А уже через несколько минут я наблюдала за изменившимся лицом Тристана, когда мы въезжали на парковку. Задумчивый хмурый взгляд исказил его лицо, пока он пялился на мои бедра.

— Подожди-ка, как ты собираешься играть в боулинг в этом платье?

Я не сдержалась и фыркнула.

— Зои принесет мне леггинсы и носки, глупенький. Думаешь, я собираюсь выставлять на всеобщее обозрение свою задницу?

— Возможно, — он рассмеялся с хриплыми нотками, от которых у меня затрепетало сердце. Его правая рука медленно двинулась через консоль, нежно обхватив мое колено. — Но позже я хочу увидеть твою попку, — предупредил он.

Кто-то ущипнул мою руку, вырвав меня из воспоминаний о Тристане, и я сосредоточилась на серых глазах напротив. Зои улыбалась, ее лоб покрывали капельки пота, и она говорила настолько тихо, что только я могла расслышать ее сквозь громыхание музыки.

— Хороший день рождения, Кей?

— Отличный, — честно ответила я. Было что-то сродни идеальному в ужине с двумя из трех мужчин в моей жизни, о которых я заботилась больше других, а затем в тусовке с друзьями.

— Что тебе подарил Большой Лебовски? — хихикнула она.

Я посмотрела на Тристана, который готовился к своему последнему броску. Его красивая, упругая задница была прекрасно очерчена в угольно-серых классических брюках.

— Ничего. Наша поездка была моим подарком, так что я особо ничего не жду. — Я не могла оторвать взгляд от большой округлой задницы, обладатель которой наклонился, чтобы бросить шар прямо в желоб.

Зои хихикнула, щелкнув по моему соску, выпирающему сквозь тонкую ткань платья.

— Спорим, ты хочешь, чтобы его колбаска оказалась перевязана симпатичным розовым бантиком, а?

Вскрикнув, я щелкнула пальцами по тому месту, где предположительно должен находиться ее сосок, зная, что она редко носила лифчик, не стараясь прикрыть свои крошечные сиськи. Зои вздрогнула, а затем оттолкнула мою руку от себя.

— Ты, маленькая шлюшка, мне же чертовски больно, — засмеялась я, хотя мой бедный сосок тоже пострадал.

Джош наклонился ко мне, ухмыляясь.

— Хочешь, я займусь вторым? Или даже больше?

— Засранец. Вы, ребята, должны делать мне массаж ног и все в этом духе в честь моего дня рождения, а не щипать за соски. — Я прикрыла сиськи руками, чтобы никто из них не смог повторить подобное. Я бы не смогла им противостоять, пожелай они это сделать.

— Ой, да перестань плакаться, мы уже подарили тебе подарки на день рождения, так что просто смирись с этим, — заскулил Джош.

Они вручили подарки, как только мы начали играть в боулинг, просто составив коробки на мои колени. Зои купила мне новый утюжок для выпрямления волос, на который я засматривалась несколько месяцев, Никки и Калум подарили два DVD-диска с Эндрю Вудом, — что крайне не понравилось Тристану, — и после этого вручили новые кроссовки. А Джош подарил столько комплектов нижнего белья, что сэкономил мне месяц стирки. Позже этот наглый паршивец отвел меня в сторонку и сказал, что мне понадобится симпатичное белье для «ежедневных потрахушек».

Экран над дорожками начал мигать, сигнализируя о том, что наше время вышло. По залу тут же пронесся коллективный стон нашей небольшой компании; мы сняли обувь, забрали сумки и направились к выходу. Тристан собрал мои подарки и положил их в свою машину, чтобы отвезти все к нему домой, пока меня обнимали и целовали трое друзей и Калум.

— Устала, Золотце? — спросил он сладким голосом во время поездки.

— Есть немного.

Он потянулся через консоль и сжал мое бедро поверх черных леггинсов.

— Мы почти дома, — заверил он меня.

Казалось, прошло всего несколько секунд, а он уже въехал в гараж и молча занес мои подарки в дом. Я последовала за ним, направляясь прямиком к Йоде, чтобы выпустить его на задний двор.

— Ко мне, Йода, — позвала я его через пару минут. Он увлеченно обнюхивал кучу дерьма, которую только что навалил в углу двора.

— Пусть он еще немного погуляет, — промурлыкал горячий голос прямо в мое ухо.

Дрожь пробежала по позвоночнику, плечам и всем нервным окончаниям. Я почувствовала, как большие ладони Тристана легли на мои плечи, а затем скользнули вниз по рукам, отчего они покрылись мурашками. Он затащил меня обратно в дом, захлопнув дверь носком ботинка, вплотную прижимая мою спину к своей твердой груди. Кончиками пальцев он отбросил мои волосы в сторону, и его теплые губы прижались в поцелуях к изгибу моей шеи.

Тристан скользнул губами выше, легкими ласками касаясь шеи, в то время как его руки обхватили мои запястья.

— С днем рождения, — произнес он в мою кожу.

Я слегка кивнула, не зная, как еще ответить. Похоже, такого ответа было достаточно, потому что его губы двинулись вниз, пока не добрались до узла синей ткани, на котором держалось мое платье. Его язык лизнул кожу вокруг материала. Тристан отпустил мое запястье, подняв освободившуюся руку, чтобы оттянуть ткань, оголяя кожу. Его рот продолжал лениво выписывать круги по моей обнаженной плоти от одного плеча к другому. При этом одна его рука легла на мое бедро, а другая по-прежнему удерживала запястье.

— Пошли, — хрипло пробормотал он в мочку моего уха.

Я не могла ясно мыслить, когда шагала вслед за ним вверх по лестнице, но держалась за него, зацепившись указательными пальцами за петли его ремня. Он был в курсе, что у меня закончились месячные. Об этом я шепнула ему на ушко в ресторане, когда мой отец отлучился в туалет. В ответ Тристан подавился глотком воды.

Как только мы оказались в его спальне, он толкнул меня на край кровати, и встал передо мной на колени, стиснув челюсти. Его ладони легли на мои лодыжки, прокладывая путь по леггинсам: по икрам, по изгибу колена, и закончили свое путешествие, скользнув в тесное пространство между моим платьем и бедрами. Ладони поднимались все выше и выше, пока я не почувствовала, как кончики его пальцев сомкнулись, а его губы прикоснулись к моим. Это был нежный и сладкий поцелуй, в котором его полный рот по очереди посасывал каждую из моих губ.

Этот мужчина воспламенял меня изнутри. Обжигая своими медленными поцелуями в уголки рта, он оставлял во мне след глубже, чем это может сделать любая татуировка. Он помечал меня своими губами, спускаясь влажными поцелуями по моей шее, от которых я начала всхлипывать. Длинные пальцы пробрались к поясу моих леггинсов и трусиков, побуждая меня приподнять бедра, чтобы он мог медленно стянуть их вниз по моим ногам, не разрывая при этом поцелуй.

Я полностью потеряла контроль над происходящим. Большие ладони обхватили мои колени, раздвигая их в стороны, и Тристан дернул меня на себя, отчего мое тело скользнуло к краю кровати. Он начал нежно покусывать внутреннюю часть бедер, двигаясь к моему центру. Кажется, Тристан застонал громче меня, когда его руки потянули мое платье вверх, так что шелковая ткань оголила мою задницу и обмоталась вокруг талии.

— Черт возьми, Кэт, — хрипло простонал он, прижавшись своими сладкими пухлыми губами к моей киске, и провел по ней языком.

Думаю, я заскулила как собака с гребаным бешенством. Мне пришлось облокотиться на руки, чтобы не упасть, пока сидела на краю кровати. Тристан резко закинул мою ногу на свое плечо, а другую крепко сжал, как можно шире раскрывая меня перед ним.

— Блядь, — ругательство непроизвольно сорвалось с губ, пока его язык снова и снова вылизывал меня.

Он посасывал и лизал, отстраняясь лишь на короткое мгновение.

— С тобой я мог бы заниматься этим весь день, — сказал он, уткнувшись в мое бедро, и покусывая его. — Моя сладкая девочка.

— О, пресвятая… матерь… — Кто, черт возьми, говорит такие вещи? Прекрасный мужчина между моих ног снова прижался ко мне ртом, вырывая из моего горла отнюдь не невинные проклятия. Его нос коснулся моей чувствительной плоти, а короткая щетина царапала кожу в самой приятной пытке.

Тристан был таким же настойчивым, как я — возбужденной, поэтому уже через секунду меня накрыла волна оргазма от его языка, который переключился на мой клитор. Когда он снова сел, упираясь в пятки, я едва не свихнулась, увидев влагу в уголках его рта и на подбородке. Соскользнув с кровати, я встала перед ним на колени, запустив руки в его волосы, и поцеловала его так, будто он — самый важный человек в моей жизни, при этом смакуя вкус своей киски на его губах. Я вообще не могла ни о чем думать и что-то анализировать, потому что это не поддавалось никаким размышлениям. Он был для меня всем, и я ощущала это на молекулярном уровне. Я желала его больше всего на свете, и он пробрался под мою кожу. Я любила его улыбку, его смех, каждую частичку его личности.