Вскоре повозка встала с краю дороги и лошади получили обеденную порцию зерна. Открыв один из небольших кувшинов и разведя вино водой, я сказал рабам взять свои кружки. Они поспешили исполнить приказ, недоумённо поглядывая на пустую утварь.

— Как меня зовут вы узнали, когда заключался контракт. То, что я ксат, видно и так. Но я ещё и ученик Настрайской магической академии. И я сулин всеобщей церкви. И…

— Осквернён? — робко спросил Нарсак.

— Не понял⁈ — я от удивления так резко развернулся, что конокрад аж подбросил кружку в небо, закрыл голову руками и присел на карачки.

— Простите, хозяин, простите. Я не смел вас перебивать, простите.

— Плевать, что значит осквернён?

— Это, я, это…

— Дак, хозяин, — вместо конокрада заговорил Хашир. — Боги же рабам позволяют душу своего хозяина узнать. Ну, вы нашу полностью знаете, а мы только ваше имя, расу да возраст с профессией. Ну дак мы вчера, в отеле, когда вы ушли, попросили богов рассказать нам о вас. Вот они и сказали, что вы осквернены.

Я не ожидал подобного развития событий, но решил отложить раздумья на потом. Сейчас надо было срочно играть свою партию в импровизацию.

— Так вам ваши боги говорят, что я… осквернён? — рабы синхронно кивнули. — Странно, но… но звучит, в принципе, логично. Да, думаю… нечто подобное можно назвать таким словом, — я подошёл к Нарсаку и поставил того на ноги, сказав смотреть мне в глаза. Ошейник конокрада моргнул жёлтым и остроухого скривило, прежде чем он поднял голову. — Можно назвать это и осквернением, но я — агнец.

— Агнец? Тип на заклании, да?

— Сообразительный, молодец, — я кивнул Хаширу. — Да, это именно что заклание. Отгадаешь, чему, или куда?

— Скверна? — неуверенно спросил разбойник, на что я улыбнулся.

— Вчера вас что больше удивило: вот это «осквернение», или мои профессии? Нарсак, ответь.

— Хозяин, я, простите, я всему удивился. Я вам удивился, — конокрад всё смотрел мне в глаза напряжённо, вены на его лбу вздулись. Я позволил остроухому смотреть куда хочет, и он моментально опустил взгляд мне на грудь.

— А ты, Хашир?

— Да как и Нарсак, хозяин, я вам удивился. Но, да, ваша профессия — это очень удивительно.

— Удивительного в ней мало, — я отогнул плащ, позволяя ратонам рассмотреть символы на паранае, и быстро составив план дальнейшего разговора. — Чуть позже, по возвращении во Фраскиск, я обяжу вас двоих клятвой души. Как бы я ни был крепко связан с церковью, но статуэтку одного из Тонов мне не дадут, а клятвы моего народа происходят гораздо сложнее.

— Так мы всё, никуда от вас не уйдём? — спросил Хашир.

— Никогда. Мне нужны опытные помощники, так что советую приготовиться, работы будет много. Но унижать вас или издеваться я не собираюсь. Со мной можете вести себя как с обычным разумным. Не забывая о границах.

Взяв кувшин с вином, я жестом показал рабам поднести кружки. В отличие от Хашира, моментально сориентировавшегося в происходящем, Нарсаку свою сначала пришлось найти на земле, а потом ещё и оттереть от грязи.

— Работы будет много, но работать вы будете не на мой кошелёк, а на благо всех разумных рас. Не волнуйтесь, деньги на выпивку и тёплую постель вы заработаете.

— Хозяин, простите, я ничего не понимаю, — заговорил Нарсак, глубоко вздохнув. — Мы ведь едем в скверну, но какая там работа? На кого, хозяин, если не на вас или ваш народ?

Стоило мне придумать подходящий ответ, как Хашир широко распахнул карие глаза и уставился на меня как пророк на божественные скрижали.

— Это, хозяин, можно попробую догадаться? — восторженным полушёпотом проговорил разбойник. — На Всеобщую Церковь работать, да?

— Ты отчасти прав, церковь замешана в происходящем. Если откинуть все мелкие подробности и оставить суть, то Всеобщая церковь, все магические академии и мой народ договорились, что с мировой напастью надо что-то делать. Надо выискать способ её побороть.

Оба ратона ошарашенно переглянулись.

— Побороть скверну? И, как, хозяин, нашли?

— Нет, но нашли способ защитить разумного. По крайней мере, при его жизни, — я медленно отогнул шарф и воротник куртки. От вида иссиня-чёрных шрамов оба остроухих аж попятились назад. — Именно поэтому я назвал себя агнцем. При жизни подобные мне защищены от скверны, но после… Ваши души получат ваши боги, а мою — скверна. Это не был выбор, но жребий. Слышали истории про магосов?

Рабы замотали головами.

— Это выпускники магических академий, изучающие порождений. Сулины изучают скверные места, где раньше жили разумные. Подобные мне изучают суть скверны, чтобы её побороть. Меня в таинства не посвящали, но нас не меньше десяти.

— Простите, хозяин, я спросить хочу, позвольте, — неуверенно заговорил Нарсак. — На вашей шее, эти отметины… это больно?

— Сейчас уже нет, — я не сдержался и усмехнулся, вспомнив далёкое прошлое. — Поговорим в дороге. Лошади, наверно, уже отдохнули. Если приедем к стоянке без опозданий, то сами хорошенько отдохнём перед трудным днём.

Лошади уверенно тянули повозку по скомканной грязи. Нарсак попросился сесть на один из ящиков, сложил ладони в замок и смотрел на них пристально, иногда забывая моргать. Хашир же будто воткнул себе шило в задницу, каждые несколько минут он чуть поворачивал голову, поглядывая на меня боковым зрением.

Я же молчал и пытался осознать работу системы в аспекте рабства. Мало того, что разумному действительно можно приказать что-то сделать против его воли, так ещё и лог-листы видимы для хозяина и раба. Это удивительно, хотя я уже мало чему могу удивляться.

Думаю, Нарсак и Хашир не врали о первых строчках лог-файла из вкладки «Параметры». Я же вижу их лог-файлы полностью, от начала до конца, включая клятвы и обязательства, которых у рабов нет. Зато у них есть строчка с моими приказами. Нарсак класса не имеет, профессия «Маслобой», а Хашир тунеядец и без строчки с профессией, но с классом «Мечник». В остальном у них ничего особого нет. Только у Хашира «Рывок» непомерно развит до тридцать восьмого уровня, да навык «Владение оружия» содержит поднавыки «Владение мечами» и «Владение кинжалами». Последний и мне предстоит выучить вместе с «Владением древковым оружием», когда я обзаведусь свободными очками характеристик. Хашир состоит в некоторых гильдиях авантюристов и вольных наёмников королевства, а вот Нарсак числится в какой-то королевской гильдии сыроделов. Надо непременно разузнать о всяких разнообразных гильдиях, особенно о гильдии добытчиков порождений скверны, если такая вообще есть. Я бы сделал в ней оглушительную карьеру. В достижениях у рабов ничего похожего на «Детектор лжи», так что можно нести отборную чушь, главное — нести её с серьёзным выражением лица. Ну а что до личного имущества рабов, то здесь и так всё понятно: они сами стали личным имуществом.

Вот вопрос: а оставшихся денег хватит на подпольный аукцион? Из оставшихся семи тысяч королевских золотых можно потратить меньше пяти. Это чуть меньше двух тысяч золотых империи. Огромнейшие деньги для простого разумного, но для меня — мелочь. И когда я стал так относиться к деньгам? В королевстве Калиск в обиходе не только золотые монеты, но и серебряные и медные, везде в расчёте десять к одной — но я на рынке из сдачи забирал только золотые монеты, да и в Магнаре игнорировал всё, что не блестит золотом. Неужели я потихоньку превращаюсь в карикатурного дракона, чахнущего над златыми горами? Правда, пока что я смог собрать лишь жиденькую кучку, которая постоянно уменьшается… Какой-то я неправильный дракон.

Заговорил я с рабами, наверно, спустя часа три после стоянки. Разделив между ратонами ломтики сыра и хлеба, оставшиеся с обеда, и позволив промочить глотки вином — я приступил к следующей части своего плана.

— Ну что, продолжим наше знакомство? Про себя я уже рассказал, очередь за вами. Начнём с тебя, Нарсак.

— С меня?

— Ну, если в телеге едет ещё один разумный по имени Нарсак, то начнём с него. Как ты здесь оказался.