- Ксюша, я больше так не могу, - жалко так, обиженно, словно ребенок.

- Тебе лучше уйти, Антон. Давай завтра поговорим. Да? – Какая же я гадкая! Надо сказать ему, что никогда не смогу полюбить его. Но язык словно одеревенел.

Туманов в сердцах с силой вдавливает тяжелую ладонь в стену. Голову опустил. Молчит.

Потом резко разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью.

- Ну вот и все, - вздрагиваю я, - теперь, видать, навсегда. Наверное, так даже лучше…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я опять ошиблась в Антоне.

Это человек безграничной доброты. Наутро он пришел с извинениями за вчерашнюю несдержанность.

У меня был прекрасный повод объясниться с Тумановым. Но я опять не смогла.

Антон между тем, пришел не просто так. Он предложил мне съездить домой и на месте прояснить ситуацию с родителями Ромки. Этого я от него никак не ожидала. К тому же, не представляла, что я смогу сделать.

- Антон, но ведь это бессмысленно. Их нет в стране. Зачем я поеду? – А у самой сердце забилось воробушком. Первая мысль – побывать на могиле матери. – К тому же, Ромка. Как я его оставлю.

- С ним будет няня. Зоя – ответственная женщина. Ей можно доверить ребенка. А я буду наведываться к ним и сообщать тебе все подробности. Ты ведь понимаешь, что прояснить ситуацию необходимо.

- Может, лучше ты поедешь?

- Не думаю, что справлюсь лучше тебя. Ты знаешь круг их знакомых. Тебе надо на кладбище съездить. Даже если ты ничего не выяснишь про родителей малыша, то хоть сердце свое успокоишь. Ты ведь давно хотела съездить.

Я с благодарностью посмотрела на него. Какой же он все-таки чуткий.

Но встреча с прошлым пугала.

***

С трепетом в сердце подхожу к двери нашей квартиры. Достаю ключи, которые так и не решилась выбросить. Руки дрожат. С трудом вставляю ключ, но… он не проворачивается.

- Наверное, перед отъездом Арина сменила замок. – Прислоняюсь к стенке. В ногах предательская слабость. Мне бы присесть. Опускаюсь на корточки. Что делать, куда теперь идти? Даже остановиться негде.

Слышу звук открываемой двери, вздрагиваю: кто бы это мог быть? С трудом поднимаюсь. Передо мной совершенно незнакомая женщина:

- Вам кого? – спрашивает, а я от неожиданности не могу связать двух слов.

- Арина… Она что… сдала Вам квартиру? Я – ее сестра.

- Почему же сдала. Мы ее купили. Показать документы?

Ошарашенно смотрю на женщину, ничего не понимая. Как Арина могла продать квартиру без моего согласия? Но спрашивать у нее нет смысла.

- Из…вини…те, я, пппожалуй, пппойду… - шепчу, не зная, что дальше делать.

Дверь соседней квартиры приоткрывается. Словно сквозь пелену тумана вижу лицо соседки – тети Вали. Смотрит на меня, как на привидение:

- Ксюша, ты?! – всплеснула руками и бросилась ко мне. – Жива! А ведь тебя признали без вести пропавшей… Ой, что это мы на площадке! Ты проходи, проходи ко мне.

Она чуть ли не силой увлекает меня к себе в квартиру. Я, словно сомнамбула, позволяю усадить себя на диван. Тетя Валя не перестает охать и ахать.

- Сейчас, голубушка, я тебя чаем напою.

- Спасибо, не надо. Просто расскажите, что случилось с мамой… Как удалось Арине продать квартиру. – Я уже владею собой.

- Ой, голуба моя, тут такое было, такое было… Вот как ты пропала, у Арины с матерью бесконечные споры да скандалы пошли. Уж как она мать изводила! А как ребенок родился, то вообще житья Елене не стало. Тут еще муж-то Аринкин ушел от нее. Почти сразу после родов. А уж ругались! Все что-то выясняли.

Ну а как бросил-то он Аринку с ребенком, она вообще очумела. Все криком на мать, все всем недовольна.

- Как бросил? Они разве не вместе жили?

- Да какое вместе?! Говорю же тебе, мальчонке и месяца не исполнилось, как он ушел от Арины. Ведьма она была,.. хоть и сестра твоя, но ничего хорошего о ней сказать не могу. Мать ОНА в могилу свела. А вскоре и от ребенка избавилась. Сначала на няню его бросила, моталась где-то, а потом и вовсе куда-то отправила. В детдом, должно быть, отдала.

Пожилая женщина тяжело вздохнула.

- Ты-то каким чудом здесь? Ведь Аринка, чтоб квартиру продать, просила соседей подписаться под какой-то бумагой, что не появлялась ты здесь больше года. Говорила, чтоб официально признать тебя пропавшей без вести. Да. Потом квартиру продала. И сама куда-то укатила. И быстренько все это так обстряпала, как только полгода после смерти матери прошло. Спешила очень. Видать, боялась, что ты вернешься.

- А куда, не знаете?

- Да кто ж ее разберет, она не докладывала.

- А муж что же, так и не жил с ней? – спрашиваю с замиранием сердца.

- Говорю же тебе, мальцу и месяца не исполнилось, как он ушел от них. И больше я его здесь не видела. Ни разу. Леночка, покойница рассказывала, что вроде бы развелись они. Но подробностей я не знаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я с замиранием сердца слушала рассказ тети Вали. Но чем больше она рассказывала, тем больше у меня появлялось вопросов. С квартирой, правда, прояснилось. Наверное, соседка права, и Арина не случайно противилась моему приезду. Оказывается, была конкретная цель: без проблем выписать меня из квартиры.

Но что же это получается? Я-то думала, она не хочет, чтобы мы встретились с Матвеем, бережет покой своей семьи. Тогда как семьи-то и не было. Что же тогда руководило ею?

Ах да, мой приезд нарушил бы ее планы на квартиру.

Уф! Голова кругом. Каждый новый факт острой болью отдается в груди. Неужели мало ей было того, что отняла у меня Матвея?! Прям как собака на сене. И наше счастье украла, и свое не сберегла. А может, и не очень-то оно ей нужно было?

Ну да, Бог с ней, с квартирой. И с ребенком понятно, что не в детдом, а ко мне она его отправила. Хоть это хорошо, а ведь могла бы… Значит, крохи человеческого в ней все-таки остались.

С одной стороны, так, но с другой? Почему не подумала, что сыну квартира бы не помешала. Даже о нем не подумала! Откуда в ней столько алчности, мерзости?

А как же Матвей? Это что же получается, не стали они жить вместе? Развелись… Но ведь в графе отец Ромы записан Минин. Хотя, что это я! Ребенка регистрируют сразу после рождения, а после развода отца из свидетельства о рождении не вычеркивают.

Но почему тогда Арина писала, что уезжает вместе с Матвеем? Получается, помирились?

Да какое мне дело до них! Это их жизнь. Что хотят, то пусть и творят.

Поблагодарив соседку за приют, я засобиралась на кладбище. С тяжестью на сердце выходила из подъезда нашего дома. Здесь мне больше нечего делать. Тетя Валя предложила остановиться у нее, но мне было неудобно стеснять пожилую женщину. Сниму номер в гостинице.

На могилке мамы выплакала всю боль. Умоляла простить меня. Ругала себя за опрометчивое решение сбежать от проблем. Ведь все было зря. Я же им мешать не хотела, а они вон что… И мама из-за всего этого так рано ушла.

- Прости, прости меня, мамочка. Это я во всем виновата…

Расстроилась, что могилка запущена. Видать, со дня похорон Арина здесь ни разу не была.

Я нашла смотрителя кладбища, договорилась, чтоб ухаживали за последним пристанищем мамы. Кто знает, когда я еще смогу приехать сюда.

Куда мне теперь? Домой, в Тверь. К Ромке. Что я еще могу узнать, что могу сделать?

Задумавшись, не заметила, как доехала до своей остановки, бывшей своей. Нет, домой нельзя. Нет у меня больше дома.

Стою на остановке, не зная, как быть дальше. Надо бы в ближайшую гостиницу. Бреду без всякой цели, разглядывая вывески. Состояние близкое к тому, что я пережила в тот вечер, когда меня подобрал на дороге Антон.

Нет-нет! Мне сейчас нельзя раскисать. Меня ждет Ромка. Я нужна ему. А мне необходимо раздобыть хоть какие-то сведения о Матвее. Иначе я зря приехала.