— Возьми, покажешь отцу, — сказал я негромко. — Пусть повеселится.

Прозвучал гонг. Малфой забрал мою газету, взамен оставив свой экземпляр. После чего компания проследовала к своим партам. Драко, кстати, тоже выбрал себе первую. Справа.

Я убрал прессу со стола, чтобы не дразнить преподавателя, и придвинул к себе учебник. Коротко оглянулся. Похоже, наша парта со смешанным факультетским составом получилась единственная. Ох, погонят меня к Грэйнджер.

В классе постепенно установилась тишина. Кошка сидела и обозревала класс. Класс сидел и смотрел на кошку. Пауза затягивалась.

Грохнула дверь. С запыхавшимся «Фух, успел!» в аудиторию ввалился Уизли. Не понижая голоса на фразе «Представляю себе рожу старой кошки, если бы я опоздал», рыжий дошагал до меня и уселся на лавку третьим, с силой спихнув меня на Гринграсс.

— Двигайся, Поттер. Ты куда пропал, я везде тебя ищ…

Весовые категории были неравные, поэтому я слегка помог себе магией, выпихивая придурка на пыльный пол. С добрым утром, давно не виделись.

— Уизли, садись к Грэйнджер, — сказал я нейтрально. — Если тебе нужна именно первая парта.

— Ты…

— И научись уже считать до двух. — Я поправил сбившуюся мантию.

Со стороны слизеринской половины послышались с трудом сдерживаемые смешки. Уизли начал подниматься с острым желанием размять кулаки, но тут, наконец, решила вмешаться МакГонагалл. Кошка вдруг по-тигриному прыгнула, и в проход приземлилась представительная профессор трансфигурации.

— Мистер Уизли, быть может, мне следует превратить вас в хронометр, чтобы вы не опаздывали? Займите своё место.

МакГонагалл коротко оглядела зал, и я почти физически ощутил её желание посадить меня и рыжего вдвоём. Но свободными оставались лишь редкие одиночные места. Выбуркнув «Предатель!», Уизли поспешил занять наиболее удалённое из них.

— Вам же, мистер Поттер, следует проявлять больше чуткости к друзьям и соратникам.

Я ошарашено моргнул. Но МакГонагалл еще не закончила.

— За отсутствие манер у мистера Поттера — минус… — Тут до профессора дошло, что она пытается отнять баллы у своего же факультета. — Впрочем, поздравляю с первой отработкой в этом году. Сегодня, у мистера Филча после ужина.

Я удержал каменное лицо и даже не стал коситься на Уизли. Пассаж про отсутствие манер после «рожи старой кошки» — это настолько… да провокация это, однозначно. Чего они от меня хотят? Подружить с Уизли? Ничего, кроме ненависти, они пока не добились. Сплотить факультет против единого врага? Если против меня, то возможно. Львы смотрели осуждающе. Еще и суток не прошло.

А вот слизеринцы насторожились. Если критерии назначения наказаний пошли вразнос, а декан Гриффиндора не щадит даже «золотого мальчика», то чего ожидать змеям?

— Вам всё понятно, мистер Поттер? — не дождалась от меня гриффиндорской реакции МакГонагалл.

— Да вроде, — спокойно включил я тупого увальня. — Подсобить старику к восьми.

Подержав меня тем, что она считала строгим взглядом, МакГонагалл обратилась ко всем.

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, который вы будете изучать в Хогвартсе, — сказала она. — Любое нарушение дисциплины — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернётся. Я вас предупредила.

«Мой предмет — самый важный из всех. Нарушителей дисциплины ждет словесное обещание превратить в хронометр». Не смотрите на меня опять с преувеличенной значительностью, профессор, или я буду вынужден посмотреть в ответ — на дверь за моей спиной. С демонстративной задумчивостью.

К счастью, непонятная накачка закончилась и началась учёба. МакГонагалл сделала сложный жест палочкой — и стоящий отдельно стол превратился в свинью. Не понял! Свинья бегала, похрюкивала и сбивала мебель, но… не пахла и не пачкала окружающую обстановку покрытой грязью щетиной. Я поспешно переключился на второе зрение. Ауры живого существа не было. А был… Но тут МакГонагалл эффектно превратила свинью обратно в стол. Надо заметить — вовремя, поскольку вложенная в кружево энергия заканчивалась. То, что я успел рассмотреть за пару секунд, больше всего походило на иллюзию со сложным анимирующим конструктом. Впрочем, я почти ничего не увидел, а повторять фокус профессор не стала.

Вместо этого она приказала открыть тетради и произнесла несколько длинных и непонятных предложений, которые следовало записать под диктовку и выучить наизусть. «Конформная трансдукция»… «В нарушение четвертого исключения Гампа»… «Пермутация опорных фонем исполнительного катрена»… Меня что, стихийно аппарировало в MIT на лекцию по общей алгебре? Я недоверчиво покосился на Грэйнджер. Она сосредоточенно скрипела пером, но было заметно, что понимала она не больше моего. Что же, будем воспринимать это как задание по библиотечному поиску. Или упражнение для тренировки памяти.

Далее был роздан реквизит — каждому по спичке — и показана цель сегодняшней пары: освоить превращение спички в иголку. МакГонагалл показала движение палочкой — покосившаяся буква «N», словесную формулу — «Mutabor acus», и ментальную составляющую — максимально чётко представить нужную иглу. Мы хором потренировались в воспроизведении двигательной и словесной частей заклинания, причем движение делалось перьями, карандашами или учебными муляжами палочек (у кого были), а вербальная часть — с пустыми руками. Далее МакГонагалл несколько раз продемонстрировала всё в комплексе. Наконец, мы были отпущены с поводка.

Класс заполнился громким, пёстрым и разноголосым «Mutabor acus», а я внезапно осознал возможную причину какофонной традиции «Гимна Хогвартса». Однако время для отвлечённых размышлений было неподходящим. Постаравшись отрешиться от вопящей левой половины класса (чем громче вопль, тем сильнее магия?), я погрузился в анализ увиденного плетения.

Да, те несколько безупречных превращений, которые продемонстрировала МакГонагалл, были наблюдаемы мной во все глаза во втором зрении. Хорошо сидеть на первой парте. Плетение было запечатлено в памяти и теперь детально разбиралось.

Выходило, что трансфигурация — по крайней мере, конкретно этот её вид — имела много общего с иллюзией. Нет, в полном смысле иллюзией она не была: классическая иллюзия действует на разум, она субъективна и, так сказать, нуждается в зрителе. Трансфигурация же была объективной — полученная игла реально существовала. Однако, подобно иллюзии, игла не обладала — не должна была обладать — всеми материальными свойствами реальной иглы. Трансфигурированная игла *притворялась* реальной — вот какой была бы самая подходящая аналогия.

Кроме того, превращенная игла была не вечной. В иглу-обманку при превращении закладывалась определенная энергия, по исчерпании которой игла принимала… вероятно, свой первоначальный спичечный вид, МакГонагалл предсказуемо не углублялась в тему на первом занятии.

Наконец, еще одно сходство с иллюзией — ментальная составляющая заклинания. Словесно описывать все детали получаемого объекта — непрактично, на это могут уйти годы и прорва энергии. Вместо этого заклинания с большой вариативностью результата снабжаются открытым входом для умозрительного уточнения: сколько деталей и точности представил, столько и получил. Мысль быстрее слова.

Что ж, заклинание есть, попробуем воспроизвести. Я сосредоточился на спичке, наметил габаритные узелки, зафиксировал в уме образ обычной стальной иголки и начал выплетать кружево. Первый раз это всегда непросто…

— Мистер Поттер! Почему вы бездельничаете? Вы считаете себя настолько особенным? — МакГонагалл прервала меня примерно на половине напряжённой работы.

Что-то я расслабился, идиот. Невербальная беспалочковая трансфигурация на первом же уроке после одиннадцати лет у маглов. Дамблдор ОЧЕНЬ удивится.

— Да, мэм. В смысле, уже приступаю.

Я расплёл кружево и достал местный пульт с кнопками. В смысле, палочку Грегоровича. Ни дать ни взять — кривая сосновая ветка, вывалившаяся из кучи хвороста.

МакГонагалл продолжала нависать рядом. Мой укоризненный взгляд снизу вверх не смутил её ни на градус. Ладно, нужно продемонстрировать несколько добросовестных, но бесплодных попыток. Палочка тёплая — непорядок. Перекрываю поток энергии к правой кисти до минимального неубираемого ручейка — это не даст сработать заклинанию. Остальное делаем честно.