Я протянула руку и приложила запястье к сенсору, но входная дверь не открылась, только издала какой-то сигнал.

– Двери заблокированы, – сказал Коди. – Надо было догадаться. Ураган. В прошлый раз тоже опустили щиты.

– И что делать? – растерялась я.

– Идем, тут на подземном этаже есть переход между корпусами. Я покажу.

Все время, пока мы шли до ближайшего лифта и пока спускались, и пока шли по коридору, я молчала, прислушиваясь к своим ощущениям. Где-то там, прямо под моими ногами, лежала девчонка, которая была серым туманом, и я не знала, почувствует ли она наше присутствие, а если почувствует – дотянется до нас или нет, а если дотянется – смогу ли я в этот раз удержаться и удержать Коди от того, что она попытается заставить нас сделать. И только поняв, что мы уже под синей зоной, я наконец расслабилась.

– Если хочешь, пойдем в учебку вместе, – предложил вдруг Коди. – Я помогу. А потом вместе на тренировку. Покажу, как с нами драться. Чтобы не сильно пострадать. Как Аре сказала.

Я помотала головой.

– Иди, тренируйся. Я справлюсь.

Коди усмехнулся.

– Я просто все время боюсь. Я уйду, а ты снова исчезнешь. И я еще полгода тебя не увижу.

– Я не исчезну, обещаю, – прошептала я, чувствуя, как глаза становятся влажными.

– Мне все время снилось, что я в Вессеме, – признался Коди. – Что все еще то утро. Ты бежишь, а я пытаюсь тебя догнать. И не могу.

– И мне, – кивнула я. – Один и тот же сон, что ты мне что-то говоришь, а я не могу понять, что именно, и потом бегу, бегу – и просыпаюсь. Все время это снилось. – Я уже почти плакала. – Прости меня, я не знаю, как я могла убежать и бросить тебя там. Мне говорили, что этому невозможно сопротивляться, но я убежала, а ты остался, и… Коди, я клянусь, я ни за что больше тебя не брошу.

– Эй, не плачь, – Коди обнял меня. – Я же здесь. И прости, что я наехал на тебя из-за Хольта. Детлеф говорил, у вас, у медиаторов, голова по-другому работает. Я этого не понимаю. Но это не важно. Важно, что ты здесь.

Я кивнула, утирая нос.

– Все, иди в учебку. Встретимся позже, да?

Я кивнула и еще некоторое время смотрела, как он уходит. И когда он почти дошел до того места, где коридор раздваивался и поворачивал (налево – в тренировочный зал, направо – в тир), я его окликнула.

– Коди!

Он обернулся, и я задала вопрос, который так долго мучил меня. Конечно, тогда, в Вессеме, стоя вместе с Ди на пустой улице, я уже нашла на него ответ. Но мне надо было убедиться.

– Помнишь, тем утром, – мне не надо было уточнять, каким, у нас было только одно то утро, – ты мне что-то говорил? Я не разобрала из-за тумана. Ты говорил «надо быстро уходить, там какая-то…» – и все. Что там было, что ты на самом деле видел?

– А, это. Там была какая-то девчонка в военной форме. Я думал, если она нас заметит, нам кранты, – он улыбнулся на прощание и ушел.

А я осталась стоять.

«Надо быстро уходить, только тихо. Там какая-то девчонка в военной форме», – вот, что на самом деле хотел сказать мне Коди тем утром.

Я думала об этом всю дорогу до учебки; и потом, пока смотрела запись занятия по подготовке здания к бою в городских условиях, стараясь не обращать внимания на Эрику, которая тоже смотрела какие-то учебные материалы; и когда после обеда пришел злющий сержант Хольт, вытащил меня и Эрику из учебки, наорал и погнал в тир; и пока мы стреляли из положения лежа, сидя, стоя, с перекатом, из окна макета здания, из-за препятствия и при тусклом свете, имитирующем ночное время, – я тоже думала о том, что сказал Коди.

Вот в чем проблема. Эта база – ближайшая к Вессему, и, кого бы ни видел Коди, она, вероятно, была отсюда. Но словом «девчонка» тут можно было назвать только меня, Эрику и Ариадну. Остальные женщины, те, что носили форму, а не халаты и бейджики с буквой S, – их было человек восемь – под определение девчонок не подходили.

Если не считать ту девушку на минус втором этаже.

– Ты была в Вессеме? – спросила я Эрику.

Мы ползли по стометровому участку, имитирующему улицу – оружие на предохранителе, одежда и защитные маски в бетонной пыли, на спине утяжелители – вроде как мы в бронежилетах ползем. То, что здесь называлось тиром, представляло собой огромный ангар – наверное, в нем был собственный микроклимат, может, даже туман собирался, – полный препятствий, за которыми надо было прятаться, и мишеней, в которые нам предлагалось лупить. Мы уже отстреляли положенное количество патронов и пошли на последнее упражнение. К счастью, по облегченному сценарию, нас же всего двое. Сейчас займем позицию и будем отстреливаться от воображаемого противника, засевшего в здании. По одному попаданию в каждую цель при условии отсутствия критический повреждений у нас – и нам его засчитают, а потом в душ наконец. И ужин. А завтра воскресенье – подъем на час позже и занятий с утра не будет, только спарринг после обеда…

– Тебе заняться нечем? – ответила Эрика. – Заткнись и смотри по сторонам.

– Была? Это важно.

– Тебе это прямо сейчас важно?!

Эрика перекатилась на полметра вправо, уворачиваясь от вспышки, изображающей взрыв.

– В октябре прошлого года, вспомни.

– Ты заткнешься или нет?

– Ответь, и я заткнусь.

– Да я даже не знаю, о чем ты говоришь! А в октябре я была в десантных, если тебе так интересно.

Я дернулась в сторону, уходя от выстрела.

– Корто – ранена! – заорал сверху сержант Хольт.

Он шел над нами по решетчатому металлическому мосту, протянувшемуся над всем тиром на уровне второго этажа. Оттуда ему было прекрасно видно, как мы лажаем. Вернее, как я лажаю.

– Есть ранена!

Хольт ко мне придирался. Если бы я правда была ранена – я бы почувствовала. Не знаю, сидел ли кто-то в здании на самом деле – иногда противником был кто-то из отделения Дале или какой-нибудь сержант, а иногда просто робот, реагирующий на движение, но всегда вместо настоящих пуль были слабые парализаторы. От таких рука не отнималась на самом деле, просто было ощущение, будто отлежал ее.

По правде за эти три недели в меня попали один раз. Не то что бы я так хорошо пряталась и быстро бегала. Просто мне и пройти это упражнение дали всего один раз. Все последующие разы я сидела на мосту наверху и смотрела чьими-нибудь глазами, а Олли сидела со мной и следила, чтобы я не свалилась.

– Левой рукой не пользоваться!

– Есть не пользоваться!

Черта с два он мне засчитает упражнение. Коди был прав, не стоило его выгораживать. Пусть бы катился в дисбат в горах, или куда там его Эйсуле обещала сослать. Дале бы не стал орать на меня за то, что я изучаю тактику городского боя по видео, наоборот, похвалил бы. Ползай тут теперь по бетонной крошке – наверняка Хольт ее сам сюда и насыпал…

Я прижала левую руку к боку и поползла вперед, как гусеница. К счастью, оставалось недолго, пара метров – и я заняла позицию за куском пластика, изображающего дерево.

– Я ранена, – сказала я Эрике. – Давай ты наверх.

Эрика выразила лицом все, что она обо мне думала. Мы договаривались, что она будет стрелять снизу, а я полезу «на крышу» – то есть на макет, изображающий одноэтажный дом.

Так даже лучше. Я же видела, как она лазает. Разбег тут взять нельзя, но она и без этого справится в три секунды. Главное, закончить это побыстрее.

Я достала аптечку и принялась заматывать руку прямо поверх рукава. Если хоть как-то не перебинтую – Хольт еще и за это баллы снимет. Скажет, что я кровью истекла и умерла, а мертвые зачет не получают.

Тем временем Эрика заняла позицию – я увидела тень на стене и край ее ботинка. Никаких раций нам не дали, предполагалось, что мы и без них должны действовать слаженно. Я осторожно высунулась из-за своего укрытия. Хольт сказал, что меня ранили в левую руку. Рука в тот момент была впереди, и стрелять могли… вон из того окна на втором этаже. Я прищурилась, вглядываясь в темный прямоугольник. Ну да, кто-то там есть. Вроде какое-то движение. А второй стрелок, судя по траектории, точно сидит вон за теми бетонными плитами. Очень там удобный зазор между ними. Но это Эрика и сама поймет и не промахнется.