— Что случилось? — поинтересовалась она, перебирая меж пальцев белокурые локоны.

— Просто устал… Слишком много всего произошло за эту неделю, а ведь она даже к концу не подошла. Я переживаю из-за своей руки. Вдруг я потеряю контроль в Академии? После Чаровницы там и так ремонт делать пришлось…

— Возможно, там ты сможешь узнать, можно ли избавиться от татуировки. Я не нашла никакого способа, извини, — Аккэлия прижала юношу к себе чуть крепче. — Тебе придется смириться и жить дальше с тем, что есть. Это тяжело, и я никогда не желала, чтобы ты жил именно так.

— Не страшно. Не ругайся на папу, он хотел, как лучше, — Алер поднял голову с ее плеча. — Что нам делать с людьми в городе? Ты придумала?

— Ну, здесь мы ничего сделать сами не сможем. Я свяжусь со знакомыми. Обычным экслайнам не хватит ресурсов и опыта, необходимо вызывать профессионалов. Полагаю, их начальство этим займется, но я сама тоже узнаю.

— Кому ты позвонишь? Тому министру или Королевскому судье?

— Возможно, кому-то другому. Я подумаю, как лучше сделать. Эти двое на многое способны, но втягивать их не вижу необходимости. Не станем поднимать шум, иначе нам же может выйти боком. Лучше скажи, Эйлерт собирается лезть в это?

— Не знаю, меня в подробности не посвящают, — юноша сразу опустил голову. Аккэлия слишком проницательна, чтобы ей врать прямо в лицо.

— Ладно. В любом случае специалисты не позволят им лезть, куда не надо. Не переживай. После инициации, когда вернемся домой, сходим с тобой на Сумрачную аллею, как ты хотел.

— Хорошо, — Алер уткнулся в ее плечо, прикусывая губу.

Не сходят. Уже никогда не сходят. Если бы он только позволил себе разреветься как маленький ребенок — сделал бы это. Когда все закончится, родителей ждет трибунал так же как миссис Фрмиан и Фанси. Юноша чувствовал, как тьма передвигается по меридианам, стоит ему загрустить. Думая о том, что он больше никогда не увидит родителей, становилось невыносимо больно. Тоска полностью захлестывала и давала волю энергии, а та начинала бушевать, словно шторм посреди океана. Он с трудом сглотнул вставший комок, заставляя себя отпустить маму.

— В чем дело? Кто тебя обидел?

— Никто… Все хорошо, мам. Стало грустно. Страшные вещи творятся… — он отстранился. — Думаю, мне стоит побыть одному и подумать обо всем. Скажи, если я смогу помочь, — юноша направился к заднему выходу. Обычно там никто никогда не ходит, про эту старую дверь вообще все забыли.

«Мама не будет связываться с Маат», — коротко написал Алер.

Юноша присел на высокое крыльцо. Совсем скоро все закончится. Его также будут подозревать, как выкручиваться он не представлял. У Эйла своих проблем много, на него не стоит рассчитывать… Не это пугало парня. Оправдаться у него получится, только вот возвращаться придется в пустой дом, где никто никогда не будет ждать его вновь. Мама больше не испечет свою фирменную запеканку, а отец не будет учить управляться с разными видами оружия. Они с Фанси не смогут ругаться по мелочам, а потом смеяться над собственной глупостью. Он больше никогда не услышит увлекательные истории из молодости Твиллы. Все изменится в одночасье благодаря ему самому. Собственными руками придется перечеркнуть старую жизнь. Это ради людей. Ради всеобщего благополучия. Им будет лучше… Но станет ли лучше ему самому?

Алер сжал кофту на груди, закрывая ладонью лицо. Эйлерт ведь знает, какой ценой он помогает ему? Конечно знает. Если верить СМИ и всем историям, гуляющим по просторам интернета, — семья Яр очень дружная и они дорожат друг другом. Немного завидно. Отношения между родителями стали холоднее после нанесения ему татуировки… Юноша старался не обращать внимания и не думать об этом. Сейчас нужно помочь Эйлу. Не важно, как, Лавуан обязательно попадет на шабаш и приведет парня с собой. Если бы не он — Алер бы никогда не узнал о том, что творилось за его спиной все это время.

Тихое шуршание в кустах привлекло внимание парня.

— А… Это Вы, господин Жакоте… — Алер тихо всхлипнул, вытирая мокрые глаза. — Я… Я просто… Не важно, — он сложил руки на коленях, кладя голову на предплечья. — Наверное, это так глупо… Я не должен быть благодарен тому, кто сломает всю мою жизнь. А я хочу ему помочь и восстановить справедливость. Вы ведь знали? Обо всем… Вы помогали им? Вы… Вы скажете им? Может, зря я начал все это…

«Только ты можешь творить свою жизнь, на то она тебе и дана. Правильно ли ты поступаешь — судить только тебе. Верно ли ты рассуждаешь — судить только тебе. Каким будет твое будущее — решать только тебе. Слушай советы, но думай сам», — прозвучал спокойный, басистый голос в голове юноши.

— Но если я потеряю все… Если я больше не смогу никого увидеть… Никогда… Как мне жить дальше? Как… Как мне выдержать это и не потерять контроль⁈ — Алер прокусил губу до крови. Солено-металлический привкус наполнил рот. Он закрыл глаза. Нужно успокоиться и перестать думать об этом. Сейчас же.

«Если ты будешь жалеть себя — не сможешь выдержать. Если примешь неизбежное как данность — станет легче. Ваши игрища меня не интересуют, я не собираюсь ничего никому говорить. Я не принимаю участие в их замыслах. Мне все равно. Твои терзания меня также не сильно беспокоят. Хватит ныть», — тень мелькнула за спиной юноши. Господин Жакоте беззвучно прошел внутрь здания, оставляя Алера одного.

Добираться до Лорвана пришлось таким же путем, как и из него — крайне неприятно и долго. Хотелось скорее приехать к судье и объяснить ей ситуацию. Только вот перед ними встала новая проблема — Королевский суд — не проходной двор, туда абы кого не пускают, и чтобы попасть на территорию необходимы специальные пропуски, выдаваемый всем, кто должен присутствовать на заседаниях. Как правило, они одноразовые, допускаемых людей тщательно проверяют. Защитные барьеры не пропускают физические объекты, но насчет астральных — непонятно, ведь множество сущностей живут вместе с людьми. Они или безразличны, или, наоборот, помогают. Во многих сферах деятельности есть контактеры со специальными существами, выполняющие определенные обязанности. Наверняка в Королевском суде такие тоже обитают, а поскольку астральная живность такая же вольная, как коты, — запирать внутри территории их бы не стали.

— У меня есть план, — Эйл прервал тишину, наполненную мучительными думами друзей.

— Мне он уже не нравится, — Рансу не ожидал от Эйлерта ничего хорошего и адекватного. Будь они дома, еще можно как-то выкрутиться, а здесь поймают и доказывай потом, что ничего плохого ты не задумал.

— Я не буду никуда врываться! Я тихонько прокрадусь. Вас не пустят внутрь, мне будет легче войти. Найду ее, объясню ситуацию и вы пройдете уже как обычные люди, а не злоумышленники.

— Все наши действия можно описать как «злоумышленники, затевающие пакость», — Ли Ван пытался хоть приблизительно представить, как их любопытная компашка со стороны выглядит. Такое описание, пожалуй, больше всего подходило им.

— Мы слишком известны, чтобы быть такими, и это может сыграть на руку!

— Ты предлагаешь подойти к охране и сказать что-то типа: «Мы победили Чаровницу, нам надо поговорить с Маат, потому что в одном из городов люди теряют души»? — Рансу вопросительно приподнял бровь. — Нас в дурку отправят быстрее, чем поймут нашу мысль.

— Нет, я имел ввиду, она может меня послушать с наибольшей вероятностью и воспринять всерьез, поскольку мы через такое прошли. Если бы к ней подошел абы кто, вряд ли бы она стала слушать.

— В любом случае более хорошего плана у нас нет, придется отпустить Эйла в свободный полет и надеяться на лучшее, — Ли Ван вытер о плащ потные ладошки. Волнительно слишком. Эйл опять лезет куда не следует и неизвестно, чем это закончится. Он надеялся на его благоразумие, только чем хитрее становилась улыбка Эйла, тем сильнее надежда угасала. Что тот отчибучить может, вообще непонятно, если вовремя не остановить. У юноши совершенно нет чувства уважения к старшим, зато абсолютное ощущение равенства присутствовало во всей красе.