— Дастен! Можно так не пугать? Я скоро заикой с вами со всеми стану, — воскликнула возмущенно, стоило увидеть вышедший ко мне и начавший неспешно приближаться силуэт пипидастра.

А вообще нервы были уже ни к черту. Успокоительного бы. Или, на худой конец, урчащую кошку на колени. У меня даже имелась одна такая на примете.

— Хм, любопытно, — пробубнила метелочка, нисколько не вдохновившись моей пламенной речью.

А как резво подпрыгнула аж до второй полки. Там как раз стояли небольшие книги и было достаточно места, чтобы кто-то мог удобно разместиться. Привычно согнув большую часть перышек пополам и свесив их кончики, остальные собеседник скрестил в упрямом жесте на груди. Ещё и одарил при этом таким осуждающим взглядом, будто я в чем-то провинилась.

— Что именно? — поинтересовалась, так и не дождавшись продолжения прошлой фразы.

— Мама тебя разве не учила, что подслушивать и врать нехорошо?

При упоминании о родительнице сделалось не по себе. Не посчитав нужным отвечать, развернулась к полке и принялась всматриваться в витиеватые буквы на корешках книг.

— Почему молчишь? — и не думала отставать метелочка.

— Закрыли тему, — произнесла, держась уже просто из последних сил.

— Почему?

— Потому что моя мать умерла! Она очень сильно меня любила и сделала все, чтобы воспитать правильно. А потом тяжело заболела и долго угасала у нас с папой на глазах. Однажды её не стало. А с ней и целого мира. Поэтому не надо говорить, чему она меня научила, а чему нет.

Да, я не имела права так срываться. Тем более на Данстене. Он не знал, насколько больной была эта тема. Но у меня остался один шаг до нервного срыва. И внутреннее напряжение продолжало стремительно расти.

— Извини. Я не знал. Не хотел сделать тебе больно. Я идиот. Прости.

Ого! Аж два извинения в одном ответе. Еще и признание собственной вины. Кажется, кто и правда проникся, а потому искренне сожалел.

— Проехали, — отозвалась, продолжив упорно сражаться с режимом «смотрю на книгу, а вижу фигу».

Всё потому, что ни черта не понимала в том, что уже какой раз пыталась прочесть.

— Насть, мы можем поговорить? — снова заявил о себе Дастен примерно минуту спустя.

— О чем?

— Ты знаешь.

— Хорошо, — сдалась, обреченно упершись в стеллаж лбом и, по-прежнему избегая смотреть на собеседника, поинтересовалась: — Что именно ты хочешь знать?

— Давай начнём с чего полегче. Но я очень надеюсь на искреннюю беседу. Могу на него рассчитывать? — сразу поставил меня перед фактом пипидастр.

— Постараюсь.

— Хорошо. Первый вопрос: зачем ты подслушивала?

15

— Чтобы понять, насколько сильно накосячила и что вы себе в результате напридумывали.

— Дабы мы лишнего не фантазировали, впредь объясняй, что и для чего делаешь. Но это так, пожелание. Ответ принят.