Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Никогда… не угрожай мне… оружием…

Но Акме была не из тех, кого можно было так легко запугать. Она тихо рявкнула:

— Если ты меня сейчас же не отпустишь, я позову дядю и брата.

— Нам не нужен лишний шум, — Анар начал ослаблять свою хватку.

Анар повернул её к себе, снял перчатку и рукой коснулся её волос.

В доме хлопнула дверь.

— Акме! — позвал брат.

— Опять этот идиот… — вздохнул Анар.

Акме выхватила из его руки перчатку и отскочила назад, приглушённо засмеявшись:

— Бегите, трус! Мой дядя и брат вам не по силам.

Акме вбегала в дом, когда Лорен встретил её у входа и прорычал:

— Что с тобой? Какого черта ты делала на улице в такой час?!

Девушка очень похоже изобразила оскорблённое недоумение. Её брат выглянул на улицу, огляделся и осведомился:

— Мне показалось, я слышал мужской голос. Ты с кем-то разговаривала?

— Должно быть, тебе приснилось, братец! — фыркнула Акме, тщась унять звон сердца и заглушить шум своего дыхания. — Прочисть уши. Ты слышал голоса пьяных молодых людей на дороге.

И, невозмутимо прошествовав мимо брата в дом, Акме поднялась к себе, быстро переложила ножны с кинжалами под подушку, где они лежали постоянно, и, поправив кровать, села на стул рядом. Лорен ворвался в её комнату, заглянул под подушку и, увидев там то, что искал, медленно поднял на неё подозрительный взгляд.

— В чём дело?! — оскорблённо воскликнула она. — Это моя комната. Я бы предпочла, чтобы ты стучался…

— Я слышал мужской голос не на дороге, а на заднем дворе, — процедил он. — Селим приходил к тебе?

— Братец, у тебя плохо со слухом, — огрызнулась девушка. — Или с головой! Пусть дядя осмотрит тебя. Теперь покинь мою комнату!

Медленно выпрямившись, Лорен развернулся и вылетел за дверь. Акме заперлась, затем села на кровать и, приблизив свечу, внимательно осмотрела перчатку. Она была из тонкой чёрной кожи, довольно длинная, большого размера, с металлическими застёжками. А на запястье её украшал серебряный обруч с изображением маленького сокола, глаза которого горели малюсенькими изумрудами.

«Красивая, — подумала девушка, всячески её поворачивая. — Что ж, Анар, я всё узнаю».

Глава 4. Бойня на Менадской площади

Акме полагала, что в больнице ей удастся отвлечься, но и там — наравне с многочисленными заботами рабочего дня высокая тёмная фигура не оставляла в покое. Она следовала за ней из палаты в палату, из комнаты в комнату, из угла в угол.

Сложных и слишком ответственных процедур ей не доверяли и намеревались доверить не скоро. Как и всем женщинам в больнице. Дядя полагал, что женщина не сможет совладать с собой при виде крови и не в состоянии успешно провести операцию.

Акме работала под присмотром молодого целителя Левина, на которого Бейн возлагал большие надежды. Она ухаживала за его больными: меняла повязки, обрабатывала раны, давала лекарства, накладывала швы.

— У вас золотые руки, Акме, — несколько раз сказал он, обращая на неё гораздо больше внимания, чем того требовала ситуация.

Акме пыталась любезно улыбаться, но получалось не очень. Её бесило то, как Левин смотрел на неё и на недавнем ужине у дяди, и в больнице.

— Сегодня вечером на площади будут танцы, — улыбался Левин. — Я буду безмерно рад, если вы составите мне компанию.

«О Небо, ещё чего не хватало!» — с ужасом подумала Акме, а вслух ответила:

— Простите меня, Левин, я не смогу быть на сегодняшнем празднике. — И даже не стала придумывать причину отказа.

Бейна и Лорена в тот день она видела редко, они занимались тяжелобольными в другом крыле корпуса. Подопечные Лорена выздоравливали гораздо быстрее, чем у других целителей. Подобное явление брат объяснял тем, что вылеченные не болели ничем серьёзным. Но он лукавил. Племянник Бейнардия Фронкса доставал некоторых почти с того света.

По Кибельмиде медленно поползли слухи: мол, дело тут не в таланте Лорена Рина, а в том, что он лечит наложением рук, заговорами, магией. Акме это не тревожило. Она верила, что её брат был невероятно талантливым целителем. Но эти глупые россказни могли сыграть с ним злую шутку. Подопечными молодого целителя обычно были люди из небогатых или бедных семей, плохо образованные или вовсе не получившие никакого образования. Они скорее поверят в колдовство, чем в призвание, и разнесут сплетни по всему государству.

Выслушав предположения Левина о блестящем будущем Акме на поприще целительства, Бейнардий Фронкс хмуро с ним распрощался.

— Что можешь сказать мне о своём трудовом дне, Акме? — тихо спросил Бейн, когда они шли по закатным улицам, омываемым тёплым ветерком. — Не передумала ли отдать жизнь свою на это?

— Я ничего не желаю так же сильно, — тихо отозвалась Акме, встревоженная подавленным настроением своего дяди. — Ты болен?

— Нет, — резче, чем стоило, ответил тот, прекратив этим болтовню своих племянников на пути к дому.

— Как ты думаешь, что случилось с дядей Бейном? — обеспокоенно спросила Акме, когда вместе с братом сидела на лавочке в саду и любовалась тем, как родонитовые лучи ослепительно красного солнца ласкают стены дома.

Вчерашняя ссора уже забылась.

— Не знаю, — Лорен устало пожал плечами. — Обычно он рычит на меня. Но я не помню, чтобы он когда-либо был так раздражён с тобой.

— Быть может, что-то не то в больнице?

— В больницу пришёл Карл Геррич и начал своё излюбленное дело — сплетни и новости Архея. И он передал дяде послание от градоначальника Кибельмиды. Мы с дядей должны прибыть завтра в его резиденцию и присутствовать при визите Аберфойла Алистера, герцога Атийского. Услышав это, дядя побледнел и более не говорил ни слова.

— Едва ли герцог Атийский как-то связан с настроением нашего дяди, — скептически проговорила Акме. — Не думаю, что они вообще знакомы.

— Да чёрт их разберёт…

— Быть может, дядя злится, потому что я не хочу замуж и всё лезу в эту больницу? — прошептала Акме и вопросительно посмотрела на своего брата.

Лорен опустил свой голос до успокаивающих глубин и мягко произнёс:

— Ему это уже надоедает, но дядя Бейн желает тебе счастья и не станет выдавать замуж против твоей воли.

Акме благодарно прильнула к брату и уткнулась лицом в его плечо.

— Я бы не хотела покидать вас.

— Когда-нибудь нам придётся расстаться… — проговорил Лорен, поглаживая её по голове.

— Но не так скоро, — выдохнула девушка, испуганно хмурясь. — Знаешь, я обязательно уеду отсюда, если дядя запретит мне работать в больнице Кибельмиды.

Лорен поглядел на неё и тихим высоким голосом пробормотал:

— Куда ты собралась? Дядя лишит тебя приданого. Мужики буду липнуть к тебе, шантажировать, проходу не дадут. Никто из них не позволит тебе обогнать их по карьерной лестнице.

— Перестань, — прошептала девушка.

— Надеюсь, скоро ты оставишь свои сумасшедшие идеи. Пошли в дом. Надо отдохнуть.

Но отдохнуть ни Лорену, ни Акме не удалось, ибо в гости к дяде заявился Герин Дальн со своим племянником. Отужинав, гости и хозяева расселись в гостиной, после чего Селим тихо спросил у Акме:

— Не желаете ли, сударыня, сходить со мной на танцы?

— На Менадской площади? — оживилась девушка.

Селим кивнул.

— Едва ли дядя отпустит меня, — ответила она, подумав об Анаре, да и о Левине, которому отказала днём. — Скоро стемнеет.

Селим улыбнулся ей и, подойдя к камину, перед которым с чашами вина сидели его дядя и безмерно уставший Бейнардий Фронкс, во всеуслышание произнёс:

— Господин Фронкс, позволите ли вы мне пригласить сударыню Акме на танцы на Менадской площади в честь праздника Весны?

Брови Бейна Фронкса изумлённо поднялись, он обернулся к покрасневшей Акме и, прежде чем успел что-то сказать, Герин Дальн воскликнул:

— До чего строгий опекун. И шагу не дает ступить девочке. Она идёт не с кем-либо, а с Селимом!

— Я не сомневаюсь в порядочности Селима, — в замешательстве ответил целитель. — Пусть идёт, если желает…

10
{"b":"869594","o":1}