Я прохожу по магазину в ботинках, создавая убедительное, надеюсь, впечатление, что я раздумываю, брать их или нет. Как только полицейский уходит, я снимаю ботинки и надеваю обратно свои.

– Ну разве эти ботинки не потрясающие? – спрашивает продавщица.

– Они милые, но у меня очень широкая стопа, и мне в них не совсем комфортно. Я подойду, чтобы померить другие, когда у меня будет больше времени, – говорю я прежде, чем торопливо выйти из магазина.

Я медленно иду прямо к скоплению людей, вытягивающих шеи, чтобы посмотреть на здание через дорогу.

– Кто-то там сегодня погиб. Закололи его, – мужчина в джинсах и ветровке цвета хаки указывает на окно шестого этажа. – Убийца написал что-то на окне. Видите?

Я, прищурившись, смотрю вверх. Я не вижу надпись с этого расстояния.

– Я слышал в новостях, что надпись сделана кровью самой жертвы. Вот почему я пришел сюда. Хочу сам это увидеть, – говорит кто-то в толпе, поднимая над головой айфон и пытаясь приблизить изображение нужного окна в камере.

– Как думаете, что это значит? – говорит женщина, не спрашивая кого-то конкретного.

– Убийца посылает нам сообщение, – отвечает мужчина.

– Это предупреждение, – заявляет еще кто-то истерично высоким голосом. – Мы должны проснуться и раскаяться в собственных грехах, пока не поздно.

Среда, 12:24

Место преступления изменилось к тому времени, когда Дарси Хэллидей и Джек Лавель вписали свои имена в журнал и проскочили под желтой полицейской лентой, натянутой у входа в квартиру.

Стоя на коленях на полу гостиной, криминалист аккуратно снимал отпечатки пальцев с подлокотника кожаного дивана. Другой специалист в поисках отпечатков дотошно смахивал кисточкой черную пыль с дверцы холодильника из нержавеющей стали.

По спальне были разбросаны пронумерованные карточки, показывающие, где были найдены улики. С матраса все сняли. Простыни были упакованы в мешки как улики. На матрасе виднелись пятна крови.

В углу детектив Джеймс Боуэн рисовал план спальни с точными размерами. Лоб, испещренный морщинами, и окладистая коричневая с сединой борода делали Боуэна похожим на медведя.

– Скажи мне, что вы нашли что-нибудь, что могло бы помочь нам опознать жертву. Билетик из прачечной? Мобильник? А лучше – его пропавший кошелек? – сказала Хэллидей.

Она тесно сотрудничала с Боуэном, когда после получения значка детектива работала в отделе криминалистики. Когда дело доходило до обработки места преступления, не было никого более щепетильного, чем он.

– Мы прочесали и перевернули все в квартире. Никаких документов, никаких кошельков или кредитных карт или чего-то еще, что могло бы позволить быстро опознать убитого или женщину, которая была с ним.

– Ты уверен, что это была женщина? – спросил Лавель.

В ответ Боуэн откатил дверь шкафа в ванной, чтобы показать набор женской одежды, аккуратно развешанной на кедровых вешалках. Хэллидей толкнула вешалки по стойке, чтобы взглянуть получше. В основном модные бренды масс-маркета. Она заметила, что от одежды исходил легкий запах плесени.

Запах был настолько слабый, что большинство людей его не заметили бы, но Хэллидей тут же почувствовала. На последнем году учебы в колледже она жила в квартире, которая находилась в подвале, и с тех пор ее нос был очень чувствителен к запаху отсыревшей одежды.

Она протянула Боуэну распечатанный снимок с камеры видеонаблюдения, показывая изображение загадочной женщины с длинными волосами, выходящей из лифта вместе с мужчиной прошлым утром. Дата и время были напечатаны на изображении.

– Мужчина, который, по нашим предположениям, и стал жертвой, вошел прошлым утром в квартиру с этой женщиной, – сказал Лавель.

Боуэн поднял очки, чтобы посмотреть поближе.

– Длинные темные волосы. Она точно похожа на ту девицу, которую мы ищем. Жаль, что лица не видно.

– Она невероятно стесняется камер, – согласилась Хэллидей.

Боуэн покопался в металлической коробке с пакетами улик и достал несколько запечатанных мешочков. В каждом был человеческий волос.

– Исходя из необычайной длины волос, я бы сказал, что, скорее всего, эта женщина с фотографии находилась в спальне вместе с жертвой примерно в тот момент, когда произошло убийство.

– Откуда ты знаешь, что женщина была здесь примерно во время убийства? – спросила Хэллидей.

– Один из длинных волосков был найден на теле жертвы. На нем была кровь, – сказал он. – Я подозреваю, что она склонилась над ним, и тогда упал волос. Я бы сказал, что женщина на фото – ваша главная подозреваемая. К сожалению, ни на одном волосе, что мы собрали, нет корня. Нам не удастся прогнать их по тесту ДНК из-за оторванных корней.

– Вот это действительно жаль, – удрученно сказала Хэллидей.

Детектив Боуэн прошел по спальне, указывая на разные карточки для улик и объясняя, что и где было найдено.

– На карандаше губной помады, которую мы нашли за ножкой кровати, был неполный отпечаток. Мы проверяем помаду на тесте ДНК, – сказал он.

– Думаешь, помада принадлежит нашей подозреваемой? – спросил Лавель.

– Кто знает? Она могла проваляться там не один месяц, – ответил Боуэн.

В ванной Боуэн показал, где именно на раковине, смесителе, выключателях и ручках шкафчика они нашли отпечатки. Они упаковали длинный волос, который Хэллидей видела возле раковины, и нашли такой же волос на полу.

– Пару интересных предметов, найденных в спальне, мы заберем в лабораторию и срочно начнем с ними работать, – сообщил Боуэн.

– Например? – спросила Хэллидей.

– Мы нашли инородное тело на подушке, где лежала голова жертвы, – он показал им маленький пакет для улик, в котором были крошечные гранулы черного вещества.

– Как думаешь, что это? – Хэллидей подняла пакетик на свет, чтобы разглядеть получше.

– Моя догадка – это пятна краски. Черной, – заявил Боуэн.

Он поднял еще ворох пакетиков, в каждом из которых лежал волос.

– Я не думаю, что эти волосы принадлежат жертве или длинноволосой женщине, – сказал Боуэн. – Они короче и отличаются по цвету. На несколько оттенков светлее.

– Ты думаешь, что в квартире мог находиться еще один человек? – спросила Хэллидей.

– Мог, – ответил он. – Также вероятно, что волосы принадлежат кому-то, кто жил тут до этого. Владельцу или другому квартиранту. Нам нужно получить отпечатки пальцев и образцы волос владельца, чтобы сравнить.

– Это невозможно, – заметил Лавель. – Владелец в Гонконге до следующей недели.

– Процесс замедлится.

Совершив обход квартиры, Хэллидей и Лавель спустились вниз, чтобы показать консьержу фотографию длинноволосой женщины.

– Не думаю, что я видел ее прежде, – сказал консьерж, рассмотрев фотографию. – Но руку на отсечение я бы не дал. Люди приходят и уходят. В здании минимум восемь квартир сдаются на сайтах краткосрочной аренды. Ночной консьерж обычно выдает гостям ключи, когда они заселяются в позднее время. Он может помнить их.

– Да, мы уже пытались с ним связаться, – ответил Лавель. – Его телефон выключен.

– Возможно, он еще спит, – предположил консьерж. – Он начинает работать в шесть. Возвращайтесь вечером. Он будет тут, – пообещал он, а после устремился к двери, чтобы помочь женщине, вошедшей с тяжелыми сумками.

Побеседовав с консьержем, Хэллидей и Лавель разделились. Он пошел поговорить с полицейским, отвечавшим за обход окрестностей и поиск орудия убийства, а Хэллидей спустилась в подвал, чтобы осмотреть черные выходы из здания.

Из подвала вели два служебных выхода. Оба открывались в узкий переулок за домом. У первого выхода стояли мусорные баки. Второй черный выход был у основания пожарной лестницы. После работы криминалистов на металлических дверных ручках и выключателях у обоих выходов остались черные отпечатки рук.

Хэллидей толкнула дверь пожарного выхода и шагнула в переулок за зданием. В десяти метрах находилась улица. На улице, сразу на пересечении с переулком, располагался магазин алкоголя. Хэллидей прошла переулок и вошла внутрь.