— Верно, — подтвердила Аккэлия, и Юл чуть не выронил изо рта курительную пластину. — В зависимости от уровня накопленного негатива темные могут использовать энергию тьмы в чистом виде или же с примесью ауры. Алер всегда использует чистый вид и никогда не сможет выйти в минус. Из-за того, что он почти не пользуется магией ввиду отсутствия духовного оружия и практик с ним, у него переизбыток. Медитация затрачивает силы, также мы постоянно проводим тренировки. Если он не будет выплескивать энергию, рано или поздно она или разорвет его, или он потеряет контроль безвозвратно.

— Не думал, что из-за переизбытка аппарат укажет на меня… — Алер опустил голову. — Извините.

— Нашел, за что просить прощения, — Рансу начинал все больше понимать Эйлерта.

Будучи истинно светлым, он знает, каково это, когда энергия переполняет тебя. За многие годы практики ему не удалось выработать технику, позволяющую справляться с переизбытком. Привычка сдерживать свои эмоции стала необходимостью.

— Ты не виноват в том, каким родился. Контролировать тьму сложно, к тому же ее избыток. Если честно, первый раз слышу о таком…

— А разве с темными ты дел не имел? — Ли Ван немного удивился словам Рансу. Разве человек, проживший столько лет, может чего-то не знать?

— Да, но все они не были истинными. Джоелл тоже не истинная, а Советница — истинная приобретенная, это огромная разница.

— Выходит, это редкость, — Эйл задумался. — А переизбыток очень большой?

— Я хорошо себя контролирую, не стоит об этом переживать, — Алер тактично обошел вопрос стороной и машинально взял себя за предплечье левой руки.

— Ладно, — Юл вздохнул. Он надеялся раскрыть дело поскорее, но не тут-то было. — Алер, верно? Расскажи-ка о том, что знаешь про происходящее в городе и про мистера Макензи.

— Было б, что рассказывать, — юноша пожал плечами. — О происходящем я узнал от мамы после вашего первого визита. Я не особо часто в город выхожу, чтобы что-то знать… А мистера Макензи знал с детства как очень доброго и дружелюбного человека. Сложно поверить, что он может быть замешан в этом… С радостью бы помог вам, но мне ничего неизвестно.

— Что думаешь о его смерти?

— Честно, не знаю… Он никогда не выглядел как человек, способный покончить с собой. А если бы кто-то убил его… Какой мотив? Его нет.

— Миссис Лавуан не так давно до его кончины ругалась с ним, так? — Эйл решил внести свои пять копеек. Так она точно не уйдет от ответа.

— Ругалась, — подтвердила Аккэлия. — Мы не сошлись во взглядах по поводу проведения ритуалов. Во время шабаша каждый ковен представляет несколько заклинаний, разработанных или усовершенствованных. Он хотел продемонстрировать заклинание оживления птицы путем вселения в тело маленькой сущности. Я же считала это абсолютным абсурдом, ведь подобное «оживление» таковым не считается. Господа, ежели вы полагаете, что мистер Макензи виновен в данном инциденте, — закройте дело и не будем дальше мучить друг друга.

— Это решать уже не нам, а начальству. Эшли, возвращаемся, — Юл направился прочь из дома.

— Хорошо… — пискнула Милн. Поджав губы, она побежала следом за наставником.

Не получилось. Возможно, Лавуаны действительно ни при чем и они подозревают их зря? Но не может же Эйлерт ошибаться! Она уверена в нем куда больше, чем в себе. Надеется на него, а сама-то… А сама ни на что не способна.

Эшли тихо вздохнула. Грустно от собственной беспомощности. Девушка обернулась, встречаясь с уверенным взглядом Эйла. Юноша едва заметно кивнул ей и улыбнулся. Сразу на сердце стало легче.

— Столько шума из-за Алера, ну и встрясочка для нервов, — Фанси выглядел приободренным и веселым, чего не скажешь о задумчивом и притихшем Криусе. Мужчина поспешил уйти подальше от любопытных глаз.

— А ты как всегда подозрительно оптимистичен, — Аккэлия закатила глаза. — Прекрати вести себя вызывающе, — она направилась вглубь дома.

— Пойдемте, — Алер вышел на улицу.

Он не хотел продолжать диалог при Фанси и парень сразу понял это, провожая ребят загадочной улыбкой. Лезть к ним пока бессмысленно, они открыто высказали ему свое недоверие. Пожалуй, только он вызывал больше вопросов, чем ответов.

Ребята ушли подальше от чужих глаз и ушей, занимая свободную беседку. Сюда не так часто приходили, вряд ли станут подслушивать. Только если Лэрд вдруг тихо подкрадется, но на этот случай они расселись так, чтобы видеть происходящее за спинами друг друга.

— Снимай, — своим внезапным заявлением Эйлерт заставил друзей удивленно покоситься на Яра, а Алер вскинул брови, будучи полностью ошарашенным.

— Что снимать? — Лавуан впервые понял, что совершенно ничего не понял. Заявление друга выбило все мысли из головы.

— Перчатку снимай! — недовольно буркнул в ответ юноша. — Что ты прячешь под ней?

— Это… — Алер накрыл ладонью левое предплечье. — Это сложно объяснить.

— Объясни, как сможешь, — попросил Рансу. — Полагаю, у Эйла есть какая-то догадка.

— Да, — парень кивнул. — Хочу убедиться.

— Ладно… — немного неуверенно ответил Алер.

Он отстегнул застежку, спустил перчатку, снимая со среднего пальца кольцо. Вдоль руки юноши красовалась длинная татуировка: ближе к плечу располагались символы, похожие на «гэ», написанные вьющейся лентой; ниже шел перевернутый концами вниз полумесяц с каплей в центе, а под ними крестик; ниже красовался каплеобразный символ, напоминающей абстрактное изображение пламени; следующий знак напоминал то, на чем этот огонь находится, — прямоугольник, словно своеобразная «чаша» для его поддержки; после шел треугольник, основание коего своим верхним кончиком достает еще одно пламя, нижней частью располагающееся на полумесяце; под этим полумесяцем красовалось похожее изображение огня, только перевернутое вверх ногами и повернутое в другую сторону; от его кончика шли шесть кругов, каждый последующий больше предыдущего; сквозь них проходила некая палочка начиная от соединения первого и второго колец, похожая на кисточку с соответствующим наконечником. Этот кончик заканчивался аккурат на костяшке среднего пальца и ткань полностью скрывала все линии татуировки.

— Выглядит потрясающе, — Рансу невольно засмотрелся. Изящные, плавные линии, довольно резко переходящие друг в друга. В этом определенно есть своя доля эстетики. — Никогда раньше мне не доводилось видеть подобные символы. Зачем ты скрываешь ее?

— Это очень старые знаки. Они влияют на связь с энергетическими потоками. Если коротко и понятно, без них мне было бы сложно продолжать восполнять силы вдали от темного потока. Если же я уеду на другую точку планеты, как можно дальше от любого из потоков, все равно буду связан с ними благодаря этой штуке. Я медитирую, чтобы поддерживать связь и распределять энергию, держать ее в узде, — Алер рассматривал символы. Он крайне редко видел их, предпочитая прятать под темной тканью. — Чем меньше людей знает о ней — тем лучше. Учения о них считаются утерянными знаниями. Когда я использую свою силу в тренировках или теряю контроль, символы прожигают любой материал. Мне приходится носить такую перчатку, чтобы не портить одежду.

— В больнице ты схватился за руку. Что она еще может? — Ли Ван смотрел с долей настороженности и искреннего любопытства. О таких символах юноша только слышал из различных передач, где любят нагонять мистику и подогревать интерес зрителей.

— Поскольку благодаря ей я всегда остаюсь на связи с потоком, она увеличивает поглощение энергии, и когда происходит потеря контроля ввиду сильных эмоций, символы начинают болеть. Я не знаю, что будет, если потеряю контроль полностью, как они будут вести себя. Мама сама не знает и очень переживает.

— Тогда зачем тебе нанесли их?

— Это сделал папа. Он не хотел, чтобы я выходил в минус или мне становилось плохо вдали от потока. Я хотел поступать в Академию «Шэнтья» и если бы уехал… Конечно, в минус уйти сразу не получилось бы, но постепенно это накапливается.

— То есть она ничего не знала? — уточнил Эйл, а Алер утвердительно кивнул.