Болезненный вдох сквозь зубы за моей спиной запоздало вынудил прикусить язык. Идиотка, какое право я имею так жестоко шутить в присутствии человека, который ради меня рисковал своей жизнью? Но пиратам шутка пришлась по вкусу.

— А не переоцениваем ли мы нашу тайную полицию, раз они даже тебя изловить не могут? — щербато оскалился командир.

Но у меня настроение веселиться пропало напрочь. Я скрипнула зубами, приблизилась на шаг к молодчикам и тихо, но крайне членораздельно пояснила.

— Я смогла добраться до вас только благодаря магистру Хелстрему, парни.

Пираты посерьезнели, кинув оценивающий взгляд на инквизитора, и командир приглашающе махнул на лестницу.

— Генри, чертовка, ты жива! — меня стиснуло в крепких объятиях, едва я вылезла из люка в подвале здания квартала Иммигрантов. Висок защекотало усами капитана воздушных пиратов, и я отстранилась, на автомате оглядывая его на предмет новых лишних отверстий.

Но с последней нашей встречи пару недель назад, после операции мастера Дедерика, Барти не изменился. Такой же долговязый, сутуловатый, в синем кожаном плаще, цилиндре и болтающихся на шее гогглах. С механической ногой, ржаво-рыжими усами хэндлбар и хитрым прищуром глаз с морщинками-лучиками в уголках, как у Ли Мэя.

Убедившись в целостности человека, заменившего мне и отца и мать, судорожно вздохнула, только сейчас осознав, как боялась опоздать, не успеть предупредить, проиграть тайной полиции… Стиснула его в объятиях до хруста ребер и с упоением вдохнула вонь пороха, машинного масла и касторки. Между ног у меня закрутился серо-полосатый Пират.

— Магистр Хелстрем! — с искренней радостью в голосе воскликнул Барти, увидев поднявшегося Ли Мэя. Отпускать меня он не торопился, не стесняясь меня тискать. А я и не возражала. — Полагаю, я должен выразить вам свою благодарность. Доставила вам Гаечка проблем.

Я подняла возмущенный взгляд на контрабандиста, но тут же стыдливо покосилась на инквизитора. Я исправлю все, что произошло по моей вине, обещаю!

Инквизитор глядел на нашу скульптурную композицию с каким-то неподдающимся расшифровке выражением. Что-то среднее между растроганностью и… завистью. Фыркнув, я протянула ему руку. Он послушно шагнул ближе, положив ладони мне на плечи и невозмутимо, с бархатистой хрипотцой, ответил:

— Для меня Анри не создает проблемы, а ставит задачи, решение которых позволяет мне стать лучшей версией себя.

— Мэй! — ошарашенная его внезапной откровенностью пискнула я, смущенно отпрыгивая прочь.

У нас вообще-то на повестке розыск моей бедовой персоны, вызволение Шпильки из плена бобби и непонятно-как-теперь-осуществимая связь с Тешем! А он что творит? Сватовство тут устроил? И вообще, кто бы говорил про лучшие версии! Сам меня такой же сделал!

Окончательно меня выбил из колеи хитрый прищур Барти и протянутая им инквизитору для пожатия рука. Я уже собиралась было высказать этим двоим позерам все, что думаю об их безответственности… как вдруг поняла, что эта неловкая, почти семейная сцена волшебным образом избавила меня от сковывающей все это время паники. Как будто исчезла лапа, держащая меня за горло, мешающая дышать.

— Чем я могу помочь? — отметив мой приход в чувство, посерьезнел Барти.

— Создать отвлекающий маневр, — тоже как ни в чем ни бывало продолжил Мэй. — Бобби должны хоть ненадолго поверить, что Анри нет в городе.

— Пустить ложный слух? — засомневалась я.

— Зачем пускать слухи, когда можно пускать дирижабли? — философски вопросил Барти. Я закатила глаза на эту тягу к драматизму, но Мэй вдруг поддержал Буревестника.

— Дирижабль, на котором Гаечка якобы покинула столицу, — задумчиво протянул он, а я опять возвела глаза к трещинам на потолке. Я с самого начала знала, что эти двое найдут общий язык! — Для достоверности угнанный самим Бартоломью Буревестником, связь которого с подпольным мехадоком уже известна тайной полиции.

— Безусловно, — самодовольно подкрутил усы Барти, а я не поверила ушам.

— Ни за что! — взвилась я. — Я не позволю тебе так подставляться ради меня!

— Даже не собирался, мое сокровище, — оскалил стальную вставную челюсть пират. Заложил руки за спину и смерил подвал широкими шагами. — Угоню «Пустельгу», он самый быстрый из пассажирских цеппелинов. Догоню любой рейсовый цеппелин, идущий в край географии. Пересажу в «Пустельгу» с него пассажиров и на полном ходу продолжу рейс, по которому они летели. В какой-то момент подскочат мои ребята на «Буревестнике» и заберут меня, оставив на «Пустельге» вместо капитана подсадного купленного человечка.

— Бюро, догнав и оцепив «Пустельгу», проведет обыск, — подхватил мысль Мэй, а мне осталось лишь признать, что я слишком тормознута для шпионских игр. Даже для «подкидного дурака», которого сейчас разыгрывают пират и инквизитор. — Не найдут ни Гаечку, ни Бартоломью Буревестника. Зато обнаружат пассажиров, летящих в пункт назначения согласно рейсу, просто на другом дирижабле и опережая расписание. Максимум, что они смогут, это стрясти штраф за несанкционированную замену дирижабля и превышение скорости. Зато, учитывая скорость «Пустельги» и цеппелинов бобби, у нас будет фора в… неделю?

— Дней пять, — прикинул Барти, останавливаясь. — Когда начинать?

— Не раньше, чем мы поймем, как теперь без помощи Полли связаться с бароном Субботой, — задумчиво поскреб гладко выбритую щеку Мэй.

Шестеренки в моем мозгу не иначе как под выбросом адреналина в экстренной ситуации заскрипели активнее. Если среди живых людей надежных союзников у нас больше не осталось, не значит ли это, что пришло время обратиться к мертвым?

— Теш — хунган, — выдала я «озарение». К чести мужчин, на их лицах не дрогнул ни один мускул под впечатлением от моих умственных способностей. Но все же я поспешила пояснить. — Он общается с лоа. Может Дастин пошлет к нему какого-нибудь духа с сообщением?

— Церковью спиритуалистам разрешен исключительно вызов духов для общения с ними. Управление и контроль над ними уже причисляется к некромантии, — с упреком в чернильных глазах шмякнул меня с небес на землю инквизитор.

Ой, подумаешь! Я в эзотерических школах не училась, могу и не знать элементарных вещей. И вообще, у меня из знакомых спиритуалистов один Теш, а этого психопата никакие некромантские запреты не останавливали. Я уже собиралась было надуться, как воздушный шарик, но Мэй вдруг задумался.

— Хотя что-то в твоей идее с духами есть.

Взгляд его знакомо остекленел, сигнализируя об уходе инквизитора в дебри памяти. Он неспешно достал и раскурил сигарету, отстукивая металлическими пальцами левой руки какой-то марш на крышке серебряного портсигара. При виде последнего взгляд Барти стал каким-то совсем уж паскудным. Ну да, мои изделия он еще на Третьей опиумной научился отличать. Я в ответ на его многозначительно дерганье усами только глаза закатила.

— Эктоплазма может связываться с эндоплазмой во снах, — наконец, вернулся из размышлений Мэй. — Потому что сон близок к трансу, во время которого эндоплазма отделяется от живого тела и полноценной астральной проекцией путешествует по загробному миру. Но для этого нужен дух, который был знаком с бароном Субботой.

На душе стало паршиво. С позиции новой меня то мое решение оставить ребенка на опыты психопату-экспериментатору стало казаться еще гаже.

— Такой есть, — без особого энтузиазма призналась я. — Есть даже предмет для его вызова, но я не знаю точно, где он сейчас.

Скорее всего, Теш так и оставил часы маленького лорда Каспериана в «Виновнице». Но, не имея тому подтверждения, я бы не рискнула вламываться в штаб «Калаверы», откуда я, согласно распущенному их лидером слуху, предательски сбежала.

— Не проблема для ангельского провидения, — беспечно отмахнулся Мэй и обернулся к терпеливо ожидающему окончания нашего разговора Барти. — Тогда ждите моего сигнала, капитан Буревестник. И запускайте отвлекающий маневр.

— Так точно, магистр Хелстрем, — шутливо козырнул воздушный пират. — Мои люди проводят вас. Не позволю вам шататься по катакомбам сверх необходимого.