Но что-то пошло не так. Люди слишком боялись источников своих технологий. Может потому, что до конца не понимали, как это всё работает. А может просто из-за того, что страх был естественным состоянием многих людей. Но доступ к общей сети новым созданиям кристаллов не дали. Это заставило осколки их разумов адаптироваться к новым условиям. Доза розовой пыли была отмерена строго на уровне того, чтобы кидриум-2 не смог сформировать полноценный кристалл внутри человеческих тел. Максимум, на что его хватило — это создать внутреннее хранилище размером в несколько миллиметров. Тысяча РЭ, которая расходовалась на внутренние матрицы и взаимодействие с системой.

Если бы минерала было больше, то он мог захватить контроль над новым телом. И тогда план коллективного разума удался бы в полной мере. В принципе, то же самое могло произойти сейчас. В телах Идеалов были созданы оптимальные условия для воссоединения всех частиц минеральной пыли. Избыток минерала в моем теле однозначно приведет к дестабилизации сознания. Абсолют Вячеслав Воронов просто исчезнет и его место займет кристалл под номером четырнадцать.

Возможно, он начнет пробуждать остальных своих братьев таким же образом. Или попытается стать единоличным хозяином новой колонии. Потому что внутренняя конкуренция между кристаллами никуда не делась. Это было их естественное состоянии и я мог использовать эту особенность в своих целях. Точно так же, как её использовали создатели глобальной сети человечества.

— Сэр, с вами всё в порядке? — внезапно появился в эфире встревоженный голос Стрельцова. — Ахилл?

— Я здесь, — нехотя ответил я. Тело немного затекло. Боевой скаф не был предназначен для полноценного отдыха и только частично снимал нагрузку с усталых мышц. — Что случилось?

— С момента отгрузки первой партии груза прошёл уже почти час, сэр, — с явным облегчением в голосе, ответил Колосс. — Я думал, что вы столкнулись с какими-то трудностями в процессе поиска. Отправил стандартный запрос, но вы не ответили. Вот я и…

— Ты всё правильно сделал, майор, — тяжело поднимаясь на ноги и возвращаясь к работе, ответил я. Сообщение Стрельцова просто утонуло в потоках тревожных сигналов БСО. — Сейчас пригоню следующий десяток.

Закрытый полями постамент с моим минералом стоял на том же месте. Я осторожно коснулся транспортировочной панели, подспудно ожидая новой волны безумия, но всё обошлось. Только БСО сообщила о переходе части глубинных алгоритмов в режим подготовки. Та часть меня, которая состояла из кидриума-2 готовилась к новому броску. Изначальная цель создания Идеалов коллективным разумом никуда не делась и это нужно было учитывать.

Дальше погрузка шла уже без остановок. Только в самом конце я обнаружил ещё один интересный образец под номером восемьдесят шесть. Только он вызвал у меня совершенно обратную реакцию.

БСО сообщила об активации внутренних систем и я ощутил прилив острой ненависти. Это чувство было во много раз сильнее, чем те, что я испытывал по отношению к Лирдагам. Захотелось немедленно уничтожить всё содержимое защитного бокса. Я готов был потратить на это всю доступную мне энергию и даже нырнуть в красную зону, если придется.

Зная примерный порядок действий, сопротивляться уже было проще. Самой главной особенностью, на которой настаивал коллективный разум кристаллов и которую возвели в абсолют человеческие ученые, была полная независимость каждого Идеала. Даже код доступа к сознанию позволял только более полно воспринимать происходящее в голове Идеала. Не управлять или воздействовать, а просто получить возможность достучаться, если что-то пошло не так.

— Ты не нравишься четырнадцатому, — активирую защитное поле над постаментом, хмыкнул я. — Имей это в виду.

Согласно записям экспериментов, восемьдесят шестой образец принадлежал Гектору. Интересно, что этот Идеал действительно вызывал у меня стойкую неприязнь. И он был единственный из всего корпуса, кто не передал мне свой код доступа к сознанию. Возможно, так сказывалось сопротивление двух типов кидриумных кристаллов. Сам я всегда считал, что Виталик просто заносчивый говнюк, который слишком много думает о себе и считает себя едва ли не богом. Наверное, носителей кристаллы для себя тоже подбирали по определенным принципам.

— Что с погрузкой, майор? — выталкивая последний постамент в общий коридор, спросил я.

— В процессе, сэр, — ответил Колосс. — Очень много материала. Даже не представлял, что в запасах Конфедерации такие объемы.

— Это всё нужно доставить на грузовоз, — кивнул я на образцы кидриума-2, которые Стрельцов уже расставил на транспортной платформе. — Туда же все сплавы по моему списку. И нам придется перетащить с Акулы большую часть накопителей.

— Планы изменились? — понятливо поинтересовался Колосс.

— Можно и так сказать, — усмехнулся я. — Всё свободное пространство на линкоре забивайте кидриумом. Он нам понадобится в любом случае.

— Так точно, сэр, — кивнул майор. — Мы здесь закончили?

— Да, — ответил я. — Поехали к выходу. Сколько времени парням на погрузку понадобится?

— Сколько есть? — отозвался Стрельцов. — Мы при всем желании не сможем опустошить хранилище. Разве что найдем ещё пару грузовозов.

— На это времени нет, — покачал головой я.

— Тогда часов шесть ещё, — прикинув размер задачи, произнес Стрельцов.

— На обнаруженном вами судне есть доступ в грузовой отсек из кабины управления? — на всякий случай, уточнил я.

— Да, сэр, — кивнул Колосс. — Он был предназначен для перевозки сборных грузов. Последние данные о партии каких-то хрупких отделочных материалов для резиденции одного из членов совета Конфедерации. Судно отличное. Будто вообще только недавно с верфей. Ну, насколько это вообще возможно.

— Отлично, — улыбнулся я. Шанс того, что прямо у орбитального терминала будет припарковано именно такое судно был исчезающе мал. Но, когда в деле замешана Апата, любой шанс становится всего лишь условностью. — Тогда я буду на борту грузовоза. Сообщи когда мы будем готовы отправиться. Я подготовлю инструкции для всего экипажа и для тебя лично. Меня не беспокоить до самого старта.

— Я могу выделить кого-то из парней для помощи, — предложил Стрельцов.

— Не нужно, майор, — покачал головой я. — Сам справлюсь. Это личное дело. Можно сказать, душу придется вложить, чтобы всё получилось.

Звездная система Саашели

Космический ретранслятор

— Мне нужна твоя помощь, друг Гефест, — прозвучал в рабочей зоне голос Кидраса. — Необходимо внести конструктивные изменения в проект Левиафан. У меня не хватает прав доступа.

Работа на орбите Саашели не просто кипела — она бурлила, как готовый к извержению гейзер. Каждый специалист, которых было критически мало, трудился без остановок. Большая часть персонала не спала уже пару суток. Геката использовала свои навыки, чтобы частично погасить в людях и модификантах усталость. Мера была временной, но стимуляторы помогали уже не всем. Только подразделение Диких, которых Кидрас включил в свою колонию, не выказывало признаков усталости.

Идеалам такая нагрузка давалась проще, но у Гефеста уже критически увеличился уровень ворчливости. Генерал не отходил от своего рабочего места и непрерывно создавал всё новые и новые блоки для будущего судна. Все орбитальные верфи работали в режиме максимальной нагрузки. С поверхности Саашели шёл непрерывный поток биоматериала для выращивания отдельных частей будущего гиганта. Несколько консультаций с Кайдом позволили найти оптимальный путь решения общей проблемы и существенно сократить сроки постройки основной части Левиафана.

За основу было принято решение взять один из трех космических ретрансляторов. Это было во много раз проще, чем выращивать или строить схожую структуру. Вокруг этого куска будет собираться основной корпус. Выращивание отдельных частей было в разы проще, чем создание единой структуры с нуля. Все оставшиеся запасы кидриума пошли на модификацию выращиваемых кусков биоброни. Для сборки и отладки работы требовалось в разы больше минерала, но Юра рассчитывал, что его привезет Ахилл.