Но тут наши части уперлись в Витязевский лиман. Командарм Леселидзе направил часть сил армии в обход его с севера, рассчитывая вместе с войсками, наступающими вдоль черноморского побережья, окружить группировку врага в районе Тамани.
Не везде успех сопутствовал десантам. 83-я морская бригада в районе озера Соленое встретила укрепленный рубеж, занятый большими силами противника, и продвижение ее было задержано. Вскоре гитлеровцы сильными контратаками отбросили бригаду почти к самому берегу моря. Как только Петрову стало известно об этом, он приказал командарму 18-й армии генералу Леселидзе и командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Владимирскому срочно перебросить в этот район дополнительные десантные силы в составе 103-й и 8-й гвардейской стрелковых бригад, а командующему ВВС флота нанести ряд ударов по артиллерии врага в районе западнее озера Соленое. Уже 26 сентября эти бригады были высажены, и на подступах к Тамани разгорелись ожесточенные бои.
Интересный эпизод, связанный с высадкой десанта в этом районе, вспоминает контр-адмирал Холостяков:
«Были минуты, когда закрадывалась мысль: не получилось бы тут, как под Южной Озерейкой в феврале… Решив, что командующий фронтом не простит мне, если не узнает вовремя, какая сложилась обстановка у озера Соленое, я дал радиограмму об этом на его КП.
А высадка продолжалась. Ни сорвать ее, ни отрезать высадившиеся части от моря врагу в конечном счете не удалось. Вклиниваясь в его тылы, десантники к утру овладели на этом направлении станицей Веселовка.
Когда общий успех десанта уже определился, до меня дошла через штаб 18-й армии телеграмма командующего фронтом. Он выражал удивление недисциплинированностью контр-адмирала Холостякова и требовал продолжать высадку во что бы то ни стало. Оказывается, кто-то на фронтовом КП понял из моего донесения, что она была приостановлена.
При первой встрече со мною после этого генерал-полковник Петров спросил:
— Та телеграмма, где я вас отчитал, при вас?
И размашисто написал на бланке: "Вопрос считать исчерпанным. Информирован был неверно. Ив. Петров”.
Этот документ я храню до сих пор. Мне кажется, что он много говорит о человеческих качествах Ивана Ефимовича Петрова, о степени его уважения к людям».
В ночь на 25 сентября и Азовская флотилия по приказу Петрова высадила два морских десанта — в Чайкино и восточнее станицы Голубицкая. Корабли подошли к берегу ночью, и десант высадился без выстрела. Но затем завязалась тяжелая схватка. Она длилась шесть часов. Десант одолел гитлеровцев и перерезал дорогу Темрюк — Голубицкая. А в районе Чайкино в это же время высадился 369-й отдельный батальон морской пехоты под командованием майора М.А. Рудя и вел напряженный бой с противником. Эти действия моряков отвлекли на себя часть сил противника из-под Темрюка и тем самым содействовали наступлению войск 9-й армии на город.
С рассветом летчики 502-го и 103-го штурмовых авиационных полков начали громить живую силу и артиллерию врага в районе Темрюка и Голубицкой и этим оказали десантам большую помощь в захвате и удержании плацдармов. Воспользовавшись помощью десантов, 9-я армия стала развивать наступление на Темрюк. А на центральном направлении войска 56-й армии А.А. Гречко к 20 сентября форсировали реку Псебепс и стали штурмовать укрепленный рубеж, проходивший через станицу Варениковская на юг до станицы Раевская.
Начальник разведки генерал Трусов доложил Петрову:
— Командование Семнадцатой армии поняло, что ему не удастся осуществить план «Кримгильда», предусматривающий планомерный отвод войск и эвакуацию их в Крым. Штаб этой армии срочно разработал новый план, предусматривающий ускоренную эвакуацию. Учитывая это и помня старую истину, что осторожность и медленное развитие наступления к успеху не ведут, Петров потребовал от командармов смелее навязывать врагу свою инициативу, шире применять маневр силами и ускорить выход к Керченскому проливу.
Войска 9-й армии продвигались медленно. Командующий армией А.А. Гречкин, оправдываясь перед Петровым, жаловался на местность:
— Лучше горы, чем лиманы, плавни и топи. Негде солдату спрятаться от огня — всюду он мишень. Дожди залили, сверху вода, снизу вода, а надо тащить пулеметы, минометы, артиллерию…
Темрюк был превращен в мощный узел сопротивления на самом северном фланге «Голубой линии» и на побережье Азовского моря. Подступы к нему с востока и юга почти сплошь покрыты лиманами и плавнями, а между ними на небольших возвышенностях противник расположил множество закрытых огневых точек, минные поля, проволочные заграждения. Подойти к городу было сложно.
В ночь на 27 сентября полки 227-й стрелковой дивизии полковника И.В. Терехина и 276-й дивизии генерал-майора И.А. Севастьянова обложили Темрюк с двух сторон, а когда начался рассвет, ворвались в восточную часть города. Гитлеровцы пытались отходить на юго-запад. Но тут их встретили десантники со стороны Чайкино. Попав под огонь и удары с трех сторон, фашисты только небольшие подразделения сумели вывести из Темрюка.
Опасаясь быть отрезанными от переправ в Крым, гитлеровцы хлынули на запад, к портам.
Генерал Трусов докладывал Петрову:
— Колонны пехоты с артиллерией двигаются по дорогам на запад, к портам Кучугуры, Тамань, кордон Ильич.
Петров, радостный и возбужденный, приказывал командующему 4-й воздушной армией генералу Вершинину:
— Бросьте всю авиацию для бомбежки живой силы и техники на дорогах и в местах погрузки на суда в районах портов. Топите их, гадов, и при переправе через пролив!
Такие же приказы военно-воздушным силам Черноморского флота отдавал командующий флотом Л.А. Владимирский. И наши летчики работали с полным напряжением сил, совершая по пять-шесть боевых вылетов в день. Пословица гласит: «Как аукнется, так и откликнется». Вот здесь откликнулись фашистам наши беды первых месяцев войны! Сотни барж, катеров, лодок, различных мелких судов были потоплены в портах и в проливе, много самолетов, пытавшихся прикрыть эвакуацию, было сбито нашими истребителями.
1 октября войска всех армий начали штурм последней укрепленной обороны на подступах к Керченскому проливу.
3 октября освобожден город Тамань. В ночь на 8 октября Черноморский флот высадил морской десант на косу Тузла и к утру очистил ее от врага.
Но на севере полуострова войска 9-й армии продвигались тяжело. Глубокий Ахтанизовский лиман, плавни и засевший на узких проходах противник сдерживали ее продвижение. Наступление здесь приостановилось. Командующий фронтом, чтобы избежать лишних потерь, вывел эту армию в резерв и приказал командарму 56-й А.А. Гречко повернуть фронт наступления армии на север — на фланг и тыл вражеским войскам, оборонявшимся раньше против 9-й армии, — разгромить и не допустить их эвакуации. Это и было осуществлено.
8 октября шли последние суровые бои за порты Кучугуры и Веселовка. Здесь враг, прижатый к морю, был истреблен или взят в плен.
Из древнейших времен пришла поговорка «сжечь свои корабли» и более поздняя, но с тем же смыслом: уничтожить за собой мосты. По-разному объясняются эти поговорки старинными книгами.
У Плутарха сказано, например, так: после падения Трои ее воины хотели спастись на кораблях, но женщины-троянки сожгли корабли и таким образом заставили мужчин сражаться. В другой книге рассказывается, что Сиракузы (город на острове Сицилия) были осаждены карфагенянами. Жители города защищались стойко под руководством правителя Сицилии Агафокла. Когда стало ясно, что городу все же не устоять, Агафокл прорвался с воинами к морю и ушел с ними на шестидесяти кораблях. Он высадил свое войско в Африке. Чтобы до предела поднять решимость воинов, сжег на их глазах свои корабли: теперь все знали — пути для отступления нет. После этого Агафокл неожиданно появился под Карфагеном и взял его. Таким образом, карфагенское войско осаждало Сиракузы, а Агафокл занял столицу карфагенян. И то, что корабли были сожжены, несомненно, побуждало воинов действовать с высочайшей энергией.
