Было чертовски мило наблюдать за ее лицом, когда она пыталась пойти на попятную и вывести меня из затруднительного положения. Мне следовало рассердиться на нее за то, что она так плохо подумала обо мне, но в тот момент мог мыслить только о том, как от нее у меня перехватило дыхание, когда я свернул за угол и увидел, как та стоит там, кусая губу, пытаясь выбрать приманки.

В ту минуту, когда Джетт меня заметил, я просто наблюдал за ней. Обратил внимание на то, как ее длинные волосы свободными волнами ниспадали до середины спины, как джинсы облегали ее бедра, и то, как футболка, завязанная узлом на боку, демонстрировала талию и грудь…

Хейден всегда была одной из тех девушек, на которых глазели парни, включая меня. Она была воплощением моей сексуальной фантазии из-за ее миниатюрного тела и всех тех изгибов. Но когда это тело вынашивало ребенка? Моего ребенка? Блядь.

— Папочка, я все сделал. — Голос Джетта словно гильотина для моего твердеющего члена, и я моргаю, чтобы выбросить этот образ из головы.

— Вау, дружище, ты уже оделся? — Да я чертов извращенец, который фантазирует о маме ребенка, сидя на его кровати.

— Ага. — Джетт резко кивает и тянет меня за руку. — Панкейки.

— Ах, да… — Я встаю, вздрагивая от ноющей боли в джинсах. — Давай поедим, малыш.

Слава богу, ему четыре, а не четырнадцать.

— Можно мне панкейки с шоколадной крошкой? — спрашивает он, когда мы спускаемся по лестнице и выходим за дверь.

Я смеюсь.

— А есть другие варианты?

— С черникой, — невинно отвечает сын, и я расплываюсь в улыбке.

Я все еще широко улыбаюсь, когда десять минут спустя оказываемся возле окна пекарни «Tulah’s Diner». Мы стоим у двери за Стичем Паркером, когда Тула щелкает замком и приглашает нас внутрь, махая рукой. Стич занимает последний табурет у прилавка перед витриной, как он всегда и делает последние сорок с лишним лет, а мы с Джеттом занимаем наш любимый столик.

Тула наливает Стичу кофе, затем ставит кружку возле меня и пластиковую чашку с шоколадным молоком вместе с книжкой-раскраской и карандашами возле Джетта.

— Что мой любимый трехлетний ребенок делает здесь в четверг утром? — спрашивает Тула, подмигивая.

— Мне уже четыре, — гордо говорит Джетт, поднимая четыре пальца.

Она притворяется удивленной.

— Я так и знала! Как раз подумала о том, что ты выглядишь старше.

На лице Джетта появляется улыбка до ушей, и он указывает на свои колени.

— Ага! Мне больше уже не нужно детское сидение!

— Вот это да… — Тула качает головой, подшучивая над ним. — А твоя бабуля знает, что ты так вырос с тех пор, как был здесь в последний раз?

Сын переводит свой взгляд на меня, нахмурив брови, и я смеюсь.

— Думаю, бабуля знает, малыш. Но мы покажем ей чуть позже, чтобы знать наверняка.

Он усмехается, когда Тула стучит блокнотом по столу.

— Моим любимым мальчикам Эндерс подавать как обычно?

Джетт нетерпеливо кивает.

— Дополнительную порцию шоколадной крошки, пожалуйста!

— Да, мэм, я буду как обычно. Но Джетту без дополнительной крошки, хорошо? Он проведет день с бабулей, и я не хочу, чтобы она возненавидела меня к концу дня.

Тула подмигивает и возвращается на кухню, когда звенят колокольчики на входной двери. Входит Амелия, одетая для занятий йогой. Ее светлые волосы собраны в идеальный пучок на макушке, и она выглядит так, будто на ногах уже несколько часов. Сестра бросает в нашу сторону удивленный взгляд, когда замечает нас.

— Надо же, посмотрите, кто здесь! — говорит Амелия, спеша заключить Джетта в свои объятия. — Что все это значит? — спрашивает она меня краешком рта.

— Просто неожиданный визит, — пожимаю плечами, попивая кофе.

— Все хорошо? — Она хмурится, и я киваю.

— Вчера был в Грин-Бей, так что…

— Ух ты. Хейден позволила тебе забрать его? Мне это нравится.

— Мне тоже. — Смеюсь себе под нос, и сестра садится на край диванчика с моей стороны. — Он будет сегодня у мамы, но кое-кто должен был сначала поесть панкейков.

— Это я. — Джетт указывает на себя, и Амелия смеется.

— Да ты маленький принц панкейков, — поддразнивает она, а затем тихо спрашивает меня: — Все готово к воскресенью?

— Думаю да. Ты купишь т-о-р-т?

— Ага. И, кстати, ты должен мне пятьдесят баксов. За т-о-р-т и маленькие п-о-д-а-р-к-и.

— Маленькие подарки? — Смотрю на нее с неодобрением, и она шлепает меня по руке, издеваясь.

— Для детей.

— О.

— Для игр. Знаешь, что такое приз?

— Угу. — Слава Богу, что у меня есть сестра и мама. У меня вообще не было времени подумать об этой вечеринке.

Амелия с отвращением вздыхает в стиле младшей сестры и снова обращает внимание на Джетта.

— Итак, что ты собираешься делать с бабулей сегодня?

— Не знаю. — Сын пожимает плечами, и я тихонько смеюсь.

— Она говорила что-то о выпечке.

— О, я люблю выпечку, — говорит воркующим голосом Амелия. — Может быть, я приду и помогу вам.

— Мама, наверное, будет тебе благодарна.

— Она способна сама справиться с четырехлетней копией Джесси. Ты же знаешь, что она вырастила четырех маленьких монстров.

— Верно. Если она смогла справиться с Джинксом…

Амелия хихикает и кивает в сторону Джетта, который наконец-то нашел страницу в книжке-раскраске, где можно порисовать.

— Кстати о матерях, как его мать?

Великолепная. Возбуждающая. Чертовски красивая.

— Хорошо.

— Она приедет в субботу?

— Зачем?

— Я не знаю. Подумала, может быть, вы меняетесь местами или что-то в этом роде. Ты пошел на вечеринку туда, теперь, возможно, ее очередь прийти сюда… — В ее голосе звучит игривая, почти дразнящая нотка. — Я имею в виду, вчера ты был в Грин-Бей.

— Ради запчастей, Амелия. Не для встречи с Хейден. О господи!

Она пожимает плечами.

— Ну, мало ли.

— Ничего подобного. Так что заткнись. — Если я считал, что мама ужасно хочет свести меня с Хейден, то Амелия в десять раз хуже.

— Опять же, всякое бывает. — Она морщит нос, когда за ее спиной появляется Тула с коробкой в руках.

— Десять больших маффинов, — объявляет пожилая женщина. — С глазурью из сливочного сыра.

— Маффины? Разве ты не собираешься на йогу?

— Да, и причем здесь это? После йоги мы захотим есть. — Сестра высовывает язык и покидает наш столик, останавливаясь, чтобы ущипнуть Джетта за щеку. — Увидимся у бабули через пару часов, хорошо?

Джетт сверкает широкой улыбкой с ямочками на щеках, и Амелия оглядывается через плечо.

— Ты должен пригласить ее. Тебя удивит ее ответ.

— Ли, этого не случится.

— Никогда не говори никогда, старший брат.

Угу. Не сосчитать, сколько раз я играл в эту игру за последние пять лет. И это всегда приводило к краху и разрушению.

ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД

ДЖЕССИ

— О, да. — С наличными в руках, Сэм стонет у прилавка «Коул Стоп» (прим. Cole Stop — мини-маркет), его внимание сосредоточено на чем-то снаружи.

— Сэм, я не буду ждать весь день, — ворчит кассирша, протягивая руку за деньгами.

— Ты видишь то же, что вижу я? — спрашивает он меня, игнорируя ее.

— Чувак, давай уже. — Я толкаю Сэма в плечо, но, тем не менее, вытягиваю голову, чтобы посмотреть, на что он устремил свой взгляд.

Джип, полный девушек. Знакомый водитель за рулем. О, да неужели.

— Держи. Заплати и за мое дерьмо. — Ставлю свое пиво на прилавок рядом с его, бросаю двадцатку и направляюсь к двери.

— Бренди моя! — кричит Сэм мне вслед, а я лишь ухмыляюсь. Меня интересует только одна девушка, и ее зовут не Бренди.

— Привет, красавчик! Давно не виделись! — кричит одна из девушек с заднего сидения, оказывается, это Меган, узнаю ее, когда подбегаю к ним.

— Привет, дамы. Вы только что приехали в город?

— Ага. Ты со своими друзьями должен заглянуть к нам, потусуемся.