Йонг отправила к нему экран со списком всех заклинаний. Ахонен наложил полученное изображение поверх темного, начиная тихо читать. Созданная им обратная печать старалась лечь поверх темной, между ними появилось сопротивление и исходило свечение. Юноша сложил два пальца и стал быстрее произносить слова.

Дэйдалос наблюдал за происходящим. Рансу в действии — завораживающее зрелище. Чистейший свет лился из его ладоней, и сама созданная печать опускалась все ниже. Сосредоточенный, серьезный… Ему стало еще любопытнее увидеть юношу настоящим. Перед ним, как и перед другими, стоял совершенно иной парень, старающаяся изо всех сил снять запретное заклятье. Артуа поглядывал на разные заклинания, однако не смог найти ничего, что могло бы помочь ему избавиться от неправильной работы меридиан.

Горло сильно пересохло от тихого шепота, но Ахонен не мог прерваться, чтобы сделать глоток воды. Он упрямо продолжал перебирать заклятья. Видя, как те заканчиваются, незримой тенью пробирало отчаяние. Ну уж нет, не для этого они так долго страдали и столько сил потратили. Рансу не собирался сдаваться, направляя энергию в большем объеме.

— Мой свет разрушит тьму дабы справедливость восторжествовала. Нет пределов для света моего, нет пределов для искренности моей. Стена мрака падет пред желаньем моим, светом моим. Подчинись моему велению, — Рансу шептал текст последнего заклинания, а светлые искры побежали по белоснежным локонам. С определенными чувствами, желаниями, эмоциями получится зажечь искру, в дальнейшем с ее помощью развести костер, а после — спасти с его помощью жизни людей.

Светлая печать опустилась до конца, накрывая собой темную. Яркий свет озарил комнату и все присутствующие закрыли лица руками или же отвернулись. Вспышка быстро угасла. Печати уничтожили друг друга, а Эйлерт резко распахнул глаза, делая глубокий вдох и закашлявшись. Он схватил железный обруч, срывая с шеи.

Ванесса кинулась к сыну, обнимая его, целуя, причитая и сдерживая слезы. Эйл, находясь в прострации, не сильно соображал, что происходит. После длительного времени витания духом слишком привык к легкости, а вернувшись почувствовал всю тяжесть физического тела. Оно ныло, причем так же, как сам парень будет ныть об этом.

— Святые ватрушки… — Эйл положил голову на плечо матери. — Я будто скалу поднял… Как же тяжело… — он шумно выдохнул, закрывая глаза.

— О Вечный… — Скарлетт приложила ладонь к груди, опускаясь на стул. — Ты в порядке…

— Еще бы он не в порядке был, — Ли Ван победно заулыбался. Как камень с души.

— Что ж, получилось, — Дэйдалос отпустил Пушарика, пошедшего нюхать щенка. — Все же, мы не зря столько читали.

— Ты то точно, — Милен недовольно сложил руки на груди, а Артуа скорчил недовольную гримасу.

— Слава Вечному… — Таави устало опустил голову, крепче обнимая зверинец на своих коленях. Фырчик успел заревновать и пристроил морду рядом. — У меня мозоли на глазах…

— Скоро придешь в себя, привыкнешь, станет легче, — Александр присел рядом с Эйлертом, поглаживая его по спине. Юноша старался почувствовать себя в своей тарелке, однако некая нереальность все еще присутствовала.

— Единственное, что я сейчас очень сильно хочу, — отмокнуть в ванной и восстановить человечность, — Эйл пытался понять, что он помнит, а что нет. Благо, все воспоминания за время их приключений у него остались нетронутыми. Ванесса подорвалась с места и пошла в ванную комнату включить воду.

— Уф, — Рансу опустился на край кровати. Он чувствовал себя неважно после затрат сил. — Одной проблемой меньше…

— Одним вопросом больше! — Эйл вдруг встрепенулся. Он начал осматривать свои предплечья. Стоило ему взяться за подол футболки, Рансу резко накрыл ладонью его руку.

— Ты что творишь? Совсем стыд потерял?

— Во-первых, я у себя дома, во-вторых, стыда у меня в принципе никогда не было. Я хочу узнать, где метка.

— В ванне узнаешь, гений, — недовольно буркнул Рансу. Скарлетт успела тактично отвернуться, а Йонг в принципе все равно, она смотрела на него как на умалишенного.

— Вечно тебе все не так, — проворчал в ответ Эйлерт. Он еле поднялся с кровати. Мышцы тянуло. После битвы еще остались неприятные последствия. Юноша направился в ванную комнату.

Попав туда, Яр стянул с себя многострадальную футболку с порезами и дырками. Да уж, картинка не самая радужная — потрепанный, вымотанный, еще и отвыкший от физического тела. Эйл провел пальцами по паре продолговатых шрамов на прессе. Надо избавиться от них, но это позже. Стоило снять часы с руки любопытство полностью удовлетворилось — на запястье красовался знак бесконечности.

К друзьям Эйл вернулся уже чистый, лохматый и довольный, в удобной домашней одежде. Он показал им руку с отметиной. Теперь его чувство самосохранения, присутствующее хоть в доле процента, испарилось окончательно. Ребята не знали, как реагировать. Скарлетт хлопала пушистыми ресницами, стараясь понять, как так вышло, и, в целом, что это за штука такая.

— Тебе придется терпеть меня целую вечность, — Эйл наигранно злобно рассмеялся.

— Будто у меня есть выбор, — недовольно ответил Рансу, закатывая глаза.

Ребята вопросительно посмотрели на обоих. Явно обсуждают что-то, что им неизвестно. Дэвис удивило наличие татуировки — Яр никогда не любил их и довольно скептически относился к ним, особенно на собственном теле.

— Рассказать не хочешь? — она кивнула на его руку.

— А, да это так, фигня. Я просто немножечко бессмертен, — быстро отмахнулся Эйл. Как же ему нравилось наблюдать за удивленными друзьями, гаденькая улыбочка все выдавала.

— Что, прости? — Скарлетт поймала культурный шок, в изумлении уставившись на друга, не понимая, шутит он или серьезен.

— Это не важно. Самое главное сейчас — найти дневник и оправдать Рансу.

— Ага. Будто это так легко сделать, — Ахонен поднялся с кровати и чуть пошатнулся, но устоял и не позволил никому трогать себя.

— Рансу⁈ — Алер вперед всех озвучил мысли ребят. Самые главные вещи Эйлерт решил им не говорить и оставить все в тайне. Данным фактом все дружно оскорбились. Йонг даже не знала, что ее больше возмущает, но возмущаться нет смысла. Все равно ее негодование озвучит Скарлетт.

— Да, — Рансу направился к двери. — Дальнейшее расследование тебя не касается, возвращайся к матери. Ты ей нужен.

— Стой! — Алер схватил юношу за локоть, заставляя обернуться к себе. — Я помогу.

— Нет, не поможешь, — Рансу вырвал руку. — Мы не знаем, насколько это опасно. Если ты потеряешь контроль моих сил может не хватить. Сдерживающие заклинания не по моей части.

— Не решай за меня! Мы работали вместе чтобы остановить этот кошмар и остановили. Я хочу помочь вам. Пожалуйста, ребята. Прошу всех вас, позвольте мне участвовать в расследовании, — юноша сжал руку в кулак. — Я не хочу снова оставаться один… — тихо прошептал он, опуская голову.

— Э, что за речи? — Эйл хлопнул Алера по спине, да так, что дух чуть не выбил. — Конечно же ты можешь помочь, только о себе подумай. Ты пережил много потерь. Может, тебе следует отдохнуть? Сходить к психологу…

— Я в порядке, — Алер замотал головой. — Я… Правда в порядке. Справлюсь. Если вернусь сейчас, мне станет намного хуже.

— Что ж, ладно, — Яр заулыбался. — В таком случае, отправляемся на поиски дневника!

Некогда величественные цилиндрические здания лежали на земле, изломанные и разрушенные. Изящные башни, поросшие мхом, наполовину выглядывали из земли. Балконы с высокими заграждениями кое-где сохранили свой прежний вид. Их успели оплести вьющиеся растения. Части разрушенных мостов все еще стояли на широких опорах, а их обломки зависли в вечном падении.

Святыня города — полое дерево с огромным кристаллом внутри — почти повалилось на землю. У подножия росли люминесцентные цветы с большими лепестками и четко виднеющимися на них белоснежными жилами. Рядом находился потрескавшийся постамент. На облетевшей по краям горизонтальной поверхности тусклым светом сиял синий шар, иногда мерцающий едва заметными помехами.