О, небеса! Он бы ее поцеловал. Эти сильные чувственные губы коснулись бы ее губ, могучие руки крепко обняли бы, и отступать стало бы некуда. Из кузни она выйдет с изменившимися представлениями о самой себе, и мазками сажи на лучшем синем платье. В глазах всего мира она будет запятнана.

Грязна.

— Мне пора. — Слова изверглись паническим фонтаном. — Я должна идти.

Кивнув, он тут же отступил.

— Вам пора.

Диана соскользнула с табурета и потянулась за плащом. Казалось, тот не желал уходить — как и его хозяйка. Она боролась с тканью, путаясь в завязках.

— Сомневаюсь, что в кузне для вас безопасно, мисс Хайвуд, — небрежно произнес Доус, вернувшись к горну и раздувая мехи. — Много дыма и пара. Летучие искры…

— Возможно, вы правы.

— В следующий раз, когда нужно будет что-нибудь починить, просто пошлите одну из горничных.

— Так и поступлю. — Диана отчаянно схватилась за дверь и открыла ее. — Доброго дня, мистер Доус.

— Доброго дня, мисс Хайвуд.

Отойдя на приличествующее расстояние вниз по улице, Диана остановилась, прижала руку к груди, потом закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

О господи! Какая она дура.

Проклятье! Аарон чувствовал себя слабоумным. О, нет. Слабоумный — слишком мягко сказано. Их проступки невинны. Аарону следовало бы соображать что к чему. Неотесанный деревенщина с бараньими мозгами — вот кем он был. О чем он, черт побери, думал? Доус и сам не знал, что его заставило так поступить. Разве что платье — на ней было ярко-синее платье с кружевной оторочкой. Так и хотелось унести мисс Хайвуд на поле диких цветов, разложить, как одеяло для пикника, и устроить пир bf1428.

Возможно, все к лучшему. Она больше не явится его соблазнять — на сей раз уж точно. День предстоял еще длинный, а Аарон никак не мог найти покоя. Работы не было, поэтому он решил наковать гвоздей и достал тонкий железный брус. Гвоздей у кузнеца много не бывает.

Он снова и снова раскалял стержень, укладывал на наковальню и стучал по кончику, чтобы его заострить. С легкостью, рожденной годами практики, Доус одним ударом разрубил стержень, превратил тупой конец в шляпку и погрузил готовый гвоздь в ведро с водой.

А потом начал все заново.

Заливаясь потом, Аарон несколько часов бездумно колотил по наковальне и в результате обзавелся такой кучей гвоздей, что их хватило бы отстроить заново всю деревню, если вдруг ту смоет море, однако так и не сумел избавиться от воспоминаний о нежной коже мисс Хайвуд. Такая мягкая, теплая… Она пахла душистым тальком и собственной свежестью. Черт бы побрал его глаза и все остальные чувства!

Аарон погасил огонь. Убрал инструменты, обмылся у водокачки и оседлал кобылу для поездки в деревню. Кузнец не был выпивохой, но сегодня нуждался в паре пинт.

Привязав лошадь к изгороди, Аарон вошел в знакомую красную дверь таверны “Бык и Цветок” и присел на стул в полупустом зале, уложив кулаки на стойку.

— Тотчас подойду, мистер Доус, — пропела из открытой двери кухни подавальщица.

— Не спеши, — ответил он. Впереди был весь вечер. Никто не ждал Доуса. Ни единая душа.

Он склонил голову и ударился о собственные кулаки, точно о наковальню.

Скотина. Баранья башка. Деревенщина.

— Доус, тебе бы женщину.

— Что?! — поднял голову Аарон.

Фосбери, хозяин таверны, метнул кружку эля по стойке.

— Ненавижу такое говорить. Несчастные холостяки приносят больше прибыли. Но тебе нужна женщина.

— Не сегодня. — Аарон сделал большой глоток эля.

— Она приходила в кузню?

Доус поднял кружку и сделал еще один глоток.

— Кто?

— Мисс Хайвуд.

Аарон подавился выпивкой.

— Тоже мне секрет. — Фосбери принялся вытирать стойку. — Каждый раз, когда она заявляется в деревню, ты не сводишь с нее глаз. Ничего удивительного. Ты мужчина в расцвете сил, а она самая прелестная девица, которую только видел Спиндл-Коув в последнее время.

Аарон потер лицо обеими руками. Фосбери, будь он проклят, зрил в корень.

Аарон был сражен с первого взгляда. Он питал слабость ко всему совершенному, и, видит Бог, Диана Хайвуд была просто… идеальной. В любой другой деревне мужчины могли сидеть за барной стойкой и часами спорить, которая из женщин в городе заслуживает звания самой хорошенькой. В этой таверне прения заканчивались за один глоток эля. Почестей без лишних вопросов удостаивалась нежная и прекрасная Диана Хайвуд с ее ангельским личиком.

И хотя внимание Аарона привлекла безупречная внешность леди, сердце его покорили другие качества.

Все началось с ночи, когда они пытались спасти жизнь Финна Брайта. Мальчик после взрыва потерял ногу, и его принесли в кузню, чтобы сделать операцию. Мисс Хайвуд не обладала навыками знахарки или сиделки, но решительно осталась и принялась помогать. Приносила воду, вытирала кровь, промакивала горячечный пот со лба Финна.

В ту ночь Аарон узнал правду о Диане Хайвуд: что ее хрупкость была лишь внешней. И в глубине души она так же красива, как и снаружи.

Чем дольше мисс Хайвуд жила в деревне, тем больше он ею восхищался. Она была не только красива, но и отважна. А так же решительна, умна и милосердна. Для Аарона Диана стала своего рода эталоном. Доус переживал, что после ее отъезда еще долго будет сравнивать с ней каждую женщину. И все они потерпят неудачу.

Он вытянул перед собой руку, рассматривая ее в тусклом свете. Подушечка большого пальца все еще горела в том месте, которым он смахнул локон с ее шеи. Кожу словно опалили, прижгли окалиной. Аарон приложил палец к холодной кружке, но тот все еще болезненно пульсировал.

Проклятье, у него ныло и горело все тело. Он дал волю чувствам, и теперь мысли о Диане пропитали все его существо. Самую кровь.

— Она не для тебя, — заметил Фосбери.

— Знаю. Прекрасно знаю. — Если он и лелеял какие-то надежды, сегодняшний отчаянный побег Дианы напрочь их уничтожил.

— Она не единственная женщина в деревне.

— И это я тоже знаю. Просто… пока она здесь живет, я ни на кого и смотреть не могу.

Фосбери склонился к нему и понизил голос:

— Ответ может быть прямо у тебя под носом. Далеко искать не придется.

Трактирщик мотнул головой в сторону подавальщицы, которая как раз вышла из кухни с тряпкой, чтобы протереть столы. Она послала Аарону дружескую улыбку, а тот ответил на приветствие кивком.

Когда девушка удалилась за пределы слышимости, Аарон пробормотал:

— Хочешь, чтобы я ухаживал за Полиной Симмз?

— Она станет хорошей женой. Работящая и с цифрами неплохо управляется. Да и созрела уже. — Фосбери многозначительно побарабанил по столешнице и отошел. — Подумай об этом.

Притворившись, что разминает шею, Аарон бросил на подавальщицу еще один взгляд. Он всерьез задумался о словах трактирщика. Фосбери прав. На Полину Симмз и впрямь стоило обратить внимание. Она была одной из своих. Рабочий класс, дочь фермера. Как сказал Фосбери, у нее ловкие руки и шустрые мозги. Сумеет помочь мужу с торговлей. По всеобщему мнению, у нее имелись некоторые недостатки, но ничего такого, что не исправило бы немного заботы и время. Полина в этот момент как раз опрокинула декоративную тарелку и пробормотала: “Вот растяпа”.

Аарон улыбнулся. Их разница в возрасте составляла всего четыре года, Полина успела превратиться в женщину — и прехорошенькую, но Аарон смотрел на нее и видел веснушчатую девчонку с дыркой вместо зуба, что была на год младше его собственной сестры.

В том-то и проблема маленьких деревень. Каждая подходящая женщина кажется сестрой. Возможно, виноваты и жизненные обстоятельства Аарона, из-за которых ему приходилось выполнять роль старшего брата. Отец умер десять лет назад — упал возле наковальни от сердечного приступа. Аарону только исполнилось семнадцать, но это не имело никакого значения — нужно было становиться во главе семьи и быстро. Он принялся заправлять кузней, работая на износ, чтобы прокормить мать и сестер.