Даже порадоваться победе у полководца нет времени. Петров осматривал еще дымящийся после боев Новороссийск, беседовал с людьми, а думы его были далеко от этих развалин, там, где продолжались бои трех армий. Противник просто так не уйдет с Таманского полуострова, прорвана только первая полоса «Голубой линии», или линии «Готенкопф». Дальше, в глубине, выстроено еще несколько позиций. Опять надо оценивать обстановку — где, какие силы врага, куда, как и когда бить. В общем, опять надо принимать решение. Причем на этот раз быстро, чтобы, как говорится, на плечах отходящего противника ворваться в следующую полосу обороны, пока враг не успел закрепиться, организовать систему огня.

Не буду описывать весь процесс этой очередной работы командующего, сообщу коротко суть принятого им решения, которое он сформулировал так:

— Продолжая наступление, упредить противника в выходе на тыловой рубеж обороны по рекам Кубань и Старая Кубань, перехватить пути отхода его главных сил к портам в западной части полуострова.

Если охарактеризовать это решение одним словом, то я бы употребил здесь слово «стремительность». Я говорил о том, что в такой обстановке казалось бы целесообразным врываться на плечах противника в следующую позицию. А Петров выбирает еще более энергичную форму маневра — упредить, то есть выйти на тыловой рубеж раньше противника! Прямо скажем, это дерзкое решение, если учесть, что противник был еще силен. Удастся ли упредить такого далеко не деморализованного врага? Но Петров верил в свои войска, показавшие высокие мастерство и боевой дух.

Мне хочется обратить внимание читателей на особенность военного командного языка, на его лаконичность и предельную ясность. Перечитайте, пожалуйста, решение Петрова на освобождение Тамани. Всего два десятка слов, а какой огромный смысл! Все сказано: что делать, как и куда наступать, где упредить, где перехватить противника и куда его не допустить после разгрома на тыловом рубеже. Поразительная четкость, предельная ясность, высший пилотаж в командно-штабном искусстве! Это дается не сразу и не каждому, вырабатывается многолетним опытом, подкрепляется талантом.

И еще — чудом самого языка, позволяющего при глубоком знании его и умелом пользовании им создавать стихи, прозу или вот такое командирское творение, относящееся тоже к искусству, только военному.

Вообще язык — это безмерный океан возможностей, но выловить из него то, что нужно для конкретного произведения, не так просто. Если перенести эту метафору на мою работу и представить, что в мою сеть, забрасываемую в океан, попадаются сплошь золотые рыбки шолоховского языка, то мне с ними в повести о делах военных просто нечего делать. Секрет шолоховского языка в его теме, в жизни его героев. Моя тема требует военного языка, мне нравятся краткость и точность, которые так блестяще проявились в решении Петрова, побудившем меня к этим рассуждениям.

Итак, Петров, приняв решение, определил его конкретных исполнителей, поставил задачи каждой армии, а сам, не выпуская из своих твердых рук четкое управление, резервы, артиллерию, авиацию, спецвойска, все, чем он может влиять на ход боев, тут же, без малейшей паузы приступил к осуществлению следующей операции на фронте от Азовского до Черного моря.

Здесь было очень полезно для ясного понимания происходящего взглянуть на карту. Таманский полуостров похож на огромную губку, пропитанную водой, — озера, плавни, лиманы, заболоченные берега рек, озер, лиманов. Прибавьте к этому осенние дожди, дороги и поля раскисли, проходимость для транспорта и войск резко снизилась. Это затрудняло действия и обороняющихся, но все же было им выгодно, потому что наступающим нужно продвижение вперед, а гитлеровцам — стабильность, чтоб не сдвинули с занимаемых рубежей. В том месте, где развернутся боевые действия, о которых пойдет разговор, ширина полуострова от Черного до Азовского моря чуть больше ста километров, а от фронта до Керченского пролива, то есть глубина расположения противника, — примерно восемьдесят километров и меньше.

Наступление развивалось на всех направлениях. Казалось, что вот- вот дивизии выйдут на оперативный простор и сделают резкий бросок вперед. Но это не удавалось, да и простора как такового не было, в глубине поджидали новые укрепления между озерами и лиманами. Противник сумел занять вторую полосу и организовать оборону до подхода наших войск. Упредить, ворваться на плечах не удалось. И опять надо организовывать прорыв обороны укрепленного рубежа.

В полосе 18-й армии гитлеровцы оказали особо упорное сопротивление. Двое суток тяжелых боев потребовалось нашим войскам, чтобы сломить здесь оборону и 19 сентября овладеть Верхнебаканским. Но и дальше рывка не было. Враг хорошо использовал местность и задерживал наступление. С трудом продвигались и войска 56-й и 9-й армий на центральном и приазовском направлениях. Это очень беспокоило Петрова, он понимал: несмотря на потерю противником ключевого пункта обороны — Новороссийска, а теперь и главной полосы обороны «Голубой линии», противник нигде не бежит, не отходит, а продолжает упорно драться, удерживает каждый выгодный рубеж. Но цель этих оборонительных боев для противника заключается не в удержании Таманского полуострова, а в выигрыше времени для эвакуации войск в Крым. Надо сорвать этот замысел немецкого командования!

Более удобная местность для наступления и наиболее короткий путь к Керченскому проливу — на центральном участке, в полосе 56-й армии. Рывок ее вперед решил бы задачу по срыву эвакуации вражеских сил, рассек бы таманскую группировку и ускорил ее разгром. Но у 56-й армии свои затруднения: здесь наиболее сильны вражеские укрепления и наиболее широко применены противотанковые и противопехотные минные заграждения. Все населенные пункты, дороги, мосты, тропинки, возвышенности усеяны огромным количеством мин. Но выбора не было! Генерал Петров передал 56-й армии несколько инженерно-саперных батальонов, большую часть артиллерии фронтового подчинения и все силы 4-й воздушной армии и потребовал от командарма Гречко ускорить наступление.

Понимая, что медленное прогрызание обороны врага позволит последнему осуществить эвакуацию в Крым и повлечет большие потери наших войск, Петров нашел способ обойти эти трудности. Он приказал командующему Черноморским флотом высадить десант с моря в районе Чайкино и станицы Голубицкая, чтобы здесь перерезать дороги и не допустить отхода противника к проливу.

Утром 21 сентября корабли Черноморского флота ворвались в анапский порт, обстреляли берег и высадили десант морских пехотинцев, а войска 18-й армии — танковая бригада Шуренкова и полки 318-й и 56-й гвардейской дивизий — разбили врага в районе станицы Раевская и подошли к Анапе. Удары с суши и с моря были для врага так неожиданны, что он даже не успел воспользоваться шестнадцатью стоявшими в порту судами, приготовленными для посадки в них войск. В Анапе танкисты и десантники истребили сотни метавшихся по улицам гитлеровцев, захватили 49 орудий, 180 пулеметов, 77 минометов, 4 тысячи винтовок и автоматов, 40 складов с различным имуществом.

Дальше 18-й армии пришлось наступать по узкому перешейку между морем и Кизилташским лиманом. Учитывая предстоящие ей трудности, Петров 22 сентября приказал командующим Черноморским флотом и 18-й армией высадить еще два десанта с артиллерией: первый (в составе 166-го гвардейского стрелкового полка 55-й гвардейской дивизии под командованием Героя Советского Союза подполковника Г.К. Главацкого и 143-го отдельного батальона морской пехоты) — на косе, близ станицы Благовещенская, чтобы отрезать врагу путь отхода по береговой кромке к проливу; второй (в составе 83-й морской бригады под командованием подполковника Ф.Д. Овчинникова) — в районе озера Соленое с задачей развить наступление на город Тамань, овладеть им и не допустить эвакуации противника из этого порта в Крым.

В ночь на 25 сентября десанты высадились в назначенных им районах. Десант Главацкого в 820 человек смелым броском разгромил противника в прибрежной полосе, вышел западнее станицы Благовещенская и отрезал врагу путь отхода на запад. Одновременно ударили туда же, на Благовещенскую, с суши войска 18-й армии. Совместными усилиями группировка врага в этом районе была полностью разгромлена.