Кролик, к сожалению, обречён. Следующий хозяйский визит его выпьет. Если успеет. Я постараюсь избавиться от зайца раньше. Не выводя из сладких грёз.

Что ж. Впереди — основная, нудная и кропотливая работа. Вытаскивать эти колючки.

Моя вторая стихия — Жизнь. Меня никто не учил этому, и я не спешу набиваться в ученики. У жизнюков, помимо уникальных плюшек вроде очень долгой здоровой жизни, есть и уникальная обязанность. Можешь помочь — обязан. Иначе дар уйдёт. Со всеми побочными эффектами.

Будь у меня только Жизнь — думать было бы не о чем, это мой путь. Но магов-пустотников ещё меньше. А обученный целитель — это образ жизни, а не профессия. Ни на что другое меня не хватит.

Но кое-что я могу видеть и делать без обучения. А раз могу — обязан. Вот, смог напоить Снейпа таблетками и уговорить Хогвартс на эту авантюру — делаю.

Колючки выковыривались с трудом. Делать работу нужно очень терпеливо, не разрывая живые участки ауры и удерживая уже вытащенные шипы от повторных зацепов. С удовольствием напилил бы вместо этого бриллиантов на ожерелье для Гринграсс. В пару к броши. И вкачал бы туда парсек Пустоты. Пусть первые три года оно копит дневной свет, а следующие три — светится в темноте.

Почему я вообще возомнил, что у меня есть право принимать решение за взрослого, битого жизнью мастера? Чем я в таком случае лучше Волдеморта или Дамблдора, загоняющих народ насильно в счастливое будущее?

Дело не в попытке скрыть свои способности. Можно поискать способ узнать мнение зельевара, не вскрываясь, полностью или частично. Не знаю как, но подумать можно.

Дело в том, что печать не позволит Снейпу ответить согласием. Он может всеми силами желать от неё избавиться, но при появлении внешней помощи будет сопротивляться избавлению и обязательно оповестит хозяина. Именно этот подлый момент, на который обратила моё внимание Мира, окончательно убедил меня в том, что такую гадость можно было поставить только обманом.

Или Волдеморт изначально был мерзавцем; или стал ничтожеством позже, изменив безобидные плетения связи на рабские кровососущие кандалы и начав лично расправляться с младенцами — я не знаю. Хоть метку и ставили (или меняли позже) обманом, но согласие на первоначальную установку всё же должно быть дано добровольно. Почему столько опытных, образованных магов на это пошло? Вам нужна связь — браслетов наклепайте, их всегда снять можно!

Так или иначе, Снейп обманут, и в его решении, будь оно свободным, я не сомневаюсь. Фанат и садист, который мог бы принять рабский ошейник добровольно, ведёт себя иначе. Мрачным и злым не ходит. Ходит довольным, безумно хохочущим и изнывающим по выходу на следующее «дело».

Через два часа я обессиленно откинулся на спинку. Глотнул воды из фонтана. Глянул на результат.

Мерзкая многоножка основного кружева печати делит ауры Снейпа и кролика. Колючими захватами она полностью охватывает кролика, гладкими — Снейпа. Ладно, остался последний шаг.

Поднимаем многоножку, полностью перенося её в ауру кролика и утверждая там. Отлично, прижилась. Основной комплект захватов — полностью в звериной ауре, и еще какой-то лишний набор — в не связанной с печатью ауре Снейпа. Обрезаем гладкие оковы.

Оковы обрезаны, но разъединения не происходит. Чем-то ещё цепляется… А вот это интересно. Несколько платиновых обручей. Обеты. Отчего-то зацеплены за рабскую печать.

Вообще-то, этих обручей на руке у зельевара много. Я их не трогаю, это не в моих силах и не моего ума дело. Но разве обет может быть завязан на наложенную печать? Это обещание свободной воли, оно «хранится» в ауре. Как мало я ещё знаю о подобных тонкостях… Ладно, смотрим. Несколько обручей почему-то связаны с рабской печатью. Но печать перенесена. Это создаёт двойственность: я могу оставить их на Снейпе, могу перенести на кролика. Нужно принять решение.

Колебался я недолго. Вряд ли с поганым клеймом может быть связано что-то хорошее. Извини, заяц, придётся тебе забрать с собой ещё и это. Если там что-то нужное, Снейп перезаключит обеты заново.

Вот теперь кружево перенесено. Снимаем бинты. Кролика — в клетку, клетку — в сумку. Хех, на его пузе — знакомая татуировка, только в зеркальном отражении. Хотелось бы, чтобы твой босс успел заглянуть на огонёк и огрести себе косоглазие на пару дней. Но скромная анонимность важнее мелочной мести.

Теперь методичное и внимательное уничтожение улик.

Ушастый, разумеется, нагадил. Ну, для того и полиэтилен. Достаём чистые тряпки… моем руку. Спиртом, водой, спиртом, водой, водой, водой… У зельевара — очень тонкий нюх. Характерный кроличий запах он учует. Надеюсь, эти меры сведут подозрения к неясным. А чтобы заглушить остатки флюидов, плеснём на рукав бренди из недопитого стакана. Вонючий огневиски был бы лучше, но вы, профессор, совершенно правильно его не уважаете.

Закрыв глаза, я начал удалять собственные аурные следы в комнате. Не думаю, что это необходимо, но мало ли… Я особо здесь не шастал, так что чистить много не пришлось. Чуть не забыл — стул поставить на место!

— Хогвартс, когда я уйду, здесь нужно основательно проветрить, — попросил я. Видимо, в знак согласия на гостевом столике зельевара стали появляться упаковки с рождественскими подарками. Я добавил в кучу свою открытку. С простым, коротким поздравлением без провокаций.

Снейп не должен ничего понять. Ни того, что у него ночью кто-то был, ни, в идеале, того, что с «Чёрной меткой» что-то счастливо случилось. Ну, поначалу не должен.

Уже собравшись уходить, я ощутил, что в комнате есть кто-то ещё. Обернулся. Знакомая лань, сотканная из света, стояла у изголовья кровати и смотрела на меня.

— Береги его, ладно? — сказал я серьёзно. Слушайтесь своего покровителя, профессор.

Я сидел у постепенно догорающего, основательно собранного костра. Погребальный обряд для кролика. Я отлетел на метле из Хогвартса подальше в пустоши, остатками снотворного ввёл ушастого в кому. Ослепительно вспыхнувшее ведро термитной смеси, секущее шею заклинание и много, много дров, доводящие тушку до состояния минерального пепла. Поганое, но необходимое дело. Можно было бы помочь магией, но лучше здесь обойтись без неё. Не хочу, чтобы хозяин этих меток понял, как именно освободился один из его рабов.

Поднял взгляд на небо. Зимняя Вега взошла над горизонтом. Хоть и не такая яркая, как летом, но всё равно выделяется на небе сильнее других. Скоро начнёт светать. Нужно хоть на час отлучиться в Саргас, поспать. Завтра… уже давно сегодня — праздник.

Зимний солнцеворот. День, когда старое умирает и рождается что-то новое. Новый путь. Новая надежда. Новый чистый лист. Девушки гадают накануне о чём-то — это глупо. В этот день нужно начинать строить самому. С нуля. Без груза старых ошибок.

Или давать такую возможность кому-то другому.

На плечо опустилась сине-звёздная сова. Волнуется, что меня долго не было дома.

Мой патронус поселился в Саргасе. Остаётся за хозяина, когда меня нет. Не знаю, почему он так привязался к моему миру — мне казалось, что у нас ему неуютно. Иногда он куда-то пропадает, но чаще всего я вижу его где-то в Замке, или в саду, или рядом с собой, когда работаю. Магия при нём, кстати, получается легче и точнее.

До сих пор не решился дать ему имя. Имя — это огромная ответственность. Я привяжу его этим к себе. Впрочем, он ведь разумный, так что это и его решение.

— Как полагаешь, имя Нокс тебе подойдёт? Ты не чёрный, как здешняя ночь, но ведь и у нас в Саргасе никогда не бывает темноты. В безлунную полночь можно газету читать. Зато звёзд в тебе — как на всём небе, вместе взятом.

В голове распахнулась бездна. Наше саргассово небо, только очень чёткое и глубоко объёмное. Сцилла и Харибда. Яркие звёзды — ярче, чем даже вижу сейчас я. И их намного больше, и видно, какие ближе, какие дальше. Скопления крохотных галактик. И очень далеко — сеть тёмно-фиолетовых волокон, покрывающая всё небо. Он видит тёмную материю? Или это что-то другое?