Полутьма двора сменилась ярким освещением торгового центра. Из динамиков лилось про белых коней, ярко мигала украшенная огнями витрина. Новый год неумолимо наступал. Еще день и всё — году конец. Я зажмурилась, настроения веселиться и выбирать подарки совершенно не было.

Парковка центра была забита машинами, то и дело кто-то подъезжал или уезжал. Толпы народа с огромными пакетами сновали по тротуару, превращая свежевыпавший снег в кашу. Мы с Маринкой сразу побежали по парковке, подгоняемые холодом.

— Кать, запрыгивай! — Маринка быстренько нырнула на водительское место и уже оббивала снег с подошвы сапожек. Vitz уютно урчал, выплевывая клубы дыма.

Я с удивлением глянула на часы. Две минуты седьмого. Мы пробыли у гадалки минут двадцать. Нет, так рано домой я не хочу! Что я там буду делать в тишине?

— Марин, я наверно поброжу по магазинам, — я махнула рукой и, не слушая возмущенных криков подруги, побрела к манящему огнями входу в торговый центр.

В фойе стояла пышная, высокая искусственная елка. Серебряные и золотые шары, похожие на крупные яблоки задорно поблескивали в искусственном свете. Огоньки весело мигали, словно подпевая «Jingle Bells».

Потоком спешащих людей меня оттеснило от входа. Я растерянно встала возле витрины детского магазина, внутри которого улыбающиеся взрослые с восторгом копались на стеллажах, выбирая игрушки. К горлу подкатился колючий ком, происходящее перед глазами заволокло слезной пленкой.

Я закусила губу, чтобы позорно не заплакать. Хватит! Я быстренько развернулась и побежала к эскалатору. Посмотрю фильм, лучше ужастик, чтобы там кишки-кровища на весь экран.

Пока поднималась, вдруг вспомнила, что забыла утром выкинуть подарок. Вчера перебирала в шкафу и случайно нашла, купленный еще осенью подарок Витале. Горло опять сжало спазмом. В тайне выбрала домашний костюм приятного темно-зеленого цвета, к его глазам. Дурища! А он в это время наверно уже подумывал расстаться.

Я подошла к кассам кинотеатра. Все стены вокруг были завешаны афишами новогодних комедий и мелодрам. Только влюбленные парочки и семьи с детьми изнывали в очереди за билетами и попкорном. Не пойду! Я присела за столик на фудкорте и расстегнула пальто, раздумывая, что делать дальше.

Молодой папаша за соседним столиком испуганно держал совсем крохотного малыша, неловко прижимая к себе. А на его лице была такая улыбка, полная любви и гордости, что я снова захотела плакать. Резко со скрипом отодвинула стул, заставляя счастливого папашу обернуться, вскочила и опять помчалась на первый этаж. Поеду домой. Куплю себе ведро мороженого и может быть килограмм мандаринов, новый год все-таки. А потом буду смотреть фильм, где всех убивают. Без причины, просто так.

В тот день я была самая счастливая на Земле, а может, и во всей вселенной. Утром мы с Виталей подали заявление в ЗАГСе, целый день гуляли по городу и целовались, как в первый раз, а вечером у нас был самый жаркий секс. Он сказал: «Не будем предохраняться, я хочу детей». Следующим утром мне нужно было на несколько часов съездить на работу, а потом мы собирались в соседний город к моим родителям.

Когда вернулась, меня ждала пустая холодная квартира, сначала я даже подумала, что нас обокрали. Но нет, он забрал только принадлежащие ему вещи, даже диван. Скрупулёзно и аккуратно, Виталя так умел. А потом на телефон пришло сухое сообщение: «Ухожу. Полюбил другую».

Сначала я плакала, потом с ужасом ждала, не забеременела ли, а потом купила новый диван. Но иногда накатывала непонятная тоска, вот прямо как сейчас.

Мои невеселые мысли прервало столкновение с чьей-то крепкой грудью.

— Ой! — я испуганно подняла голову и утонула в самых синих глазах.

Мужчина зубасто улыбнулся, на щеках появились обаятельные ямочки.

— Ничего страшного! — он подмигнул. — Я — Максим! — я аккуратно пожала протянутую руку, но представляться в ответ не стала, не хочу. Максим наклонился и протянул мне что-то: — Это кажется ваша шапка?

Я собралась отрицательно помотать головой, моя где-то в нескольких десятков метров в снегу. Но неожиданно поняла, что это действительно моя шапка. Я с ужасом подняла взгляд на незнакомца.

— Как? — горло сжало судорогой страха.

— Без шапки не ходите. Зима. Холодно, — глубокомысленно протянул Максим, развернулся и исчез в толпе.

* * *

Дверь хлопнула. Женщины ушли.

— Ну и зачем ты это сделала? — холодный голос мужчины заставлял ноги Манумэ подкашиваться от страха. Она судорожно вцепилась в раковину, чтобы не упасть, руки скользили по жирным металлическим краям. Струя воды, отскакивая от тарелок, раз за разом окатывала платье спереди.

— Я не хотела, — что-то скрипело у нее в горле при каждом слове.

Манумэ услышала, что мужчина спрыгнул с подоконника. Сердце забилось чаще, она вспомнила, как увидела искаженное яростью лицо в окне.

— Не хотела? — насмешливо протянул мужчина. И золотая цепь на груди Манумэ заколыхалась от ужаса. — Провела сложный ритуал призыва, заманила жертву, начала пить энергию. И ты говоришь, что не хотела?

От металлического лязга его голоса в голове мутилось.

— Я не знала, что кто-то из них вам принадлежит! — истерически взвизгнула Манумэ.

Мужчина подошел совсем близко, от его дыхания, волоски у нее на шее встали дыбом.

— Они все нам принадлежат, темная тварь. Ты не имеешь права питаться без разрешения! — зарычал мужчина.

История с возвращением шапки непонятным Максимом серьезно меня испугала. Наверно он псих. Это надо же: увидел нас с Маринкой возле дома гадалки, нашел шапку и проследил до торгового центра! Дальше он мог выкинуть что угодно. Кто знает, что у сумасшедших в голове? Немного подумав, я бросила шапку в мусорное ведро, как зачумленную. Все равно я не смогу ее больше носить.

Судорожно оглядываясь и всматриваясь в лица высоких мужчин, я рванула к продуктовому супермаркету и тут же влилась в бурную реку других покупателей. Толкаясь и переругиваясь, они сгребали с полок и накидывали в тележки горы продуктов. Как будто голодали год и мечтали наесться за одну ночь. Я прорвалась к холодильникам с мороженым, возле которых было относительно тихо, и стала не спеша вытаскивать килограммовые брикеты, внимательно читать состав и доставать следующий. А потом бросила очередную упаковку с экзотическим содержимым назад и поняла: хватит обманывать себя — я люблю простое ванильное мороженое и не люблю экспериментировать.

Глянула в сторону фруктового ряда, где вдруг всё оживилось. Возбуждённые женщины окружили бедолагу продавца и начали выхватывать мандарины прямо из коробки, которую он пытался высыпать в лоток. Ужас! Я вспомнила, как эти же мандарины еще неделю назад спокойно сохли под холодным светом ламп. Что в них так успело поменяться за это время?

Постепенно народу становилось все больше. Торговый центр был огромный с удобным подъездом и парковкой, поэтому закончившие предпраздничный рабочий день люди спешили отовариться. Страшно представить, что будет твориться здесь завтра.

Я со вздохом встала в конец длинной очереди, мороженое заледенило руку и стало подозрительно чавкать под пальцами. Хоть бы не потекло!

— Девушка! — неожиданно рявкнул над ухом мужчина, за которым я стояла, и кивнул в сторону кассы.

Я подняла голову. Веселый расхристанный парень махал мне меховой шапкой из начала очереди. Заметив, что я на него смотрю, он закричал:

— Пошли скорей! Я устал тебя ждать!

Люди рядом заулыбались.

— Беги быстрее, глядишь, судьба, — хохотнул дедок слева от меня.

Смущенная я пробралась к кассам и встала перед веселым парнем. Обдавая алкогольными парами, он попытался меня обнять. Я ловко ускользнула и, отнекиваясь на предложение вместе встретить Новый год, рассчиталась и пошла к выходу. Губы сами по себе расплывались от дурацкой улыбки. Я вышла в центральное фойе, размахивая пакетом, и тут вдруг почувствовала на спине чей-то изучающий взгляд. Погрузившись в магазинную суету, я уже успела подзабыть про психа с шапкой. Испуганно осмотрелась. Казалось, никому нет до меня дела, я еще раз пробежалась взглядом по лицам: счастливые, расслабленные, некоторые сосредоточенные. Ни одного враждебного. Я вздохнула и достала телефон. Жила-то я через дорогу, но сегодня, пожалуй, поеду домой на такси. Я открыла приложение: ни одной свободной машины рядом.