– Мой новый класс пилотов уже обучается на кольцевых массах вокруг человеческого Драконоборца, – ответил Разрезающий Сталь. – Где-то через пару колоссов они перейдут к симуляциям высадки на Отис с высоты 50 метров. Вам достанется лучший выпускник этой группы, и ему или ей будет позволено сменить имя. Сами ученики единогласно выбрали в качестве этого имени Лифт Отиса.

– Всем покинуть южное полушарие, – объявил в подошвенный усилитель капитан Лифт Отиса. Команда волнами разошлась от контрольной палубы на «северном полюсе» огромного тягача и многократно срикошетила сквозь обшивку под пустующими грузовыми отсеками на дне сферического корабля. В предупреждении не было нужды. Они быстро приближались к поверхности Отиса, и с южного полушария казалось, будто планетоид падает прямо на них.

Инерционный двигатель энергично жужжал, направляя могучий корабль в сторону планетоида. Лифт Отиса парил в полуметре от самого Отиса, пока остальные наблюдали за медленным вращением астероида. К этому моменту притяжение Отиса превысило силу тяготения черной дыры в центре грузового корабля.

– Приятно снова почувствовать на себе хоть немного гравитации, – заметил Утесный Паук.

– За себя сказать не могу; я всю жизнь провел в космосе. – Лифт Отиса медленно спускался по вертикальной траектории. По мере сокращения дистанции сила тяготения росла и уже начала приближаться к гравитации самого Яйца. Палуба ответила хором недовольного ворчания.

– Мне сложно держать глаза прямо, – сказал Лифт Отиса.

Утесный Паук взглянул на пилота, который из-за сильной гравитации с трудом удерживал глаза в вертикальном положении. Его глазные стебельки истончились и дрожали, пытаясь уравновесить тяжелые глазные яблоки на самом верху. Стебельки самого Утесного Паука непроизвольно утолщились, приняв естественную экспоненциальную форму. Они немного болели после долгих поколений бездействия, но автоматическое чувство равновесия, по крайней мере, помогало ему держать глаза прямо.

– Я и подумать не мог, что тебе придется настолько тяжело из-за сильной гравитации, – сказал Утесный Паук. – Мне взять управление на себя?

– Нет, я справлюсь, но придется переключиться на подошвенный экран. – Он спрятал глаза под веками и сосредоточился на вкусовом изображении палубы под своей подошвой.

Они быстро преодолели последние несколько метров, после чего Лифт Отиса медленно и плавно опустил грузовой корабль на кору астероида. Полусферическая верхушка заметно сплющилась, когда Отис начал изо всех притягивать к себе черную дыру. Палуба отозвалась гулом пронзительных воплей и хлопков. Стабилизирующие поля, которые удерживали черную дыру в центре тягача, наконец, достигли своего предела, и сингулярность сквозь днище провалилась в центр астероида, где бесследно испарилась. Корпус испытал небольшую отдачу, а затем пришел в равновесие.

Утесный Паук рассчитывал, что к работе они смогут приступить сразу же после посадки, но для того, чтобы выросшие в космосе чила смогли набрать достаточную массу и нормально функционировать в условиях мощного гравитационного поля, потребовалась целая дюжина оборотов и изрядное количество провизии. Сам Утесный Паук быстро пришел в норму, и пока остальные набирались сил, отправился в исследовательскую экспедицию по десятиметровому шару.

– Портативный анализатор указывает на то, что кора астероида богата металлами высокой прочности, – сообщил он, вернувшись на базу. – Вулканические области, где мы внедрили монополи, извергают более редкие изотопы с высоким содержанием нейтронов, которые могут пригодиться для изготовления сплавов, но в остальном состав коры практически одинаков по всему Отису. Давайте развернем генераторы и запустим сепараторы изотопов и кузнечные цеха.

Спустя полколосса, из изотопных сепараторов уже лился поток измельченного в порошок сырья, которое, проходя через кузни, превращалось в производственные материалы. Первым из построенных ими сооружений стал простой космический фонтан. В нем был всего один поток колец, а вершина, заканчивавшаяся грубой платформой, доходила лишь до высоты в пятьдесят метров, но этого вполне хватало для посадочной станции, которой могли пользоваться остальные корабли космического флота. Вскоре большая часть космочила перебрались на Отис и включились в работу над гравитационными машинами, которые дали бы им возможность прервать свое вынужденное изгнание и вернуться на Яйцо.

Их следующая задача состояла в постройке большой гравитационной катапульты, способной придать посадочному модулю ускорение, во много раз превышающее тяготение Яйца, чтобы корабль смог достичь второй космической скорости, преодолев не больше десяти сантиметров. В отличие от древних гравитационных катапульт, которые сейчас бездействовали на поверхности самого Яйца и могли забрасывать в небо лишь небольшие летательные аппараты, размера этой катапульты должно было хватить для запуска с теми же скоростями ее собственной миниатюрной копии. Потребовалось почти четыре колосса оборотов, чтобы изготовить двадцатисантиметровое кольцо с сопутствующими метрами высокопрочных труб, заполненных ультраплотной жидкостью, и целая батарея насосов, чтобы быстро разогнать жидкость до высоких скоростей. Помимо прочего была важна и однородность образующегося при этом поля гравитационного отталкивания.

– Повторить запуск, – велел Утесный Паук. У него на глазах решетка гравитационных датчиков рассредоточилась по центральной области катапультного кольца. Кольцо имело большой диаметр, но при этом отличалось малой толщиной. Для ее создания Утесному Пауку пришлось действовать на грани всех известных правил гравитационной инженерии. Ей достаточно было сработать всего раз, но если это удастся, все их усилия окупятся с лихвой. Сейчас испытания катапульты задействовали лишь малую долю операционных уровней мощности. Этого должно было хватить – до последнего мгновения, когда вся мощность будет задействована разом. Машина загудела, и датчики отобразили карту гравитационных изолиний.

– В центральной сантиметровой области разность составляет всего миллиард g, – сообщил инженер Тяни-Толкай. – Посадочный модуль с этим наверняка справится.

Внимательно изучив контуры, Утесный Паук внес небольшие корректировки в несколько балансировочных циклов, и закрыл дисплей.

– Пусковое кольцо готово. Следующий на очереди – посадочный модуль, – сообщил он. – Мы миновали апоапсис, так что на его постройку у нас есть не больше четырех колоссов.

– Он будет готов гораздо раньше, – сказал в ответ Тяни-Толкай.

– В этом я не сомневаюсь, – согласился Утесный Паук. – Но прежде, чем он будет выведен на позицию, нам нужно посоветоваться еще кое-с-кем. – Он сбросил подошвенный экран, простучал короткое формальное сообщение, а затем удалился, не дожидаясь ответа. Сам же ответ пришел гораздо, гораздо позже.

Поступил вызов, которого так боялся Пьер. – Запрашиваю перепрограммирование астероида O-1 с целью его перемещения в точку пространства-времени с заданными координатами, – сообщило изображение Утесного Паука. Далее следовал набор координат x, y, z, 𝜃, 𝜑, 𝜆, 𝜏 в системе отсчета Яйца Дракона. Запрашиваемая орбита уходила вглубь гравитационного колодца звезды, что приводило к довольно заметной, десятипроцентной разнице в ходе времени и увлечении систем отсчета между дальним космосом и поверхностью Яйца Дракона.

Утесный Паук не привык к общению с людьми. Он забывал принимать одну и ту же позу при каждом выходе на связь, поэтому его изображение мерцало по пять раз в секунду.

Пьер замешкался. Изображение дрогнуло.

В действительности же решение было принято давным-давно. Пьер коснулся расположенного перед ним экрана, пересылая координаты ракетам-погонщикам, которые обеспечивали движение Отиса по заданной траектории. Затем Пьер нажал на сенсорном экране кнопку «Выполнить». Двигатели погонщиков вспыхнули. В течение нескольких секунд Отис перешел на новую траекторию, проходившую всего в нескольких метрах от поверхности Яйца Дракона.