Экслайнам же не до сна — в это время им приходится быть настороже и отслеживать энергетические колебания наиболее тщательно. Некоторые сущности могут уплотнить свой дух и перейти в наш мир. Они подлежат немедленному уничтожению. Как бы сильно контактеры ни хотели предотвратить их расщепление, им не позволяли вмешиваться. Некоторых особо ярых противников в рядах экслайнов даже приходилось связывать или запирать где-то, поскольку те лезли вперед и мешали. Многих увольняли после нарушения правил.

Когда нечисть беснуется люди мирно спят в своих домах. В такое время вводятся сокращенные рабочие дни, чтобы все успели вернуться домой до захода солнца. Кто-то дает своим сотрудникам дополнительный выходной, особенно если те подвергались случаям нападения существ. Обычно в черту города те проникнуть не могут и не хотят — стягиваются к местам проведения шабашей.

Темные маги и существа с той стороны на одну ночь становятся друзьями. Большинство колдунов таким образом находят себе фамильяров. И одни и вторые собираются в месте наибольшей концентрации необходимой энергии, поэтому нет смысла друг с другом враждовать. В остальные дни темные могут истреблять сущностей, если видят в них угрозу. Они действуют только когда опасность касается непосредственно их или дорогих им людей, в остальное время черные маги предпочитают не показываться.

Некоторые темные чтят заветы предков и на шабаши наряжаются в старомодные платья и костюмы, другие же отдают предпочтение удобной одежде или же чему-то более элегантному. Не важно, каково облачение, главное — черное. Все же, праздник в честь тьмы, светлое рискнут только самые отважные надеть. Такую «белую ворону» спокойно могут высмеять и измазать грязью или еще какую-нибудь гадость сделать. Некоторые особо игривые юные ведьмы спускаются с гор в ближайшие города и начинают пакостничать. В основном безобидные шалости, никто не вредит людям, ведь экслайны не дремлют.

Сейчас, в вечер перед шабашем, в поместье стоял настоящий кипишь. Все суетились, бегали по комнатам, возмущались из-за вещей и «кто его туда положил⁈»

Иногда невольно возникал вопрос: почему нельзя заранее найти все необходимые вещи, а не бегать по всему дому, кричать, махать руками и угрожать мужу кэвиси? В любой непонятной ситуации Аккэлия доставала трубку и начинала размахивать ей. Правда, кому-либо треснуть не могла: слишком сильно дорога сердцу вещица, чтобы вот так ломать ее. А ладонью по плечу вполне шлепнет, но до такого еще довести надо. Обычно женщина лишь на язык остра и в порыве эмоций способна много гадостей наговорить.

Алер сидел поодаль, наблюдая за недовольной матерью. Каждый раз одно и то же. В этом году ему только предстояло стать частью темного общества. Нельзя назвать всех поголовно злодеями, тем не менее, их компания Лавуану совершенно не нравилась. Парня не покидало ощущение, словно эту жизнь он живет совершенно случайно. Она не его. Никогда не принадлежала ему, так же как данная ему от рождения сила. Слишком чужеродная, мощная, разрушительная, несущая горечь.

Среди творящегося дурдома отстраненнее и спокойнее всех вела себя Твилла. С момента того инцидента она держалась от Алера подальше, практически с ним не разговаривала. Она специально выбрала платье старинной модели с воротником-стойкой, скрывающий жилистую шею. Как бы ни хотелось, ему пришлось попросить у нее прощения. Миссис Фриман простила на словах, а на действиях явно нет.

Юный Лавуан нервно перебирал пальцы. Как только покинет черту города — антрошкотави начнут сходить с ума от боли, меняться. Их ничто не сможет остановить. Они разрушат тут все, если их не подпитывать. Всего каких-то жалких полчаса им хватит, чтобы начать буйство. Все произойдет быстро. Единственная надежда — люди из Службы магических преступлений. Судя по словам Ли Вана те уже прибыли в город и, если начали эвакуацию, успеют вывести всех.

— В чем дело? — Аккэлия бережно поправила сложенный капюшон темного плаща сына. — Ты весь как на иголках.

— Переживаю из-за инициации… Все хорошо.

— Ты не умеешь врать, — женщина присела рядом с ним. — Что тебя тревожит?

— Все тревожит… Все произошедшее, все, что должно произойти. А если я все испорчу?

— Ты всю жизнь тренировался.

— Это не дало особых результатов…

— Дало, поверь мне. Ты очень способный юноша и очень умный. У тебя все получится.

— Надеюсь на это… — Алер опустил голову. Она слишком проницательна и вряд ли поверила его словам.

Послышался стук в дверь. Аккэлии еще никогда так сильно не хотелось увидеть надоедливых экслайнов вместо строго одетого молодого мужчины. Прямой плащ опоясывал широкий ремень с прикрепленными к нему многочисленными примочками разного назначения. Маг, держа осанку и стараясь выглядеть максимально сурово, что не получалось в силу юного возраста, предъявил женщине удостоверение.

— Хайнрих Юнг, Служба магических преступлений. Аккэлия Лавуан, Вы и весь ваш ковен задерживаетесь по подозрению в подмене душ на антрошкотави. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Проследуйте за мной.

— Это возмутительно! — Аккэлия поверить не могла собственным ушам. Ее просьбу полностью проигнорировали. Вместо помощи им подослали цепных псов Его Величества дабы разрушить все планы.

— Аккэлия, я разберусь, — Фанси прошел мимо женщины. — Ну, давай-ка поговорим, — юноша стал напирать, положив ладонь ему на грудь, заставляя выйти из узкого коридора на улицу. Он услышал голоса за пределами поместья. Люди куда-то уходят. Видимо, началась эвакуация.

Эйлерт, все это время так же скучающий, как и остальные ребята, не мог не подглядеть, что же тот задумал.

— Фанси Лэрд, так? — Хайнрих взял его за запястье, убирая от себя руку. — Не заставляйте применять силу.

— Она не понадобится, — глаза парня засветились. В темноте столь притягательное, мягкое сияние выглядело еще более завораживающе. Мужчина тут же поддался влиянию, не в силах отвести взгляд, да и не желал этого делать. — Ты слушаешь меня?

— Да… — будучи в прострации произнес он.

— Ты повинуешься мне?

— Да…

— Внимай каждому моему слову: когда ты прибыл в поместье — здесь никого не было. Ты никого не видел. Займись эвакуацией людей. Отправляйся в храм и уговори настоятельницу покинуть город, она слишком упряма. Понял?

— Понял…

— Иди, — Фанси отстранился от него.

Хайнрих развернулся, неспешно покидая территорию поместья. Только отойдя от дома достаточно далеко он пришел в себя, растерянно озираясь по сторонам. Странное чувство, будто что-то забыл… Ну, раз забыл, значит, не важно.

Лэрд вздохнул с облегчением. Времени не так много. Ребята здесь, ждать никого не нужно. Стоило ему вернуться в дом, он встретился с любопытным Эйлертом, пригородившим ему путь.

— Я отправил его восвояси, можем отправляться, — громко оповестил Фанси, игнорируя Эйла. Юноша прошел сквозь возмущенного данным фактом духа.

— Каким образом ты уговорил его уйти?

— Никаким. Он мой давний знакомый, вот так вот. Такой ответ тебя устроит? — юноша окинул взглядом заскучавшего Рансу, абсолютно не удивленного происходящим. — Нет, не пойдет. Ты будешь белой вороной, тебя грязью закидают и друга твоего тоже. У Криуса много костюмов, думаю, он не будет против если ты возьмешь один.

— Фанси, — миссис Лавуан закатила глаза. Начинается спектакль.

— Нет, спасибо. Я пойду так, — сразу отрезал Рансу. — Я же буду выглядеть как первоклассник в одежде на вырост. Мне он велик будет размера на три минимум. Хотя, думаю, больше…

— Зато не в светлой одежде! — Фанси рассмеялся.

— Пх, да, Кайл, сходи переодеться, — с издевкой произнес Эйлерт, еле сдерживая смех. Ли Ван поджал губы, тактично отворачиваясь.

Не улыбаться оказалось крайне тяжело, из-за чего оба начинали строить какие-то странные гримасы, поворачиваться в противоположную от парня сторону, а пересекаясь взглядом друг с другом или Рансу становилось только хуже. В итоге они не удержались и рассмеялись. Ахонен закатил глаза, мысленно молясь, чтобы ему нервов и сил хватило.