Я смотрел в огонь, абсолютно не стесняясь бегущих по лицу слез, вырывающихся стонов.

Это был не последний костер, на котором удалось побывать в тот день.

Бурал дождался. Отправился к жене и дочери.

Сколько еще было тех, кому я помогал тренироваться. Мальчишек.

От нашей команды остались тени. Не походили на себя, перевязанные с ног до головы, непривычно молчаливые Стан и Сай. Прятали от других красные глаза. Сидели рядом всхлипывающая Миша и понуро опустивший голову Корад.

Я старался занять себя, помочь хоть чем-то, но всюду натыкался на сочувствующие взгляды. Это выводило из себя сильнее бездействия. Результат вышел закономерным. Не знаю, что проступило на моем лице, но иные стали шарахаться. Даже Кор, явившийся чтобы что-то сказать, может утешить, наткнулся на взгляд и опустил голову, смутился.

Меня оставили в покое. Но стало только хуже. Теперь я метался не по земле, а в мыслях. Пытался придумать оправдание и не находил. Вспоминал, что мог сделать и не сделал. Прокручивал в голове несостоявшиеся разговоры. Вгонял себя в состояние все большего отчаяния. К тому времени, как все решили и сделали, успел пережить заново всю свою никчемную жизнь и обдумать, что делать дальше.

Еще недавно я хотел остаться в институте. Создать гнездо, предложив место в нем Виктории и остальным. Следить за порталом. Теперь передумал.

— Найт, иные хотят вернуться домой. Нужно твое слово и… пора разобраться с Наори, — Миша тихо подошла со спины. Только в этот раз остановилась на расстоянии… не обнимала за плечи.

За эти дни горгулья стала напоминать себя обернувшуюся: исхудавшая, серая и взгляд потухший.

— Да, иду, — попытался улыбнуться и получил в ответ такую же болезненную гримасу, призванную изображать радость.

Бросив еще раз взгляд вдаль, вспоминая, развернулся и быстрым шагом, чтобы не потерять решимости, пошел к месту «казни».

Наори изменился. Больше не было того холеного, высокомерного щеголя. Передо мной стоял на коленях потрепанный человек с безумным, злым и испуганным взглядом. Всегда чистый и аккуратный костюм помялся и порвался, делая человека еще более жалким. Ранее уложенные в прическу, прилизанные волосы свисали грязными сосульками. Но ярче всего изменились эмоции. От сдержанности Наори не осталось и следа. Передо мной был сломленный, но по-прежнему полный злобы и ненависти человек.

Внутренний двор был полон. В нем собралась толпа иных. Вампиры. Оборотни с Кором во главе. Заключенные института. Все они хотели знать, как закончится жизнь этого человека. Похоже, сейчас их ждет очень большое разочарование.

— Ну, здравствуй, Наори, — поздоровался устало, входя в круг.

— Ты! Отпусти меня, — ненависть человека резанула по чувствам, заставляя поморщиться.

— Ты ведь понимаешь, что этого не будет, — я глядел на безумца, едва сдерживая отвращение.

Зачем я вообще с ним заговорил?

— Ты понимаешь, кто я? Я генеральный директор «ТерраНова», — заорал Наори, а после сбился на шепот, протягивая руки: — Я могу дать тебе то, чего нет в этом мире. Оружие. Деньги. Власть. Ты будешь богом!

Я отступил на шаг, придавленный его эмоциями, такими искренними в своем безумии.

— Ты так и не понял, Наори? Мне не нужны ни деньги, ни власть, ни твои проклятые механизмы, — едва совладав с голосом, проговорил вкрадчиво. — Что же касается того, кто ты. Хочу напомнить, что теперь ты никто и все то, что ты мне предлагаешь, тебе уже не принадлежит.

— Предатели! — зарычав, Наори вскочил на ноги и бросился на меня с растопыренными пальцами на вытянутых вперед руках.

Не знаю, что именно он хотел сделать. Задушить? По-простому схватив его за обе руки, резко прижал их к телу. Дождался, пока человек болезненно захрипит, и толкнул его в грудь, возвращая на прежнее место.

— Предатели? Скажи мне, Наори, неужели ты, отправляя сотни своих людей насмерть, считая их мусором, думал, что с тобой поступят как-то по-другому. Неужели ты думал, что для них твоя жизнь будет стоить больше, чем кого-то из мусора? — говорил жестко, устав от вида этого слизняка. Никакого желания продлевать агонию не было.

Наори смотрел в землю, и больше попыток встать не делал.

— Тебе пора узнать приговор, — сглотнул, понимая, какая реакция последует за моими словами. — Тебя обратят в вампира, — вокруг воцарилась мертвая тишина, иные пытались понять, что я только что сказал. — В низшего из нас, сотворенного, но привязку поставлю я. Ты будешь полностью подвластен мне, будешь сопровождать меня и выполнять все мои приказы.

— Ты-ы! — взвыл Наори, поняв, что его ждет.

— Найт? Свихнулся? Твою мать!

Еще много каких высказываний пронеслось в одном выдохе. Толпа взорвалась, но, к удивлению, большинство эмоций было положительных. Похоже, такая участь для человека была сочтена подходящей.

— Уведите его, ритуал пройдет через час, — тихо попросил оборотней.

Уйти мне не дали. Обступили со всех сторон, не позволяя даже развернуться.

— И что это значит, демоны тебя раздери, — Кор был зол, как голодный мантикор и рычал, низко склонив голову.

— Найт, я не вправе критиковать твои решения, но Кор, все же, прав, — Марош смотрел с подозрением.

— Найт, зачем? — в глазах Миши была такая боль, что я, не выдержав, опустил глаза, а затем и плечи.

— Этот человек не заслуживает смерти, — постарался объяснить тихо.

Но Миша не сдавалась.

— Найт, но ведь эта казнь не для него, для тебя?

Ох, уж эта проницательная горгулья. В глаза ей посмотрел жестко, пытаясь показать, что не намерен отступать.

— Да. Я не должен забывать, чего стоили мои ошибки, и он станет моим напоминанием.

Горгулья покачала головой прошептав:

— Как будто тебе нужны напоминания.

Намек на самоедство получился грубым, болезненным.

— Я так решил, — резко ответил, не желая больше спорить, и, раздвинув руками Нику и Викторию, пошел прочь. Мне нужно было побыть одному.

Ритуал мы провели. Создателем согласился стать Сток, он был достаточно молодым вампиром, чтобы не дать Наори дополнительных привилегий. Новый птенец всюду таскался за мной, закутавшись в черный плащ с головы до ног. Это было жестоко. Птенцу требовалось время привыкнуть к новому статусу и виду. Одна жажда новообращенного чего стоила. Только этот человек не заслужил снисхождения. Да, он был опасен для иных и других людей, но я достаточно сильный вампир, чтобы удержать сотворенного. А Наори полезно попрактиковаться в сдержанности.

После обхода института пришли к единогласному решению отдать его в качестве нового дома для Сухотора и остальных гоблинов. Они найдут применение человеческим приборам и механизмам, не дадут им развалиться и истлеть невостребованными.

— Что ты будешь делать, вампир? — с каким-то подвохом спросил гоблин, когда мы, прощаясь, остались наедине.

С тяжелым вздохом ответил почти правду:

— Путешествовать. — И вновь получил фирменный взгляд, с легким подозрительным прищуром, пронизывающий душу. Не выдержав, задал давно мучивший вопрос, — скажи мне, Сухотор, ты читаешь мысли?

Зеленое сморщенное лицо гоблина расплылось в счастливой улыбке.

— Если только самую малость.

О да, ответил так ответил.

— Тебе же, Найтмар, — после такого обращения меня перекосило в ожидании неприятностей, но гоблин лишь серьезно посмотрел в глаза. — Если ты устанешь, запутаешься или подумаешь, что твоя жизнь тебе надоела — помни! Здесь, в этих землях, тебя всегда будут ждать друзья. Те, кто обязан тебе жизнью. Те, кто ценит тебя и любит. Не забывай об этом, как бы плохо тебе ни было.

— Спасибо, Сухотор, — горло сдавило и почему-то показалось, что гоблин еще ко всему предвидит будущее. Но это уточнять не стал. Если впереди ждет что-то, способное довести до предсказанных Сухотором мыслей, лучше не знать об этом до последнего.

Чертовы прощания давались слишком тяжело. Хотелось взмыть в воздух и убраться подальше, чтобы избежать этого проклятья. Возможно, Сухотор смотрел не так уж и далеко в будущее: друзья говорили до свидания, а слышалось это бесконечным прощай. Слишком большими были различия между иными и вампирами: их жизнь слишком коротка по сравнению с нашей. Возможно, когда судьба еще раз позволит вернуться в эти земли, никого из присутствующих здесь больше не будет в живых. Именно это осознание делало прощание пыткой.