Вокруг загалдели, зашипели и зашептались, переваривая полученную новость. По ощущениям ударила смесь страха, удивления и… обреченности. Даже горгулья округлила глаза, пробормотала, все повышая голос:

— Но, это невозможно! Как им удалось тебя поймать? Откуда ты пришел, ты не знал, что у нас твориться?

Девушка невольно оглядела своих спутников, словно это они должны были ответить на вопросы.

Волк тоже резко выпрямился, закачав головой и беззвучно шевеля губами.

Глядя на странную реакцию довольно сильного оборотня, счел нужным ответить на вопросы девушки:

— Знал. Я не пришел, а находился здесь с самого начала.

— Но почему тебя не было видно? Даже запаха не было! — влез в разговор еще один их приятель, очень похожий на мою лисичку рыжиной взъерошенных волос поджарый, высокий парень. Сверкнул любопытно оранжевыми глазами и чуть подался вперед, будто хотел удостовериться, что действительно не слышал запаха до этого дня.

— Меня держали спящим, пока не нашли способ контролировать.

Держаться спокойно выходило все сложнее. Нервировали вопросы, выводили из равновесия давящие, слишком концентрированные чувства. Казалось, еще немного и не выдержу, сорвусь.

После слов оборотня все бросили взгляд на лисичку. Губа непроизвольно поползла вверх, обнажая клыки, подтверждая выводы иных.

— Я вызываю тебя на бой! — сдавленно, делая невольные паузы между словами, произнес Корад.

На оборотня посмотрели все. Кто с неодобрением, кто с восторгом, но в большинстве изумленно.

— Волк, ты плохо слышишь? — раздражение все же вырвалось наружу излишне жесткими словами. — Я вампир! Не щенок малолетний.

— Корад, зачем? Он ведь даже не нашего вида? — вторя мне, глядел лис на друга как на умалишенного.

— Неважно, мне нужно знать, на что ты способен, — вроде как примирительно ответил оборотень нам обоим, но что-то во взгляде и ощущениях оставалось не так, настороженность, испуг и опять, обреченность. Что за черт?

— Здесь? — неопределенно кивнул я.

— Да, сейчас.

Откладывать действия в долгий ящик оборотень не стал. Отошел на несколько шагов.

Иные ждать не стали, расползлись по сторонам, образовав вокруг нас пустое пространство. Никто не желал мешать или ненароком попасть под раздачу. Лисенок стояла рядом с горгульей и с упоением и совершенно счастливой мордочкой что-то ей шептала, заставив досадливо вздохнуть — а где же страх в глазах и переживания за своего избранника? Некоторая досада на беспечную девушку выгнала раздражение. Да и эмоции отступили вместе со своими носителями, позволяя вздохнуть свободнее.

Улыбнувшись, отвел взгляд, встретившись им с Корадом. Тот отошел еще дальше, на десяток шагов и, бросив: считай, — обернулся.

— Три, — проявил и развернул я крылья, — два, — не сдержавшись, улыбнулся в безумной радости. — Пошли!

Несмотря на молодость, волк был достойным соперником. Естественно, уступал тем троим, у портала, но они и жили в мире минимум в три раза дольше.

Мне же мешал низкий потолок. Несмотря на превосходящую скорость, силу и опыт, мне банально негде было развернуться, да и не хотелось поранить щенка. Он же таким не заморачивался, вгоняя когти и клыки в плоть. Канаты на огороженных участках мертвыми змеями растянулись по полу. Тяжелые тренажеры, оставив на теле саднящие раны, развалились звериными тушами. На стенах появились новые щербины и царапины. Карусель остановилась лишь тогда, когда я сдернул умудрившегося запрыгнуть на спину волка. Поднял его, сжимая поперек туловища одной рукой и зажимая пасть второй.

Немного подергавшись, оборотень обмяк, признавая поражение, и, стоило его отпустить, вернулся к человеческому облику.

Оглядев себя с ног до головы, весело рассмеялся, и ответом на этот смех прозвучали хлопки аплодисментов от взиравших на бой иных. Мы вдвоем представляли собой весьма живописное зрелище: я в кровавых лохмотьях, и практически синий волк.

— Ты молодец, молодец, молодец! — со счастливым писком повисла на шее лисичка.

Улыбаясь, обхватил ее рукой, прижав посильнее. Остальные подходили, хвалили, называли имена и уступали место следующим. Я же глядел на опустившего плечи Корада, уходившего к стене, где сидел до нашей стычки. Друзья шли с ним, и теперь отчаянием тянуло от них всех.

— Извините, — бросил окружающим и, протолкавшись через иных, двинулся за проигравшими. Догонять не стал, дождался, пока они усядутся, и только тогда подошел вплотную. Волк поднял на меня уставший взгляд, синяки придавали ему очень скорбный, нездоровый вид.

— Зачем? — просто спросил я. Лисенок остановилась рядом. Схватила и обняла руку, уложив голову на плечо. Ее близость помогала отрешиться от чувств волка, словно ледяной водой обдавших разум.

— Я должен был знать! — дернул носом волк, отводя взгляд.

— Зачем?

— Чтобы понимать, на что ты способен.

Кажется, я это уже слышал. Досадливо вздохнув, возвел глаза потолку:

— Зачем?

Девушки захихикали, заработав полный негодования взгляд Корада.

— Да потому что! Слушай, я не знаю, что тебе можно говорить, что нельзя!

— Корад, ты можешь доверять ему!

Я удивленно обернулся к слишком серьезной Янке. Заглянул ей в глаза, пытаясь понять, верит ли она сама своим словам. Верила. Улыбнулась нежно и потерлась о плечо носом. Хмыкнув, вновь посмотрел на Корада.

Оборотень, некоторое время побуравив тяжелым взглядом Янку, наконец, решился, склонился ближе и на грани слышимости заговорил.

— Ты ведь знаешь, зачем они нас держат? — дождавшись моего утвердительного кивка, волк продолжил, — так вот, мы делаем так, чтобы те, на кого мы охотимся, успевали уйти. У нас с ними, можно сказать, негласный договор: мы сражаемся только с охраной, они стараются нас не убить.

— Плохо стараются? — поинтересовался с некоторой издевкой, имея в виду их потери в последней стычке. О том, что именно эта группа считается самой сильной, догадаться было несложно: Корад альфа.

Меня поняли. Волк снова ощерился, а горгулья тихо попросила:

— Не надо так. Лой был нашим другом, и это был несчастный случай.

— Извини, — шепнул смущенно. Столько горечи было в словах девушки, что стыд опалил, возвращая нужное сейчас состояние сосредоточения.

— Неважно, — буркнул Корад. — Так вот, что бы ни думали люди, воины из нас никудышные, и на самом деле с охранниками, будь их даже всего по одному на всю группу, справиться не смогли бы. Ты ведь заметил, что здесь держат только молодняк, если не считать тех, у кого с размножением туго. Например, водяные и лешие, — и он кивнул на своего друга, полного чернявого мужчину с оливковой кожей. — А щенки, согласись, как бы мы ни тренировались, не сравнятся со взрослым, прожившим не один десяток лет, существом.

Я вновь кивнул — уже думал об этом, не мог понять, как эти дети до сих пор живы, теперь понял.

— У нас была надежда, что, закончив с выводом иных, те, кто это затеял, вернутся. Вернутся и уничтожат этих… — волк зло поджал губы успокаиваясь. — Но теперь, из-за тебя, у них не будет шанса.

Вот оно что. Тогда понятно отношение этого оборотня. Появление вампира — тень на их светлом будущем.

— Слышал, тебя вчера уже посылали на задание. Также нам объявили, что ты уничтожил всех, кто сопротивлялся, — закончил он тоскливо.

Я стоял и смотрел на этих детей — сколько бы им ни было лет, по сравнению с перворожденным они дети — и не знал, что сказать. Похоже, выбор, перед которым меня поставил тот волк у портала, это неединичный случай. Придется решать, чего я хочу: выполнять приказы Наори, чтобы Янка была в порядке, или помогать неизвестным, в надежде, что они придут и освободят нас раньше, чем доконают люди или произойдет «несчастный случай».

— Он никого не уничтожил! Найт? — выдала мою тайну Янка, заглядывая в глаза. Лису явно обеспокоил мой отсутствующий вид и длительное молчание.

— Это правда? — с надеждой уставились на меня пять пар глаз.

Поморщился досадливо: вот он минус близких отношений с женщиной. Я бы еще сто раз подумал, а стоит ли признаваться, а теперь что?