вот в поезде точно нет, мы же поедем Минской железной дорогой. Без документов, по твоему перстню — это будет дорого, но безопасность стоит того. Из Белостока сначала отправимся на поклон к моему отцу. Если с ним не получится, будем думать, как связаться с Робертом Юревичем и что мы именно мы можем предложить ему в обмен на оказанную нам помощь.

Слово «шантаж» Катрин не произнесла, но по интонации Никлас его хорошо уловил между строк.

— Звучит приемлемо.

— Тогда давайте начинать собираться и готовиться. До вечера нам нужно очень многое сделать, — бросила Катрин выразительный взгляд на Маршу.

— Что нужно сделать? — переспросила купеческая дочь.

— Многое.

Катрин направилась к выходу из комнаты, но остановилась в проеме двери. Обернулась, глядя на Маршу, которая так и стояла у окна не двигаясь.

— Марша. Пойдем, нужна твоя помощь.

Говорила Катрин ровным усталым голосом — обращаясь как будто к капризному ребенку.

— А мое мнение вообще никто спросить не хочет? — возмутилась вдруг купеческая дочь.

Судя по недавнему тону, Катрин определенно предугадала этот ее вопрос.

— Марша, что ты думаешь о происходящем, и есть ли у тебя предложения по вариантам наших действий? — все тем же ровным тоном спросила Катрин.

— Э… Эм. Я думаю… я думаю, что…

Судя по всему, Марша думала только лишь о том, что в беседе ей уделяют недостаточно внимания. Вопрос застал ее врасплох, и сейчас она просто не знала, что сказать.