— Это та девушка, которую ты недавно вытащил с того света? Я помню, у неё была сильнейшая лихорадка.

— Просто знакомая, — отрезал тот, грубо взял младшую сестру за локоть и повёл прочь от чёрного входа. — Давай вытащим дядю из этого чёртового кабинета. Я очень устал, завтра рано вставать.

Акме не стала досаждать старшему брату расспросами. Он был уже взрослым молодым человеком, ему шёл двадцать третий год. Мог сам разобраться со всеми своими неприятностями. Но брат слишком сильно нервничал, пока говорил с этой Иланой.

А̀кме и Ло̀рен Рин зашли за дядей Бѐйном, все вместе вышли на сладко благоухающий воздух и направились домой. Тьма и непроницаемое безмолвие окутали Кибельмиду несокрушимой силой и красотой поздней весны. Тишина сидела у её колыбели, прижимая длинный палец к бледным губам. Еле-еле различимый шум едва осмеливался нарушить священное уединение и умиротворение. Ночь накрывала городок бархатным одеялом мрака, гладя его рукой и напевая успокаивающие молитвы.

Во многих домах ещё горел свет. Одноэтажные или двухэтажные, деревянные или каменные, окружённые сладко благоухающими кустами вишни и сирени, все они выстроились по обе стороны от Главной улицы. Дорога плавно перетекала в Торговую площадь с многочисленными лавками и зданием библиотеки. Далее по Варнской улице — больничный комплекс, окружённый высоким забором. Там на протяжении почти двадцати пяти лет и служил барон Бейнардий Фронкс. Три года там трудился и Лорен. Акме начала работать в больнице дяди два месяца назад.

Жители ещё прогуливались по Главной улице, наслаждаясь теплом вечера. Бейнардий Фронкс вслух рассуждал о здоровье одного из своих тяжёлых больных, Акме шла с дядей под руку, вежливо слушала его рассуждения. Лорен был молчалив и хмур сегодня. «Сколько проблем у него из-за этих девушек!» — думала Акме.

Лорен был высок, немного худощав, но крепок, с широкой спиной, чёрными волосами и миндалевидными глазами. Он мог привлечь внимание любой девушки. А когда надевал белую больничную рубаху, стянутую на поясе чёрным ремнём, его провожали восхищённые взгляды даже взрослых замужних дам.

Когда Лорену исполнилось двенадцать лет, Бейнардий Фронкс отправил его в Орн — небольшое поселение, сокрытое высоко в горах на северо-востоке, где лучшие целители всего Архея ставили на ноги тяжелобольных и передавали знания молодым студентам.

Через два года после отъезда Лорена в Орн за братом последовала и одиннадцатилетняя Акме. Причиной этому послужили страшные приступы меланхолии и нервические припадки, которые сотрясали девочку несколько раз в месяц и расшатывали её здоровье. В Орне приступы постепенно прошли. Она тоже блестяще закончила обучение и вернулась домой.

Семья остановилась у ворот большого двухэтажного дома, окружённого новой высокой оградой, на красоту и помпезность которой состоятельный Бейнардий Фронкс не пожалел средств. Он сколотил и собственное состояние помимо недурного наследства, доставшегося ему от родителей. Один из самых уважаемых лиц не только крупной Кибельмиды, но и всего государства Эрсавия, он не раз получал приглашение ко двору, но в столице оставаться не пожелал.

— Как же приятно снова оказаться дома! — с облегчением вздохнула Акме, устало потянулась и поднялась по ступеням широкого крыльца.

Она первая вошла в дом, миновала красивую парадную лестницу, поднимавшуюся на второй этаж, и ворвалась в просторную гостиную с ярко пылающим камином. Посреди комнаты стоял огромный дубовый стол, несколько диванчиков и любимое дядюшкино кресло-качалка. В дальнем конце виднелась лестница, которая вела в большую библиотеку, кабинет Бейна Фронкса и его спальню. Рядом с лестницей за дверью находилась просторная кухня, и там же — комната поварихи Эрипы, экономки Дорин и двух других служанок. Второй этаж переднего крыла дома находился полностью в распоряжении брата и сестры.

Бейнардий Фронкс не любил посторонних в своём доме. Сам он был нрава строгого, требовательного, ворчливого и властного. Гибель дорогой сестры и появление двух маленьких сирот, как снег свалившимися ему на голову, когда-то ошеломили и надломили его. Карьера шла в гору, известность растекалась по государству, словно молоко по столу, — стремительно и неотвратимо, а забота о малютках, молчаливых, любивших только друг друга, усложнила ему жизнь. Как ему тогда казалось. Но он привязался к ним, стал бережлив, чтобы Лорен унаследовал его состояние, а Акме получила прекрасное приданое. Он всем сердцем полюбил своих племянников. Другие дети были ему уже не нужны.

На шум из кухни вышла экономика Дорин.

— Дорин! — весело воскликнула Акме. — Мы пришли.

— Негоже девице зарабатываться до темноты! — проворчала экономка так тихо, чтобы барон не слышал. — Жаль, твоего дядю это совсем не волнует. Все девицы как девицы, только для шитья и танцев годятся, а ты до ночи торчишь в больнице. Не бережёт дядя ни твою молодость, ни красоту.

— Да по̀лно! — с улыбкой фыркнула девушка.

— Ужин давно готов.

Переодевшись, всё трое устало собрались у стола. Бейнардий Фронкс вновь начал обсуждать недавнюю поездку своих племянников. Они ездили в нодрѝмский Брок на похороны родственника.

— Я так и не понял, что же три недели назад произошло с троюродным братом вашего отца.

— Уже говорил: нам не показывали тела, — деловито сообщил Лорен, укладывая салфетку на колени. — Его загрызла не то бешеная собака, не то волк.

— Волки в Броке? Такого не было никогда.

— В ту ночь несколько человек видели очень большую собаку, — сказала Акме. — Но кто-то утверждает, что это волк. Или медведь.

— Очень странно… — протянул Бейн. — Ведь ещё одна родственница вашего отца была убита два месяца назад недалеко от Селена̀ра на охоте.

— Но это уже точно были дикие звери, — ответил Лорен. — Лес там дикий и густой. Она обожала охоту и бешеные скачки. На охоте оторвалась от всех и заблудилась.

— Пропала так же, как ваша тётка, сестра отца. Анѝра.

— Но она пропала очень давно, — сказала Акме. — Её убили зараколахонские разбойники, когда мне было года два. Из Саа̀рды или Шамшѝра. Тела так и не нашли.

— Ты же знаешь, что зараколахонцы делают с пленными, особенно шамширцы, — безразлично повёл чёрной бровью Лорен. — Искали всем Броком, даже из столицы прислали помощь.

— А какая красавица была… — Бейн задумчиво улыбнулся. — Длинные светлые волосы, голубые глаза… Я увидел её, когда приезжал на помолвку ваших отца и матери. Да я тогда чуть не женился на ней!

— Ты добивался её руки? — удивилась Акме, не знавшая таких подробностей из жизни дяди.

— Нет, я был молод и горд. Да и изрядно глуп, честно говоря. Мне было невдомёк, что за сердце красотки нужно бороться. Анира не обратила на меня внимание. А вскоре к ней посватался какой-то приезжий полудикарь. Темноволосый такой, богатый, вооружённый до зубов. Поговаривали, что из Шамшира. Она и его отвергла, а вскоре пропала… И как поживают ваши нодримские родственнички? — сменил тему целитель, когда подали лёгкий ужин, — Бейнардий Фронкс следил за фигурой и призывал своих племянников к тому же.

Лорен усмехнулся:

— Похороны не выбили их из привычной колеи. Они всё не могли наглядеться на Акме, пытались устроить её помолвку то с одним родственником, то с другим. Даже хотели увезти нас в столицу, погостить.

— Лорен, — с раздражением буркнула Акме, — в следующий раз я последую велению души, а не разума, и отрежу твой длинный язык! Ты самый трепливый малый, которого я когда-либо встречала!

— Теперь я ещё и трепливый… — снисходительно улыбнулся ей брат.

— Акме! — резко воскликнул Бейн. — Что за недостойные слова я слышу из твоих уст?!

— Прости, дядя, не сдержалась, — смиренно, в притворном раскаянии пробормотала та, бросив на брата уничтожающий взгляд.

— Подобное поведение недостойно, особенно для такой красивой девушки, как ты, — спокойнее произнёс Бейн Фронкс. — Как я смогу представить тебя жениху, если ты столь вспыльчива, а язык твой острее ножа?