— Ничего страшного, господин Алистер, — улыбнулась Акме. — Мы как раз собирались отдохнуть…

— А после?..

— Ещё не решили.

— Пойдём погуляем по городу, — сказал он так тихо и завораживающе, что у девушки больно дёрнулось сердце, разлив блаженное тепло по душе. — Вдвоём…

— Но… — Акме смешалась, зашептала, чтобы принцесса не услышала. — Лорен не отпустит меня…

— Боюсь, подобного шанса нам не представится до самой Иркаллы, — многозначительно проговорил Гаральд.

— С Лореном я всё улажу! — раздался из-за двери тихий голос Плио, и принцесса высунула свою лукавую мордашку.

Акме покраснела ещё ярче, и усталость перестала тревожить её.

— Жду тебя внизу через сорок минут, — Гаральд улыбнулся и ушёл, не предоставив ей возможности всё обдумать.

Целительница вошла в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, глубоко вздохнув. Сердце неистово колотилось, отдаваясь в ушах ритмичным грохотом. Благоразумие приказывало ей остаться и даже не думать о прогулке с этим человеком, но оно говорило тихо, неуверенно, и голос его отдалялся, ослабевая.

— Да что ты стоишь? — воскликнула принцесса. — Собирайся!

— Я даже не знаю, что сказать брату…

— Если он придёт — я скажу, что ты очень устала и спишь.

— Благодарю тебя, — выдохнула Акме и бросилась переодеваться.

Она была уверена в том, что Лорен её поймает и отчитает по всем правилам. Быть может, им даже придётся сильно поссориться. Но Гаральд, похоже, был прав: это была единственная возможность отвлечься от опасностей, побыть вдвоём, вместе прогуляться по городу, поговорить и просто хорошо провести время. Им было что обсудить наедине.

Девушка вытащила единственное платье, которое взяла с собой, — зелёное, не слишком нарядное, но превосходно подчёркивающее достоинства её фигуры. Акме оделась, красиво убрала волосы и вышла к принцессе.

— Ты чудесно выглядишь, — как-то грустно проговорила Плио. — Тебе даже щёки щипать нет необходимости. Ты горишь и светишься. Мне очень жаль, что ты разобьёшь сердце Арнилу, когда он узнает. Но, видно, судьбы ваши должны разойтись. Я люблю Гаральда, как брата. И я очень рада за него… Ты так сияешь! У моего кузена действительно нет шансов…

Акме лучезарно улыбнулась, несколько раз глубоко вздохнула, выдохнула, едва не прыгая от счастья, поцеловала принцессу в щёку и упорхнула за дверь. Пробежав на цыпочках мимо комнаты брата, девушка взволнованно понеслась навстречу своей радости.

Гаральд ожидал её на первом этаже, у входа. Он переоделся, выглядел посвежевшим и довольным. Со сложенными на груди руками нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Заметив Акме, застыл на несколько мгновений, затем, словно очнувшись, сорвался с места, подошёл к ней и тихо выдохнул:

— Как же ты красива!..

Акме смущённо заулыбалась, и Гаральд не стал терять времени. Он взял её за руку и вывел на залитую солнцем улицу.

— Я бы не назвал этот город интересным, однако сегодня праздник, и это хоть как-то должно разукрасить монотонную серость этих улиц. Перекусим в центре. Должно быть, ты голодна.

— Да, очень. Авдий Веррес не станет сердиться на нас за нашу прогулку?

— Даже если и станет, — фыркнул Гаральд, приятно поражая её своим приподнятым настроением, она ещё не знала его таким. — Я знаю этот город, я вооружён, и никто нас здесь не знает…. Погуляем, пообедаем, наберёмся сил…

Акме не сомневалась, что предводитель отряда не одобрит их поступка, но день был такой солнечный, а улица столь оживлена, что она отбросила тревожные мысли.

Акме и Гаральд вышли на главную улицу, широкую и прямую. Людей здесь было намного больше, многие улыбались и отдыхали от работы, прогуливаясь целыми семьями. Всё украшено цветами и лентами. Кто-то танцевал под весёлую трель дудочки и бубна. Двое подвыпивших мужчин громко и не в лад пели, поднимая бокалы и славя имя своего короля. Дети радостно прыгали, лакомясь сладостями из красиво расписанной кондитерской лавки.

— Не знала, что полнхольдцы умеют веселиться. Дядя рассказывал о них как о народе чопорном и холодном.

— Странное предубеждение. Веселиться они могут как никто другой. Они не любят чужаков, но весьма гостеприимны и вежливы. Терпеливы, однако терпение их не стоит испытывать, — слишком хороша полнхольдская армия.

— Скажи мне, Гаральд, — вдруг помрачнела Акме, — помимо коцитцев и демонов кто или что нам ещё угрожает? Почему Авдий нарушил приказ государя не входить в населённые пункты? Что его напугало? Не думаю, что дело во мне. Я чувствую себя превосходно.

Акме ждала, что Гаральд начнёт успокаивать её страхи или уходить от ответа, однако он вновь удивил её, сказав прямо:

— Мы обнаружили следы коцитцев. Их было много, и все свежие. Впервые я увидел, что они решили забраться так далеко от своих земель. Что-то ищут в этом лесу. Но Локен вооружился не только с целью отбить предполагаемое нападение коцитцев. Я рассказывал тебе о Зараколахоне, поделённом на земли, принадлежащие разбойникам из Саарды и головорезам из Шамшира, однако не стал вдаваться в подробности. Саарда и Шамшир издавна враждуют между собой и со всем Археем, но всё же ведут какие-то дела с Акидией.

Саардцы любят золото, они больше грабят, однако и убить могут с хладнокровной жестокостью. Нападают на торговые караваны, и если им оказывают ожесточённое сопротивление, лишают жизней без промедления.

Шамширцы тоже любят деньги, но кровь им больше по вкусу. Особенно кровь карнеоласцев. Они берут в плен и полнхольдцев, и сильванцев, и всех других, но карнеоласцы надолго в плену не задерживаются. Шамширцы пытают их, исполняя самые жестокие фантазии. Горе тому карнеоласцу, который сдастся им в плен, которого не подстрелят сразу. Они глумятся над пленными, гогочут, как животные, наблюдая за тем, как корчится человек, когда ему отрубают одну из конечностей или на живую отрезают голову. Не щадят ни женщин, ни детей… Мальчиков, даже маленьких, они мучают наравне со взрослыми мужчинами. Маленьких девочек они так же подвергают насилию, как и взрослых женщин. Это страшные люди, Акме. Это звери. У них пока недостаточно людей и средств, чтобы открыто объявить Карнеоласу войну. Но у них есть множество хороших шпионов. Они не так трусливы, как саардцы, и не боятся смерти. Смерть для них — продолжение пути. И чем больше карнеоласцев они убьют, тем слаще будет их путь, тем больше почитать их будут на том свете. Так они считают и этому учат своих детей. Я не желаю напугать тебя, Акме, но если злой рок приведёт нас в шамширский плен, пытаться бежать необходимо. Любыми способами.

— Кому-нибудь удавалось бежать? Хотя бы однажды? — спросила Акме, потрясённая страшным рассказом.

— За время столетнего шамширо-карнеоласского конфликта — только нескольким карнеоласцам. Они и поделились полезными сведениями. Главарями, или, — как угодно шамширцам, — повелителями Шамшира избирают самых выдающихся. То есть самых свирепых и жестоких. Ныне там предводительствует очередной лютый зверь, который ничем не отличается от всех предыдущих. И он готовит в будущем передать своё место сыну. В свои шестнадцать лет этот сын сделал уже столько, что заработал себе место в райских шамширских чертогах на веки вечные. Однако к его лютости добавляется ум, хитрость и смелость, что усложняет планы Карнеоласа по устранению шамширской угрозы. Имя ему Сакрум. Даже саардцы боятся его. По своей сути они простые воры. И с ними можно договориться.

— Но почему же Карнеолас, Нодрим, Полнхольд не могут остановить шамширцев, объединив свои силы?

— Шамширцы живут в труднодоступной горной местности. К тому же повелители этих государств полагают, что шамширцы неспособны причинить им ощутимый вред. Следы шамширцев мы и обнаружили среди более свежих следов коцитцев и демонов. Шамширцы редко заходят так далеко. Беллонский Союз сейчас занят Кунабулой. Шамширцы этим воспользуются. Прости, что напугал тебя, но ты должна знать.