– Валлерт меня убьет, – пробормотал Карим и прижал инъектор к моему плечу.

Я нырнула в мутную зелень и потянулась к Талешу. Он был там же, где я его оставила, – сидел на камнях рядом с Волчеком, держа руку на его шее и считая пульс. Пульс был частым, слишком частым, и кожа уже стала ледяной и липкой, и я поняла, что ждать, пока кто-то их найдет, нельзя. Теперь надо подвести дрон поближе. Звук его слышался откуда-то слева.

– Летите куда-нибудь, – сказала я, не осознавая, что отдаю указания капралу.

Через секунду звук стал удаляться.

– Нет, в другую сторону. Да, правильно. Ближе. Ближе. Стоп, вернитесь. Здесь.

– Здесь ничего нет.

– Должно быть. Я хорошо слышу дрон.

– За кустами проход, – сказала Эрика. – Я его помню, видела. Надо нырнуть в самые заросли.

Жужжание снова сдвинулось, приблизилось еще – дрон завис прямо над головой Талеша, и он повернул на звук слепое лицо.

Прямо сейчас Эрика их видит. Прямо сейчас я должна посмотреть на них ее глазами.

Я потянулась к маячку, который был совсем рядом со мной, осторожно коснулась ее разума.

Это было похоже на кристаллическую решетку. Острые углы, черно-белые грани, четкая структура. Я чувствовала, как заходится ее сердце, как ее трясет от холода, как ее тошнит и как ей хочется пить, чувствовала ее частое и неглубокое дыхание. Эрика не была в порядке, что бы она ни говорила. Но и в серьезной опасности она не была. Мы могли работать.

Все хорошо, я ненадолго, сказала я ей мысленно и посмотрела на экран.

Теперь и я это видела. Двое парней, один без сознания, второй – с залитым кровью лицом и крепко зажмуренными глазами, не разберешь, что там с ними случилось.

Я вас вижу, сказала я Талешу. Я вас выведу. Сегодня больше никто не умрет. Все будет хорошо.

Талеш поднялся на ноги, поднял Волчека и замер, ожидая моих действий.

Вода качнулась – вперед. Мы сделали шаг, и дрон сдвинулся за нами. Это было неудобно, сложно, я то и дело сбивалась с шага, а еще старательно гнала от себя мысли о том, что со мной может сделать Эрика, и мне мешал образ Детлефа, то и дело всплывающий в голове, хотя он-то был в безопасности, в двадцати километрах отсюда. Но мы продолжали двигаться, Талеш шел и шел, я чувствовала его бесконечное доверие, которое сильнее боли и страха, – сколько бы я ни ошибалась, ни спотыкалась, ни налетала на камни, делая неверное движение. И даже когда он не выдержал, когда из-под зажмуренных век потекли слезы, он все равно ни на секунду не пожелал сдаться. Только вперед. Пока наконец в камеру дрона не попали еще две человеческие фигуры, бегущие нам навстречу, а звук дрона сменился звуком приближающегося вертолета.

***

Я рвалась в медицинский вертолет вместе с ранеными, но вместо меня забрали Эрику.

– Хочешь оставить свою группу без медиатора, Корто? – мрачно спросил меня сержант Хольт.

– Никак нет, – сникла я.

Так что я осталась в лагере, некоторое время слонялась без дела и обдирала кожу на пальцах, потом это заметил Хольт и отправил меня мыть и без того чистые машины.

Когда через два часа наши наконец вернулись, я выбежала им навстречу и кинулась к Коди.

– Рета? – спросил он обеспокоено. – Что произошло? Мы видели вертолет…

Его перебил Детлеф:

– Где все?

Унгвере и Гальский мгновенно оказались рядом, оба обеспокоенно смотрели на меня.

– Несчастный случай, – выдавила я и уткнулась Коди в плечо. – Когда закладывали взрывчатку в ущелье… Эд погиб, а ребята…

У меня слов не хватало, чтобы описать то, что мы сегодня пережили.

– Ранены? – спросил Коди.

Я кивнула, не поднимая головы.

– А Эрика? – спросил Детлеф.

– Улетела с ними. Хольт сказал мне остаться здесь…

– Эй, – Коди погладил меня по спине. – Уже все закончилось. Все будет в порядке, им помогут.

Я снова кивнула. Их, конечно, вылечат, но пока я не увижу собственными глазами, что они живы – не успокоюсь.

Я не рассказывала подробностей – может, потом рассказала бы Коди, но к вечеру уже все знали о моей роли в этой истории.

Первым меня нашел Унгвере. Вместе с северными девчонками я таскала со склада коробки с ужином, когда заметила что он пришел и молча смотрит на меня.

– Алекс? – спросила я. – Что-то случилось?

Он подошел ближе и неожиданно обнял меня.

Я вырвалась и уставилась на него.

– Ты что?

– Спасибо, – сказал он. – Мы с Эмилем… В общем, мы как братья. В школе были вместе, в армии вместе… Он бы истек кровью, если бы не ты.

Я это знала. Унгвере и Волчек все время держались рядом друг с другом, даже внешне их можно было принять за родственников – оба высокие, темноволосые, резкие в движениях, да и ощущение от контакта с ними было похожим. Волчек был – будто ледяной ветер в лицо, Унгвере – будто мчишь по трассе на полной скорости.

– Он бы истек кровью, если бы не ты.

– Ерунда, – смутилась я.

Хотя, конечно, это была не ерунда. Но он смотрел на меня так, что я невольно начала спорить.

– Ты спасла ему жизнь, – покачал он головой. – Юферев сказал, его бы не успели эвакуировать.

У меня внутри все замерло, когда я представила это – Волчека, глаза которого невидяще смотрят в зеленоватое небо над ущельем.

– Я бы ни за что его там не бросила, – сказала я тихо. – Никого из вас.

Унгвере снова притянул меня к себе и ушел, пока Хольт не заметил.

За ужином ко мне подсел Детлеф.

– Ты крута, – сказал он. – Ты просто охренеть какая крутая. Слышал, Корто? Твоя сестра – вообще нереальная.

Коди улыбнулся мне и показал движение «я знаю».

– Без Эрики бы ничего не получилось, – пробормотала я.

– Но ты же это придумала, да?

– Ну…

– Вот! Серьезно, ты вообще не отдаешь себе отчет, что ли? Ты же спасла их.

На нас поглядывали с любопытством.

– Я же ваш медиатор, – сказала я смущенно. – Я вроде как и должна была.

Детлеф посмотрел на меня долгим взглядом.

– Выходи за меня, – сказал он с чувством.

Я захихикала. Те, кто его слышал, тоже засмеялись, кто-то присвистнул.

– Я напомню, что любые отношения, кроме рабочих, внутри группы запрещены, – громко сказал Карим.

Я встретилась с ним глазами – он тоже улыбался.

И в этот момент до меня и правда начало доходить. Я, кажется, действительно сделала что-то выдающееся. Я, девчонка из Гетто, не просто не растерялась, я придумала что-то такое, что спасло человеку жизнь. Волчека уже могло бы не быть – но он есть, и он будет, и это благодаря мне. Я спасла его, потому что я хороший медиатор. И потому что я хорошо училась, я запомнила, как правильно оказывать помощь. Но главное – потому что эта технология существует, и она работает. Мы не то же самое, что операторы Измененных. Мы спасаем людей.

Нам всем дали два дня выходных.

Вернувшись на базу, я первым делом отправилась в желтую зону. Волчек спал, и я не стала его будить – постояла в дверях палаты, посмотрела на него и пошла к Талешу.

На его глазах была повязка, и ему постоянно кололи какие-то сильные обезболивающие, и, видимо, как раз поэтому он был вполне доволен жизнью – ему пообещали, что в его новых глазах будет встроенный тепловизор и специальный модуль для вывода разной дополнительной информации, что автоматически поднимет его статус в нашей группе, так что он дождаться не мог, когда же их наконец привезут.

Оставалось самое неприятное.

Я знала, какая комната принадлежит Эрике, но внутри никогда не была. Вообще к ее двери не подходила.

Мне пришлось долго стучать, прежде чем Эрика мне открыла.

– Отвали, – сказала она вместо приветствия и попыталась закрыть дверь.

Я подставила ногу.

– Есть разговор.

Некоторое время мы играли в гляделки, потом Эрика сдалась и сделала шаг в сторону. Я вошла, плотно прикрыв за собой дверь.

Комната была такая же, как у меня, как у всех нас, хотя вещей у Эрики было побольше. На столе, кроме стандартного планшета, лежала бумажная книга, ручка, какие-то листы, карта, на спинке стула висел теплый свитер крупной вязки. Мой взгляд остановился на фотографии над кроватью: мужчина с волевым лицом, две темноволосые девочки и обнимающая их женщина. В одной из девочек я узнала Эрику – такой она была лет пять назад. А вот женщина на ее мачеху не походила ни капли.