Нить скользила по неровному покрытию. Поток данных упрямо сообщал, что перед нами самый обычный камень и подключиться к нему невозможно. Бессмыслица. Попытки запустить нить в мелкие трещины ничего не дали. Я проник в камень почти на пять сантиметров, но при этом ничего не изменилось.

— Бред какой-то, — проворчал я и подошёл вплотную к глыбе. Пару секунд смотрел на неё, а потом положил сверху левую руку. В это же мгновение часть нитей начала шевелиться активнее, словно БСО ощутила близость цели. Я потянул свою нить назад, но она внезапно застряла.

Геометрия камня изменилась на несколько микрон без всякой видимой причины. Я оставил застрявший отросток в покое и переключился на другой. История повторилась. В памяти невольно всплыл эпизод первого подключения к Кидрасу. Тогда я отчетливо видел все точки сопряжения, словно кристалл был изначально предназначен именно для такого способа взаимодействия.

— Сэр, фиксирую изменения температуры, — пробился в мой разум голос Стрельцова. — Плюс три градуса на поверхности камня. Внешние условия без изменений.

— Продолжай наблюдение, — не отвлекаясь от основной задачи, ответил я.

Одну за другой, я загонял контрольные нити в неприметные щели и они уверенно застревали при любой попытке вернуть их обратно. На пятнадцатой майор не выдержал и шагнул ближе. Мне в лицо уже шёл стабильный поток теплого воздуха, но БСО, по-прежнему, сообщала об отсутствии доступных объектов для подключения. Почему так, если я видел, что всё работает?

— Сэр! — подал голос Колосс.

— Я дам сигнал, майор, — ответил я. — Пока процесс под контролем.

— Сэр, ближайшие глыбы тоже начинают разогреваться, — сообщил Стрельцов.

Я с трудом вынырнул из своей странной медитации и посмотрел на соседние глыбы. Выход мне виделся только один и я поднял свой камень, чтобы отделить его от остальных. Нагрев кубов тут же прекратился, а мой булыжник слегка деформировался. Несколько нитей сообщили, что температура внутри тоже начала повышаться.

— Закрывай дверь, майор, — разворачиваясь на месте, произнес я. — Видимо, эти штуки могут работать отдельно.

— Что это вообще такое? — выполнив приказ, спросил Колосс.

— Пока не знаю, — ответил я. — Но надеюсь скоро узнать.

Мне понадобилось ещё одиннадцать нитей, чтобы зацепиться за все доступные трещины на каменном кубе. Больше их просто не было. Несмотря на внешне грубую обработку, камень имел очень сложную и подвижную структуру.

Внимание! Обнаружен неопознанный источник энергии высокой концентрации!

Внимание! Необходимо изолировать обнаруженный источник энергии!

Внимание! Влияние на внутренние структуры организма признано губительным!

БСО, впервые на моей памяти, попыталась самовольно прервать процедуру прямого доступа, словно температура камня обжигала контрольные нити. Мне пришлось отключить часть функций своего помощника, чего я не делал вообще никогда в жизни. Перед глазами продолжали мелькать тревожные оповещения, но информационную часть БСО отключить было невозможно в принципе.

Камень раскалился докрасна, но при этом эффект не касался меня лично. Я продолжал спокойно держать странный куб в рука, в то время, как майор шаг за шагом отступал назад. Через несколько секунд щели с застрявшими в них нитями снова деформировались и из центра куба во все стороны хлынул поток раскаленной пыли.

Первичная обработка каналов прямого доступа завершена

Контроль над источником энергии стабилизирован

Доступно автономное хранилище энергии

Текущий объем 1000000 РЭ

— Ни хрена себе! — удивленно произнес я.

Подобная технология была мне незнакома. Таких артефактов не было у Лирдагов и тем более не было у людей. Начинка куба самостоятельно модернизировала мои контрольные нити, создав на них слой проводящего вещества. БСО пыталась проанализировать степень воздействия, но данные разнились от одного цикла анализа к другому.

— Фиксирую мощный источник энергии на поверхности планеты, сэр, — внезапно сообщил Алекс. — Прямо рядом с вами, сэр.

— Спасибо, — рассеянно ответил я.

— Эту штуку видно даже с орбиты? — настороженно спросил Стрельцов. — Что-то вроде накопителя? И сколько в нём?

— Миллион РЭ, — ответил я и посмотрел на завал кубов в технической зоне. Запечатанная в этих глыбах энергия была пригодна для построения любых типов энергоматриц и обеспечения работы техники людей. — Это подарок моей сестры, чтобы мы гарантированно смогли проникнуть в хранилище человечества.

— Это сколько же тут? — растерянно прогудел майор. Он метался взглядом между светящимся кубиком в моих руках и десятками безжизненных кусков камня в соседнем помещение. Для эксперимента я выбрал самый мелкий образец, весом около пятидесяти килограммов. И в нем оказался целый миллион стандартных единиц энергии. А рядом лежали глыбы в несколько раз больше. Некоторые, на первый взгляд, точно весили больше тонны.

— Отправь группы по всем прилегающим к лифтовым терминалам узлам снабжения. — приказал я. Если Апата серьезно подошла к вопросу, то она не могла ограничиться одной единственной точкой.

— Думаете, есть ещё такие хранилища? — недоверчиво спросил Колосс.

— Вот и проверим, — ответил я. На самом деле, проверить нужно было очень много всего, но сейчас я мог только строить предположения. Запечатанная в этих камнях энергия была фантастическим подарком. По текущим моим меркам, несколько сотен миллионов РЭ — просто чудовищная величина. Однако, это была только часть вопроса. Причем не самая серьезная.

С момента окончания первой войны и до начала второй прошло около трехсот лет. Всё это время человечество активно развивалось и росло. Запасы энергии, которые были доступны людям перед нашей заморозкой, превышали пятьдесят миллиардов единиц. Учитывая, что Апата осталась единственным активным Идеалом, у неё были все возможности забрать любое количество РЭ из общего резерва. Если раскидать объем, то получалось не сильно больше миллиона единиц в год. Никто бы не заметил их исчезновения на общем фоне. Даже если отбор произошёл в один период, его легко могли списать на обычный сбой.

А вот сами камни и характер энергии внутри… Здесь могла помочь только сама Апата. Во-первых, реакция БСО на активацию первого накопителя. Встроенная в мое тело система анализа однозначно восприняла этот объект, как враждебный. По сути, сначала я оглушил БСО прямым приказом, а потом начинка булыжника обработала контрольные нити, чтобы в процессе работы не возникало проблем. И меня сильно беспокоил вопрос возвращения нитей. Напыление с них никуда не денется и проникнет напрямую в мое тело. Что при этом произойдет?

Сами глыбы однозначно не принадлежали к технологиям известных мне рас. Ни люди, ни ящеры не обладали накопителями подобной мощи. Вернее, такой мощи и размера. Именно поэтому обе расы строили здоровенные планетарные хранилища и распределительные центры размером с город. Поместить подобный объем РЭ в крохотный булыжник было физически невозможно. Материалы просто не выдерживали нагрузки.

На этой мысли мои размышления неизбежно заходили в тупик. Потому что я держал в руках доказательство того, что в нашем мире возможно всё. Сложность структуры каменного куба ломала все шаблоны. Он был абсолютно невидим для любых систем обнаружения в спящем режиме. Он обладал системой распознавания и адаптации, которая помогала воспользоваться устройством любому подготовленному оператору. В конце концов, он содержал в себе такой объем энергии, который соответствовал многотонному накопителю людей или планетарному организму хранения ящеров.

— Простая записка, Юля, — покачал головой я. — Почему ты не оставила самую простую записку!

Насколько бы это упростило ситуацию! У Апаты была фора в тысячу лет и я даже близко не представлял, чем она занималась всё это время. Подготовка Несущих Слово была проведена сразу после первой войны. Пусть это заняло даже тридцать или пятьдесят лет. А потом что?