— Знаешь ли ты что это за место? — послышался голос.

В первый, безумный миг, — Артёму показалось, будто с ним заговорила статуя. Но он тут же понял, что слова были произнесены невысокой женщиной, ранее скрывавшейся позади неё.

Женщина была одета в зелёный балахон жрицы, но капюшон был откинут, и она стояла прямо в солнечном луче, что позволяло хорошо разглядеть лицо. Женщина была эльтой. Лицо её было, пожалуй, немного кукольным. Но вот взгляд женщины был взглядом уверенного, сильного человека. Да и во всей фигуре чувствовалась некая властность. В отличие от одежды обычных жриц, которых Артём уже видел, на её переду был вышит крупный, хотя и простой узор. По этим признакам Артём понял, что женщина занимает не последнее место в жреческой иерархии.

— Нет, — отозвался Плохой. — Конечно, я вижу, что это могила, но кто похоронен здесь, мне неведомо.

— Это могила Карлото фон Гельта, — сказала жрица.

Говорила она медленно, негромко и очень чётко. При этом смотрела она прямо в глаза голему, и на мгновение в этом спокойном взгляде проявился вопрос. Артём едва заметно кивнул, показывая, что понимает о ком идёт речь.

— Я думал, от него не осталось тела, — сказал он.

— Так и есть. Но один из присутствующих на казне эльтов, смог собрать немного пепла героя, когда палачи магиров развеивали его по ветру.

Они немного помолчали.

— Но почему здесь, а не в храме? — спросил Артём.

— В храм приходят, когда бывает нужда помолиться или воздать ему почести, сюда же когда возникает настоятельная потребность поговорить с ним наедине. А это бывает нечасто. Считается неприличным тревожить его дух зазря.

— Прости, — отозвался он, — я не хотел нарушать его покой.

— Прощать нечего, ты пришёл просто потому, что пришёл.

Ну и к чему этот разговор, — подумал про себя Плохой, совершенно не разбиравшийся в тонкостях местной религии.

— Сама я часто бываю здесь, — сказала вдруг жрица. — Скажи, как по-твоему, нравится ли ему это место? Нравится ли быть здесь?

— Сударыня, — осторожно ответил Плохой, — я не верю в загробную жизнь и посмертье.

Жрица внимательно на него посмотрела. Но что означал этот взгляд, понять было невозможно

— Даже после случившегося с тобой?

Артём убеждённо кивнул.

— Именно мой случай доказывает, что сознанию для функционирования необходим материальный носитель. Там я был в теле, здесь тоже, только в другом. В момент же своего перемещения моё сознание явно не функционировало. Я ведь не каким-то там бестелесным, но всё осознающимпривидением между мирами перемещался.

На мгновение во взгляде жрицы мелькнуло что-то странное.

— Интересная точка зрения, — сказала она. — Мы не особенно это афишируем, но принц Карлото тоже не особо верил в загробную жизнь. Что не помешало магирам выбросить его душу за пределы нашей реальности. Так, на всякий случай. Ну, во всяком случае, так думали они сами.

— Но оставим это пока. Допустим, что за гранью, что-то все-таки есть. Как по-твоему, нравится ли ему такая усыпальница?

Вот привязалась, — подумал Артём. — Мне-то откуда знать? Тем более, что я почти ничего об этом самом принце не знаю.

Но жрица явно ждала ответа. Поэтому Артём немного подумал.

— Мне почему-то кажется, что он предпочёл бы, что бы было слегка посветлее. И что бы речка рядом текла, быстрая.

В ответ вновь странный взгляд. Жрица молчала, никак не высказывая своего отношения к словам Плохого. И всё же у того возникло странное ощущение: по каким-то едва уловимым признакам он уловил, что ответ его ей понравился и одновременно… напугал. Ерунда какая-то. Он даже едва удержался, что бы не помотать головой.

А жрица между тем уже уходила, неспешно и величественно спускаясь по лестнице, и накидка её задевала каменные ступени. Она уходила безмолвно и без всяких объяснений. Артём даже испугался, не нарушил ли он невольно какое-нибудь табу. Но никаких последствий этот разговор не имел.

И сейчас, вновь вспомнив жёсткий, волевой взгляд женщины, Артём мысленно согласился с Громалком: такой не очень-то поманипулируешь. Что бы там Лития о себе не воображала.

Если при вплытии в Аквилон он не отметил чёткой границы, то сейчас граница была. За очередным поворотом дороги лес как-то внезапно кончился, и потянулись возделанные поля, на которых работали люди.

Артём оглянулся. Лес позади высился сплошной, почти ровной стеной, от которой они постепенно удалялись. Взгляды людей работающих на полях и тех, кто шёл каравану навстречу, были не то что бы враждебными, но какими-то неприветливыми. Причём эта неприветливость, эта хмурость проявлялась у людей, только тогда, когда они видели, что большинство в караване составляют эльты.

Тогда с лица большинства крестьян сползало добродушие, и появлялась маска неприязни.

— Не любят они вас, — сказал Плохой.

— А за что любить-то, — отозвался Громалк с явной иронией, — мы же не даём им расширить их любимые поля за счёт Аквилона. Ну, а им просто очень хочется подпалить лес, что бы на расчищенном пепелище устроить новое поле.

— И что, так ни разу и не попробовали? — заинтересовался Артём, — Я имею в виду — подпалить.

— Бывало, конечно, — усмехнулся Громалк. — Мы всегда убиваем таких лесорубов и поджигателей, причём не только в лесу. Если успевали сбежать, а такое несколько раз бывало, но их успевали рассмотреть, находили и за пределами леса.

Артём молча кивнул, как бы выражая согласие с действиями лесных жителей. Впрочем, примерно такого ответа он и ожидал. Плохой успел достаточно хорошо узнать эту расу: политкорректностью они совершенно не страдали.

— Плевать нам на их нелюбовь и любовь, — хмыкнула Лития.

Пристроившись к разговаривающей парочке, она слезла с лошади и теперь вела её в поводу. — Даже магиры не смеют сунуться в наши леса.

— Знаю, знаю, — сказал Артём, — лесная энергетика подпитывает вашу магию. Вот только сейчас мы не там, а на их территории. Так, что не стоит их провоцировать лишний раз.

— Мудрый совет, девочка моя, — усмехнулся мудрейший. — Ты не находишь?

Лития издала короткий фырк, но как ни странно не возразила. Артём заметил, что она вообще обычно не возражает Громалку. Вместо этого она снова вскочила на лошадь, но далеко в этот раз не отъехала. Явно желая послушать их разговор, а возможно и поучаствовать.

Неужели она совсем игнорирует, что было совсем недавно с ней, в этом самом внешнем мире, — удивился Артём, — а ведь её, между прочим, прямо с окраин леса похитили, за их пределы она даже не выходила. Ну и характерец. Плохой подумал, что не завидует её будущему мужу.

Впереди были видны городские стены. Вообще-то они уже давно появились, но Артём не то что бы не обратил на них внимания, просто он считал гораздо более интересным наблюдать за встречающимися людьми.

Крестьяне, как ни странно, больше всего походили на… крестьян, средневековых. Во всяком случае, Плохой их именно такими и представлял. Одежда грубая, хотя надо признать добротная, мускулистые руки, в основном они имели вид крепких людей привыкших к тяжёлой работе.

Один раз миновали даже небольшое селение. Дома больше походили на сараи, правда справные. На немногочисленных окнах была какая-то полупрозрачная плёнка, возможно из бычьего пузыря. Дымовых труб Артём не заметил. Неужели топят по чёрному?! Впрочем, возможно их просто не видно с этой стороны. Где-то замычала корова.

Плохой подумал, что магических прогресс этих людей не коснулся.

Если таковой прогресс вообще имел место быть.

— Я так понял, что никто из крестьян магией не владеет? — спросил он Громалка.

— Откуда? — тот даже удивился вопросу.

— А понял, — сказал он после небольшой паузы, — ты просто проецируешь скорость своего обучения на других. Тебе кажется, что овладеть ею не так уж и сложно. Так вот, поверь мне, всё совершенно не так. Многие срезаются уже на первом посвящении, большинство на втором. То, что ты продемонстрировал, есть уровень очень талантливого человека, а возможно и гения.