В последней Новороссийской операции не хватало плавсредств для доставки подкреплений десантам. Как же переправить целую армию? На том берегу ждут укрепления врага не менее мощные, чем в Новороссийске. Там Керчь, превращенная в крепость, там береговые укрепления, которые строили лучшие инженеры рейха.
БРОСОК ЧЕРЕЗ ПРОЛИВ
Итак, в течение июля — августа 1943 года Красная Армия нанесла сокрушительное поражение гитлеровцам на Курской дуге. В конце сентября наши войска вышли к Днепру и форсировали его на широком фронте, захватив большие плацдармы на той стороне.
В первой половине октября Северо-Кавказский фронт завершил освобождение Таманского полуострова.
Вполне естественно, встал вопрос об уничтожении 17-й армии гитлеровцев в Крыму.
То, что такая задача встанет, генерал Петров предвидел еще в разгар операции на Таманском полуострове. Руководя этими боями, Иван Ефимович уже обдумывал план форсирования Керченского пролива и вырабатывал свое решение. Он поставил задачу начальнику разведки генералу Трусову — добыть данные о силах противника в Крыму и на море, о его обороне на побережье и в глубине, о резервах и замыслах.
С начальником штаба фронта Ласкиным командующий поделился первыми наметками плана и просил его в строгой тайне начать разработку операции.
В общих чертах замысел Петрова сводился к следующему: форсировать пролив на широком фронте, чтобы противник рассредоточил свои войска в борьбе с десантами и не мог наносить сильные контрудары.
Для осуществления такого форсирования требовалось много переправочных средств, и Петров дал указания командующим Черноморским флотом, адмиралу Владимирскому, и Азовской флотилией, контр-адмиралу Горшкову, доложить, чем они располагают, и готовить как можно больше кораблей всех видов.
Но из доклада моряков выяснилось, что они не могут выделить кораблей столько, сколько необходимо для осуществления замысла командующего фронтом: многие корабли находились в ремонте, мелкие суда угнаны гитлеровцами в Крым при отступлении. Таким образом, с первых же шагов генерал Петров столкнулся с большими трудностями. Форсировать пролив надо, но не на чем. Поддерживать огнем десанты надо, но большая часть артиллерии не достанет врага на том берегу.
Задача на форсирование придет со дня на день, но наступила осень, море почти постоянно штормит, на имеющихся плавсредствах до врага не доберешься, утопишь десанты еще на подходе.
И опять начинаются мучительные поиски выхода из, казалось бы, безвыходного положения. Но пока идут разведка, рекогносцировки, Петров решил это время использовать для подготовки и обучения войск.
Учились все — штабы, командиры частей, войска. Отрабатывали погрузку, выгрузку и бой за овладение береговой полосой. Учились днем и ночью. И никто не проклинал Петрова, несмотря на усталость после недавних боев, все понимали, какое трудное дело предстоит, многие уже побывали до этого в десантных операциях, знали цену хорошей подготовке.
Сам Петров день и ночь носился на своем «виллисе». В порыжевшей старой кожаной куртке, полевой фуражке, в простых яловых сапогах, он, увязая в раскисшей от дождей земле, ходил и ходил по берегу пролива. Было холодно, дул пронизывающий до костей ледяной ветер. Над морем стлался рыхлый туман, крымский берег едва виден вдали мутной темной полоской.
Петров объехал всех командующих армиями, беседовал, советовался с ними. Особенно много времени уделял вице-адмиралу Владимирскому и контр-адмиралу Горшкову как знатокам этих мест, повадок моря и, главное, средств и возможностей для осуществления переправы.
Бывая в частях, Петров приглядывался к командирам, кто в каком состоянии, подбирал тех, кому придется совершить первый, самый трудный и ответственный бросок.
Как он это делал, лучше всего расскажет генерал В.Ф. Гладков — один из тех, на кого пал выбор Петрова:
«Было это 25 сентября 1943 года. Я получил телефонограмму из штаба фронта: прибыть к генералу И.Е. Петрову. Первая встреча с командующим фронтом волновала. От товарищей я услышал о генерале много хорошего. Говорили, что это человек не только обширных военных познаний, опыта, но и большой души. Я не знал, по какому поводу он вызывает меня, командира 318-й дивизии, которая после боев за Новороссийск и Анапу была выведена в резерв фронта.
На командном пункте в лесу близ станицы Крымской дежурный провел меня в палатку командующего. Над рабочей картой, лежавшей на большом столе, склонился полный высокий генерал с чисто выбритой головой и рыжеватыми, опущенными вниз усами. Увидев меня, он выпрямился во весь рост, поправил пенсне и широко шагнул навстречу.
— А, товарищ Гладков! Так быстро доехали?
Я объяснил, что дорога прекрасная, сто километров ехал всего два часа.
Генерал любезно предложил сесть и сам сел рядом, окинув меня взглядом добрых глаз.
Командующий хорошо отозвался о действиях нашей дивизии при освобождении Новороссийска и Анапы.
— Звание Новороссийской ей не зря присвоено, товарищ Гладков. Это имя должно стать гордостью для всех солдат и офицеров. Правительственные награды, как получите, постарайтесь вручить в торжественной обстановке.
Затем И.Е. Петров перевел разговор на славную историю Малой земли, и я сразу насторожился, почувствовав: речь пойдет о главном!..
— Высадка десанта, — говорил командующий, — дело сложное. Оно требует от солдат и командиров особого мужества, инициативы, стойкости, готовности к любым случайностям. Вы это сами знаете по опыту Малой земли. Не хочу скрывать от вас: после овладения Таманским полуостровом нам придется форсировать Керченский пролив. К этому же должны готовиться уже сейчас. Пролив — большое препятствие, преодоление его будет стоить немалых усилий.
— Буду рад, если доверите эту почетную задачу нашей дивизии.
— Ваш Тридцать девятый полк, — продолжал генерал, — вместе с частями морской пехоты участвовал в форсировании Цемесской бухты. Вот вам костяк будущего десанта в Крым. Используйте солдат этого полка в качестве инструкторов. Добивайтесь, чтобы люди не боялись воды, приучайте к самостоятельным действиям, поощряйте инициативу, воспитывайте у бойцов упорство и стойкость.
В заключение командующий предупредил: о нашем разговоре — никому ни слова. Все это пока предварительная наметка. С командующими армиями и на Военном совете вопрос о десанте еще не решался.
Прощаясь, И.Е. Петров сказал:
— Ну, желаю вам, Василий Федорович, успехов и здоровья. Здоровье в таком деле играет не последнюю роль, тут потребуется такая выносливость!.. Передавайте привет славным новороссийцам!
Много дум вызвала встреча с генералом Петровым. Конечно, взволновало доверие командующего. Петров ведь знал, что я всего неделю назад принял 318-ю, мне еще нужно вживаться в коллектив, "брать его в руки”, на что генерал своими советами и нацеливал. Но самое большое впечатление оставила у меня в душе та часть беседы, которая касалась самой нашей дивизии. Несомненно, Петров верил, что она способна на такое трудное дело, как десант в Крым, и пояснил, почему, назвав ее людей емким словом “новороссийцы”…»
Хочу обратить внимание читателей на дату, когда Гладков был вызван к Петрову, — 25 сентября. В этот день части 56-й армии вели упорные бои в районе станицы Гостагаевская, в этот же день по приказу Петрова 18-я армия во взаимодействии с моряками высадила десант в районе Благовещенской, и бои там были очень напряженные. На всех участках фронта тоже шли ожесточенные схватки.
А Петров, оказывается, уже довольно детально обдумывает форсирование Керченского пролива.
Поскольку генерал Гладков в Керченской десантной операции стал одним из главных героев да и в дальнейшем, например, на Карпатах, будет служить под командованием Петрова, мне хочется познакомить с ним читателей поближе.
