Я достал большое покрывало и расстелил, а затем помог Тиффани сесть. Она откинулась на руки, глядя на воду, и забавно шевелила пальцами ног. Как только ступили на песок, она сразу разулась.
— Тебе здесь нравится, — догадался я, рассматривая ее довольное лицо.
Хотелось придвинуться ближе и прикоснуться к ней, провести кончиками пальцев по шелковистой коже. Хоть Тиффани и сидела совсем рядом, но я все равно по ней скучал. Странное ощущение.
— Я люблю пляж, люблю слушать шум прибоя. Это дарит умиротворение. Могу сидеть здесь часами. Поэтому я решила жить в Майами.
— Часто сюда приходишь?
— Не часто. Сейчас слишком жарко, — слегка сморщила она свой носик.
— Как вообще проводишь дни? Чем занималась последние три месяца?
Тиффани кинула на меня настороженный взгляд и, кажется, слегка занервничала. Мне вовсе не хотелось ее смущать, просто было интересно, как она жила, пока я все это время пребывал в аду.
— Я уезжала на курорт на целый месяц, — ответила она, опустив взгляд.
— Да, я помню, твоя мать упоминала об этом.
— Вернулась только после нашего развода, когда уже была на четвертом месяце беременности, — ее голос вдруг задрожал, и она всхлипнула. — Прости, что ушла, не сказав ни слова. Я думала, так будет лучше для нас обоих…
По щекам скатились слезы, и я на секунду растерялся, не зная, как реагировать. Ведь еще минуту назад она улыбалась. В итоге придвинулся ближе, вытирая ладонью поток слез.
— Ну чего ты?
— Это все из-за гормонов, — всхлипнула она, рвано дыша. — То смеюсь без причины, то плачу.
— Все в порядке, детка. Перестань плакать.
Чувствовал себя паршиво при виде ее слез. Терпеть не могу, когда она плачет. Злость и обида ушли куда-то на второй план, и о себе я больше не думал. Отец прав: я должен больше заботиться о Тиффани и нашем ребенке. Нужно перестать зацикливаться на прошлом и двигаться дальше. В конце концов, я тоже неидеальный.
— Мне правда жаль… — искренне произнесла она дрожащими губами.
— Я тебя прощаю. Просто не делай так больше, ладно? И ничего не скрывай от меня.
Это паршивое чувство, когда тебя бросили, не удосужившись объясниться. Поначалу ты в это не веришь и ждешь, что человек вернется. Потом начинаешь копаться в себе и искать причины. До последнего в сердце теплится надежда, потому что страшно осознавать, что все кончено. Что человек, к которому ты привязался — ушел, выкидывая тебя из своей жизни, словно мусор. А у тебя даже нет шанса, чтобы поговорить и убедить остаться. Расставаясь с кем-то, лучше сказать все в лицо, чем так сбегать. Лучше уж горькая правда, чем тотальный игнор.
Если бы Тиффани только со мной поговорила…
Она кивнула, шмыгая носом. Я снова вытер ее слезы, слегка касаясь уголка губ большим пальцем. Задержал на них взгляд, потому что они так близко. В итоге не удержался и поцеловал Тифф, прижимая к себе.
По телу пробежали мурашки, как только наши языки соприкоснулись. Она такая сладкая на вкус, невозможно оторваться. Если бы мы не были сейчас на пляже, я бы уложил ее на кровать и осыпал все тело поцелуями.
— Картер, — отстранилась она, сбивчиво дыша. В глазах мелькала легкая растерянность.
— Я расстался с Эллой, — признался, наплевав на все обиды и решив сделать первый шаг к примирению. — И хочу, чтобы ты рассталась со своим женихом.
— С Диланом? — пролепетала она.
— Да, с гребаным Диланом, — процедил сквозь зубы. — Или что? Ты его любишь? Ты выбираешь его, да? Он настолько лучше меня? — завелся с пол-оборота, стоило ей только произнести его имя.
От одной мысли, что мое место рядом с ней займет кто-то другой, становилось дурно. Затаил дыхание в ожидании ответа. Пульс мгновенно участился.
— Я его не люблю. Еще вчера тебе об этом сказала.
Я нахмурился, припоминая вчерашний разговор, но не смог — слишком напился. Значит, я вчера ее уже об этом спрашивал? Тиффани заметила замешательство на моем лице и пояснила:
— Между мной и Диланом ничего нет. И никогда ничего такого не было. Мы друзья.
— Ага, — фыркнул я, ни капли не поверив. — Друзья, которые трахаются и собираются жениться?
Она смущенно опустила взгляд и робко произнесла:
— Я с ним не спала.
— Не ври мне! — взял ее за подбородок, заглядывая в глаза, чтобы прочитать в них правду.
— Я не вру. Мы не занимались сексом. У нас до этого не дошло…
Мне показалось, что Тиффани говорит правду, и я облегченно выдохнул, словно тонна груза упала с плеч. Прижал свою малышку к груди, и чмокнул в волосы. Был чертовски рад, что никто не прикасался к ней. Мне нравилось быть единственным ее мужчиной.
— Мне тяжело дышать, — проворчала она, выпутываясь из моих объятий.
— Прости, — усмехнулся я отстраняясь. Окинул Тифф взглядом: она неловко ерзала на месте, пытаясь пересесть поудобнее.
— Все нормально?
— Руки затекли, — пожаловалась она. — Живот большой и удобных поз почти не осталось.
— Иди сюда, — я придвинулся ближе и обнял ее, заставляя облокотиться спиной о свою грудь. — Так нормально?
— Да, — смущенно пролепетала. А я, воспользовавшись моментом, вдохнул запах ее волос. Чертовски по ней соскучился.
— Как вообще себя чувствуешь? Тебе нежарко? — положил ладонь на большой живот, слегка поглаживая.
— Нет, я в порядке.
— Ладно. Чем займемся после прогулки?
— Хочешь провести весь день вместе? — недоверчиво переспросила она.
— Ну да. Или у тебя свои планы?
— Нет, просто… Ты никогда раньше не горел желанием проводить со мной столько времени, — с долей обиды высказала Тиффани.
Нашла, что вспомнить. Ведь раньше я ее не любил, а потом она от меня ушла…
— Раньше я был занят работой. И раньше ты не была беременна, а теперь мне нужно за тобой присматривать.
— Не нужно за мной присматривать, я вовсе не беспомощная, — недовольно произнесла Тифф. — До этого я и сама как-то справлялась.
— Ну, а теперь у тебя есть я. Так что не нужно больше справляться самой.
Бывшая жена вскинула брови и посмотрела на меня с нескрываемым изумлением.
— Кто ты? И куда дел настоящего Картера?
— И какой он — настоящий Картер? — усмехнулся я.
— Не любит свидания. Не хочет детей. И дает взятки, чтобы от меня отвязаться.
Тяжело вздохнув, я уставился в даль. Да, раньше мне ничего было не нужно, но, наверное, люди меняются.
— Я просто не был готов к детям. Я и сейчас не очень-то готов, если честно. И мне немного страшно. Но это ведь мой ребенок, я от него не откажусь.
Тиффани задумчиво кивнула, ничего не сказав. Положила голову на мое плечо, наслаждаясь видом на океан. Я заметил молодого парня, продающего мороженое, и махнул ему рукой.
— Какое мороженое хочешь? — спросил у Тиффани.
— Ванильное.
— Серьезно? Ванильное? Самый дерьмовый вкус, — поморщился я.
Она тут же встрепенулась, шлепая меня по руке, и возразила:
— Ничего не дерьмовый! Мне нравится!
Я рассмеялся, глядя на ее поджатые губки и недовольное лицо. Такая естественно милая сейчас.
— Здравствуйте. Какое мороженое желаете? — поинтересовался продавец, останавливаясь рядом с нами.
— Ванильное, — ответил, пытаясь достать бумажник из кармана штанов и при этом не сильно потревожить Тифф.
Парень протянул рожок бывшей жене, а я вынул мелкую купюру и рассчитался. Тиффани снова развалилась на мне, с довольным лицом поедая десерт. Сладостно причмокивала, словно проверяя меня на прочность, потому что мои мысли уже пустились в пляс, фантазируя, как она лижет совсем не мороженое.
— Тоже хочешь? — спросила, заметив, как я на нее пялюсь.
— Нет.
— Попробуй, — протянула мне рожок.
— Не хочу, — ответил я уклоняясь.
— Давай же. Ванильное очень вкусное, тебе понравится.
Не дожидаясь очередного возражения, она поднесла мороженое к моим губам, и мне ничего не оставалось, как откусить.
— Ну как? Вкусно? — улыбнулась, озорно глядя на меня.
— Нет, — пробурчал я в ответ и поцеловал ее, отдавая остатки мороженого. Ненавижу ванильный вкус.
