Белая, еще не окрашенная часть стены испещрена набором случайных предложений. Большинство написаны ручкой. Парочка – маркером. Одно кажется написанным пальцем, смоченным в черном кофе.

«Воспоминания лгут».

«Не доверяй никому».

«Он идет за мной».

Надписи задевают за живое. Я беру пыльную ручку, лежащую на полу, и аккуратно переношу надписи на руку. Закончив, я иду к двери, за которой должна быть спальня, хотя она больше похожа на тюремную камеру – возможно, потому, что все стены покрыты свежими слоями черной краски.

Луч света захватывает пыль, висящую в воздухе и словно отрицающую гравитацию. Из мебели в спальне – только туристический матрас на полу, на котором лежат мятая подушка и приоткрытый спальный мешок.

По другую сторону комнаты стоит платяной шкаф. Я открываю дверь, чтобы посмотреть, что внутри. Пустые проволочные вешалки висят на металлическом пруте под странным углом, создавая впечатление, что кто-то в спешке паковал вещи. Пара вещей и несколько носков валяются на полу.

Кто бы ни раскрасил стены спальни черным, он также замалевал несколько приклеенных на них газетных вырезок. Но в газетной статье в дальнем углу комнаты были незакрашенные разделы – возможно, потому, что валик туда не пролезал. Я сдираю вырезку со стены и читаю куски текста, которые не покрыты краской.

«Полиция надеется допросить женщину, впавшую в кому, так как предполагает, что она стала свидетельницей… Врачи вывели женщину из медикаментозной комы… Полиция надеется, что она будет в состоянии выдержать допрос в конце недели… Мистика продолжает закручиваться вокруг жестокого…» Остальные части статьи были закрашены и нечитаемы.

Старомодный телефон звонит так громко, что я роняю вырезку на пол. Телефон звонит где-то в квартире. От этого кровь в моих жилах леденеет.

Среда, 15:49

Детектив Дарси Хэллидей смотрела на трансляцию камеры на экране за стойкой алкогольного магазина, пока владелец отдавал покупателю сдачу с пива.

На экране она видела детектива Джека Лавеля, выходящего из узкого переулка за зданием, где произошло убийство. Он прошел по переулку несколько метров до пересекающей его улицы и встал так, что его было прекрасно видно в камеру. Детектив достал из кармана телефон и ответил на звонок. Звонила Хэллидей.

– Это идеальный угол, – сказала она. – Если убийца вышел по этому пути, то практически наверняка мы получим изображение. Я взяла флешку с записями с той ночи. Давайте посмотрим в машине.

Через несколько минут, уже сидя в форде, Хэллидей воткнула флешку в айпад. Смотря видео, они хранили молчание.

Учитывая, что камеры видеонаблюдения у черного выхода из здания не работали, запись с камеры винно-водочного магазина могла быть их последней возможностью увидеть убийцу.

Отснятые материалы с временными кодами не отображали цвета из-за некачественных линз камеры и недостатка света. Им не нужны были эти навороты. Все, что им было нужно – это чтобы подозреваемый вышел из переулка и взглянул наверх, чтобы они смогли четко увидеть его лицо.

Хэллидей ускорила запись, пока не дошла до времени после двух часов ночи.

В семь минут третьего они увидели движение в переулке.

– Вот оно, – напряглась Хэллидей.

На записи было видно, как кто-то шел по переулку к алкогольному магазину. Оба прильнули к экрану в ожидании.

Только когда подозреваемый приблизился к краю дороги, детективы смогли увидеть его лицо благодаря уличному освещению. Хэллидей остановила видео.

– Это женщина, – констатировал Лавель.

Они уставились на нечеткое изображение. Длинные волосы женщины были заплетены в косу, которая уже начала распускаться.

– Не просто женщина. Это Лив Риз, – сказала Хэллидей.

– Я не настолько уверен, – сказал Лавель с сомнением в голосе. – Изображение слишком нечеткое. Мы как следует не видим ее лица.

– Поверьте мне. Это она, – настаивала Хэллидей, сравнивая фото Лив Риз, опубликованное Интерполом, с женщиной на видео. – Я спрошу соцработницу из Лондона, может ли она опознать ее по этому видео. В противном случае нам нужно будет использовать программу для распознавания по лицу.

Хэллидей отправила скриншот с лицом женщины социальной работнице. «Марша, вы узнаете ее?» – написала она.

Секунду спустя телефон Хэллидей зазвонил.

– Вы нашли Лив! – закричала Марша. – Я так рада. Как она?

– Мы не нашли ее, – сказала Хэллидей. – Она появляется на одной камере видеонаблюдения, поэтому мы знаем, что она в Нью-Йорке. Только мы не знаем, где. Но мы найдем ее.

Хэллидей попыталась звучать непринужденно. Она не была готова сказать соцработнице, что Лив Риз, по всей видимости, сбежала с места преступления той ночью. Это вывело ее на вершину их списка подозреваемых.

Теперь у них есть не только отпечатки Лив Риз – у них также были записи, указывающие на то, что она находилась в здании во время убийства. Этого было более чем достаточно, чтобы вызывать ее на допрос.

– Марша, я знаю, что у вас там уже поздно, но у меня есть пара вопросов, – сказала Хэллидей, думая наперед. Им понадобится больше информации, чтобы построить дело против Лив Риз.

– Конечно, помогу, чем смогу.

– Вы упоминали, что побуждали Лив писать записки и сообщения как напоминания. Писала ли Лив когда-либо на руках слово «ПРОСНИСЬ» или что-то подобное?

Соцработница вздохнула.

– Я пыталась заставить Лив писать на руках что-то практичное, например, ее адрес или номер экстренного контакта. Но когда я видела ее в последний раз несколько недель назад, она писала что-то оторванное от реальности. Так что, отвечая на вопрос: да, я видела надписи «НЕ СПИ», «НЕ ЗАСЫПАЙ» и «ПРОСНИСЬ» на руках Лив.

– Вы знаете, почему она решила писать именно это? – спросила Хэллидей.

– Лив всеми силами старалась не заснуть. Возможно, подсознательно она знает, что забывает все, когда засыпает. Доктор Стэнхоуп, ее психиатр, говорит, что рукотворная бессонница на самом деле усугубляет болезнь. Она все время засыпает из-за полного истощения.

– Кажется, это ужасная жизнь, – сказала Хэллидей.

– Недостаток сна делает страшные вещи с человеческим разумом, – сказала соцработница. – Он может вызывать у некоторых людей психозы.

Среда, 15:51

Телефон звонит, и моя нервная система не выдерживает. Звонок делает меня нерешительной и загоняет в подвешенное состояние. Мне отчаянно хочется уйти из квартиры, но звонок телефона разъедает мою силу воли. Я бессильна перед его зовом.

Я нахожу телефон на полу рядом с диваном. Было бы так просто выдернуть вилку из розетки и прервать гипнотическую хватку телефонного звонка, но я сопротивляюсь этому желанию. Вместо этого я держу руку над трубкой, пока он продолжает звонить.

«НЕ ОТВЕЧАЙ НА ТЕЛЕФОН», – говорит записка, приклеенная на телефон.

Он снова звонит. В этот раз я хватаю трубку и прижимаю к уху.

– Да?

Тишина.

– Да? Это кто?

Снова тишина, которую прерывает щелчок. Трубку бросили. Должно быть, ошиблись номером. Я кладу трубку обратно на телефон.

Он звонит снова. Я тут же отвечаю.

– Лив. Я тебя повсюду ищу.

Мужской голос приглушен настолько, что мне приходится сильно напрягать слух.

– Я знал, что в конце концов ты вернешься домой.

– Что вы хотите? – спрашиваю я, мой голос напряжен от страха.

– Мне нужно знать, где ты оставила нож, – приглушенный голос прерывается ревом машин.

– Какой нож? – непонимающе спрашиваю я. Не имею ни малейшего понятия, о чем он говорит.

– Не говори мне, что ты снова заснула! Заснула, Лив? Ты заснула? – скрипучим голосом говорит он.

Я не отвечаю.

– Где ты проснулась на этот раз? Скажи мне, Лив.

– Я проснулась в метро, – признаюсь я.