Первые броски оказались успешными — сразу несколько фигур, охваченные пламенем, выскочили и покатились по земле. Впрочем, их страдания были почти моментально прерваны очередями, и они застыли на песке изломанными, пылающими кучами тряпья. Следующие бутыли сбил своими выстрелами прямо в полете Тапок, и зажигательная смесь безвредно расплескалась, создавая на песке огненные лужи, со страшной силой коптящие и затягивающие все импровизированное поле боя черным, отвратительно пахнущим дымом.

Бедуины, надо сказать, очень быстро оправились от неожиданности, и мары стали нести потери.

Один, другой, третий седок, выбитый пулями, полетели на песок. Оставшиеся на ходу три байка, петляя, устремились прочь.

Уйти удалось двум, третьего все же смогли достать прямым попаданием в движок, и он задымил. Водитель попытался спрыгнуть и догнать своих товарищей бегом, и те даже вроде притормозили, но беглец вдруг споткнулся и упал, попав под перекрестный огонь сразу трех бедуинских «кармультуков».

Два оставшихся байка, так и не дождавшиеся товарища, втопили по газам и скрылись за барханами.

Полоз для разнообразия обратился к Тапку по рации (трофей, снятый с той пятерки в подвале):

— Командир, прием!

— На связи!

— Разреши этому дикарю рассказать, как вообще нужно такие операции проводить. Он угробит кучу своих, а мы не возьмем платформу. Дикарям вполне достаточно в качестве трофеев и кусков байков, но нам-то нужны нормальные детали…

— Не возражаю, но сначала я сам.

Тапок подошел к Буххару, размашисто пиная ботинками встречные дюны.

— Алькарон, слушай, так мы их не сделаем. Вы привыкли работать по-своему, но может, имеет смысл все же послушать чужака?

— Говори. Мой разум всегда открыт для мудрых слов. Но! Мы уничтожили гораздо больше маров, чем они наших бойцов. Победа за нами. Что не так?

— Все не так. Мы потеряли кучу людей и техники, а ведь там, впереди, летающая крепость, и вряд ли ее удастся быстро захватить. А ты разбрасываешься жизнями своих бойцов в прямом размене на жизни маров. Да к черту маров! Этих ублюдков всегда хватает. Убей одного — появится другой. А вот нормальных людей терять не хочется. Если мы так будем делать и дальше, то пытаясь захватить платформу, можем положить половину твоих. Оно тебе надо?

Вождь бедуинов от гнева аж побледнел и сжал кулаки, но все же сумел сдержаться, и лишь пара сотен литров яда в голосе выдавала его истинные чувства:

— Ну и что же ты предлагаешь, многомудрый знаток боев в пустыне?

— Не я. У меня есть тот, кто мыслит так же, как наши враги. Полоз, иди сюда и рассказывай. Алькарон готов тебя послушать…

Потерянного времени бедуинам было явно жаль, но авторитет Алькарона оказался незыблем, все с нетерпением поглядывали на него и на чужака, что-то втолковывающего ему, и никто не ворчал.

Даже когда Алькарон поднялся, дал крайне странные приказы, никто не роптал. Вождь сказал — делаем как предложил чужак, значит, делаем!

Теперь перед всем отрядом летела крайне странная конструкция, на коленке собранная Юси и Тапком. К нескольким самым мощным гравициклам бедуинов прилепили две трехметровые балки, на конца которых кое-как прикрепили остов одного из разбитых байков с работающим на холостом ходу гравидвижком.

Эту штуку Полоз обозвал тралом, и ее задача была простая — напороться на ловушку и обезвредить ее. К примеру, те же сети. Пусть режет этот импровизированный таран. До байка и пилота сеть уже не доберется.

Остальной отряд ехал с дистанцией между байками-тралами не менее пятнадцати метров, при этом двигаясь исключительно в их фарватере.

Первая ловушкаоказалась неожиданностью даже для бедуинов, которые явно раньше не сталкивались с таким, но Полоз, уже рассказавший о необычных методах маров, лишь хмыкнул:

— О, первая пошла!

Двигательные установки «трала» внезапно заискрили и принялись хаотично отрабатывать импульсами тяги во все стороны, принуждая конструкцию рыскать и дергаться. Тягач-гравицикл врубил реверс и практически успел затормозить, но все же инерция есть инерция — один из его передних движков тоже пересек невидимую линию, и лишь мастерство водителя не позволило машине опрокинуться.

Один из бедуинов тут же соскочил из кузова и подбежал к едва заметной на песке выпуклой полосе. Он ткнул сначала лезвием ножа, а потом ухватил рукой и потащил наружу здоровенную металлическую цепь, покрытую на равном расстоянии выпуклостями каких-то приборов.

Эта вещь была знакома любому гравибайкеру, когда-либо пытавшемуся уйти от серьезной погони копов на «нормальных» планетах: тормозная лента, она же «барьер».

Ее предназначение — рассинхронизировать работу гравидвигателей, тем самым заставляя транспорт остановиться.

Вот только здесь, на Пекле, «барьер» кто-то серьезно доработал — теперь это не штука, попросту выключающая движки, а хреновина, вызывающая скачки мощности, серьезные сбои в работе гравиприводов, приводящие к их полному выходу из строя либо к смене вектора движения.

Попади на такое вся колонна (причем если бы бедуины двигались прежним строем), и от них осталась бы их едва треть, это в лучшем случае.

Выключить подлую ловушку было делом пары секунд, а вот привести в порядок движки оказалось намного более сложной задачей. Благо, что трал был сделан не в одном экземпляре, поэтому поврежденную конструкцию просто скинули в сторону и ее место заняла аналогичная.

Теперь уже никто не роптал, что военный вождь слушает странных чужаков. «Стальная змея, убивающая двигатели» впечатлила всех.

Тапок поравнялся с машиной Алькарона и тот кивнул головой, мол, «что такое?».

Гравитационные двигатели работают негромко, так что можно вполне себе докричаться друг до друга даже на такой скорости.

— Скажи, вождь, это твоя первая такая погоня?

Алькарон пару секунд помолчал, явно прикидывая что-то в голове.

— Я и мой клан раньше занимались сбором полезных вещей во Всполохах. Приходилось воевать и убегать от погони, но самим гоняться за марами — нет. Разве что за небольшими группами…

— Ясно… — кивнул Тапок.

— И прими мои извинения за грубость, — крикнул Алькарон, — твой человек умеет гораздо больше, чем мы в этом вопросе.

— Вот что я хотел обсудить: как трофеи делим? Понятное дело, что трупы и байки — это по принципу: кто убил — тот забрал. Но гравиплатформа — ценная штуковина. При этом мне с нее нужны детали.

— Предлагаю следующий расклад — трофеи делим тридцать на семьдесят. Ты не разбираешь эту платформу, вместо этого мы отдадим тебе нужные запчасти на нашей базе. Так пойдет?

— Вполне.

В этот миг сидящий в специальном выносном гнезде на крыше лидерского гравицикла «впередсмотрящий» заорал что есть мочи:

— Я вижу их! Впереди, меньше километра!

Похоже, что у маров возникли какие-то сложности с платформой. Байки и гравициклы нарезали вокруг нее круги, но сама она летела с изрядным перекосом в одну сторону, и явно медленнее, чем раньше. Противников и впрямь оставалось не так чтобы много — с дюжину гравициклов, не больше. Похоже, они очень много поставили на эффект той самой засады, и просчитались.

— Удача с нами! Вперед, братья мои! — во все горло заорал Алькарон, забыв о рации.

Тапок не видел лица Полоза в этот момент, но мог отчетливо его себе представить…

Забыв все наставления бывшего мара, бедуины устремились вперед. Тапку, Юси и Полозу ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.

К черту осторожность, к черту все, что недавно случилось! Алькарон, как и остальные бедуины, одержимые алчностью, едва увидев противника, рвались вперед, спешили добраться до маров.

На ходу они постепенно разворачивались в привычный для них строй с тремя тяжелыми гравициклами посредине и двумя «крыльями», состоящими из легких гравибайков.

Тактика у них была простая и понятная: «крылья» выдвигались вперед, не давая противнику возможности для маневра, а «клюв» из тяжелых машин либо уничтожает, либо захватывает противника.