Выздоровела? Аарон был сбит с толку. Это не имело смысла! Из-за приступов Дианы Хайвуды и поселились в деревеньке. Морской воздух благотворно влиял на легкие.

Диане теребила цепочку, которую Аарон починил днем — ту самую, со склянкой драгоценной настойки.

— Даже микстура мне больше не нужна. В глубине души я это знаю. Ношу просто по привычке. — Она уставилась на него голубыми глазами. — И потому что вы ее смастерили.

Признание было сродни удару в челюсть. Оно взялось ниоткуда и вскружило Аарону голову.

Видимо, виски разгорячило и Диану. Это было ясно по ее заблестевшим глазам, по суетливым движениям рук. Но главное — по губам, лепетавшим глупости.

Бросив на стойку пару монет, Аарон встал, взял мисс Хайвуд под руку и помог ей подняться на ноги.

— Пойдемте, провожу вас обратно в пансионат.

Лишив Диану возможности протестовать, Аарон положил ее ладонь на свой локоть, понадеявшись, что если их кто-то и увидит, то не сочтет его поведение непозволительным.

— Вы были правы, — призналась Диана. — Я вовсе не неуклюжа.

Едва произнеся это, она тут же споткнулась о порог и захихикала:

— Обычно нет.

Аарон удивился и не сумел припомнить, слышал ли раньше, как она хихикает.

— Я специально сломала замок, чтобы вам пришлось его чинить. А я бы на это смотрела. — Диана покачала головой. — Как непорядочно, правда? Зачем я так поступила? Лгала вам, лгала себе…

Он повел ее по дорожке на луг. Тропинка была грязная, зато самая короткая. Аарону показалось, что лучше доставить Диану домой как можно скорее.

— Мисс Хайвуд, вам нужно отдохнуть.

— Не нужно. Я выздоровела и чувствую себя превосходно.

— В любом случае уже поздно. А еще сыро и холодно. Вам следует вернуться в пансион, пока ваша мать и сестра не начали беспокоиться.

— Нет! — Диана подняла руку к виску. — Мне не нужно никуда возвращаться. Я хочу… — Она скривилась и попробовала заново: пусть речь ее теряла в плане вразумительности, зато набирала в скорости: — Я сама не знаю, чего хочу! В том-то и беда. Всю жизнь я воздерживалась от желаний. Не могла позволить себе спорить, как Минерва, радоваться, как Шарлотта, или даже нервничать, как матушка. Приходилось сохранять спокойствие. Хрупкая, невозмутимая, безмятежная Диана. Я всегда была такой. Никаких страстей, никаких авантюрных мыслей. Казалось глупостью планировать будущее — все равно не доживу.

Аарону не понравился такой поворот.

— Вы же сказали, что выздоровели.

— А сегодня… — Диана махнула рукой в направлении “Рубина Королевы”, и ее голос дрогнул. — Сегодня сестра поинтересовалась, не хочу ли я начать жить? И я поняла, что даже не представляю, чего хочу от жизни. Я знаю, чего хочет от меня мать. Знаю, чего ожидают все остальные. Но как же я? Чего хочу на самом деле я?

Отличный вопрос. Аарон с нетерпением ждал ответа.

Диана положила руку ему на грудь.

— Хочу ли я провести сезон в Лондоне и выйти за лорда? Или жить в деревне и навсегда остаться девицей? А может, сбежать с бродячим цирком? Не знаю, мистер Доус. Не знаю, и это меня пугает. Я годами подавляла чувства. Мои легкие исцелились, но какой ценой? Я не знакома с собственным сердцем.

Капли дождя усеяли лицо Дианы, словно роса лепестки цветка. Проклятье, ну что за пытка! Аарон желал утешить ее или защитить, только не знал, как. Да и не ему за ней присматривать, он-то ей кто? Аарон увлек Диану под ветви каштана. По крайней мере, от дождя он ее мог уберечь.

— Я только в одном уверена полностью, — заявила она.

— В чем же?

Аарон в душе поклялся: чего бы ни пожелала Диана, она это получит.

Диана наконец стряхнула сдерживающие ее оковы — ограничения из-за болезни и ожидания матери. Хорошо. Ей это на пользу. Она заслуживала всего, о чем мечтает.

— Сегодня днем, — Диана прильнула ближе, — я хотела, чтобы вы меня поцеловали. Я никогда ничего в жизни так не хотела. — С этими словами она откинула голову и закрыла глаза.

Аарон уставился на нее сверху вниз, наблюдая, как с ее губ слетают клубы пара. Он мог бы попробовать их на вкус. Крошечные облачка виски.

Затрепетав, ее веки открылись.

— Разве… Разве вы тоже не хотели меня поцеловать?

— Хотел.

— Но почему не целуете? Мы одни. Никто не узнает.

Услышав последнее утверждение, Аарон фыркнул.

— В этой деревне невозможно ничего утаить.

— Неправда. Мне годами приходилось скрывать разные секреты. Например, иногда я весьма старательно представляла, как вы выглядите без сорочки. Вы бы сами ведь никогда бы не догадались? Никто не подумал бы.

Аарон не сумел сдержать изумленный смех.

— А еще таращилась на ваши волосы. — Подняв обнаженную, без перчатки, руку, она поймала прядь его волос. — Порой они отрастают и касаются воротника. А потом вдруг снова становятся короткими. Всегда гадала, к кому вы ходите стричься.

Она была наполовину пьяна и крайне возбуждена. Ее слова пробудили в нем глубокое любопытство. Аарон всегда знал, что за красивым личиком, которым все любовались, скрывалось нечто большее. Диана обладала немалым мужеством и добрым сердцем. Но сейчас он разглядел в ней еще кое-что: чувственность, ревнивость, озорное чувство юмора.

Это была совершенно новая Диана Хайвуд. Настоящая. И она стояла с ним в обнимку в темноте под дождем.

— Хотите меня поцеловать? — прошептала она, прижавшись теснее. — Всего разок?

— Дело в том, мисс Хайвуд, что я не собираюсь целовать вас всего разок.

— О… — Она склонила голову.

Аарон взял ее за подбородок, заставив снова приподнять лицо.

— Если я вас поцелую, одного раза будет недостаточно. Я хочу целовать вас долго. Во все места.

Диана распахнула глаза.

— О… Понимаю.

Вряд ли она и правда понимала — не в силах была даже вообразить! Полстакана виски не дает столько понимания. От плотских образов, возникших в воображении Аарона, смутились бы даже ее шелковые чулки.

— Послушайте, — сказал Аарон. — Конечно, вы живете в своего рода клетке. И сегодня вам показалось, что все это время у вас был ключ. Вы жаждете устроить небольшой бунт, но только не со мной. Я не стану мужчиной, с которым вы проснетесь, полная сожалений.

— Так поцелуйте меня как следует. Чтобы мне не пришлось ни о чем жалеть. — Улыбаясь, Диана обняла его за шею и подалась вперед.

Господь милосердный. Она едва стояла на ногах! То есть буквально висела на Аароне. К счастью, ее шерстяной плащ толщиной был с конскую попону.

— Мисс Хайвуд…

— Зови меня Дианой. — Она уронила голову, прижимаясь к его пальто.

— Диана. — Пока Аарон не произнес ее имя вслух, он и не подозревал, как сильно ему хотелось это сделать.

Диана, Диана…

— Ты такой сильный, — промурлыкала она. — И теплый. И пахнешь мылом.

— Диана, я вас знаю. Мы прожили в этой крохотной деревне почти два года и вместе прошли несколько испытаний. Предположим, я обратил на вас внимание. Не стану отрицать, я хотел поцеловать вас, но не так. Вы обескуражены, расстроены и, можно сказать, далеко не трезвы. — Он положил ей руку на плечи, поддерживая. — Сегодня этого не произойдет.

Она прижалась к нему, упрямо уткнувшись ему в пальто. Аарон обнял Диану, оберегая от холода. С его стороны поступок был не совсем бескорыстным: ему нравилось держать ее в своих объятиях.

Доус склонился и пробормотал ей на ухо:

— Я провожу вас.

Она протестующе пискнула.

— Нет, Диана. Нам пора. Иначе я поддамся искушению отвести вас ко мне домой и не отпускать. И больше у вас не останется никакого выбора. Вы будете обесчещены и вынуждены выйти замуж за мастерового. Вы этого не хотите.

Диана ничего не сказала, только крепче его обняла.

— Вы этого не хотите, — тверже повторил Аарон.

Или хочет?

Она еще немного помолчала, и его сердце на миг замерло с надеждой. А потом Диана все же дала ответ — нежный, безошибочно узнаваемый храп.

Утром Диану терзало раскаяние. Это раскаяние кололо ей глаза. Голова гудела, словно… наковальня кузнеца.