Гаральд Алистер обернулся к ней, но Акме и глазом не повела. Авдий продолжил за неё:

— Воры, дезертиры, убийцы, предатели, насильники, мошенники всех мастей, картёжники, фальшивомонетчики, совратители, любовники, пьяницы — все они выскальзывали из ежовых рукавиц правосудия и бежали в горы Зараколахона, заводили новые семьи, плодили там детей и были недосягаемы для законов своих государств, исчезая бесследно в горах или океанах дремучих лесов.

— Но Зараколахон так далеко… — с надеждой пробормотала Плио.

— Иркалла тоже неблизко, — справедливости ради заметил Хельс.

— Отобьёмся! — отмахнулся Элай. — Здесь все владеют мечом…

— Я не владею мечом, — тихо произнесла Акме, покраснев. — В должной мере…

Она с трудом стерпела презрительную усмешку Руфина Кицвилана, а Хельс рассерженно громыхнул:

— Лорен, ты не удосужился обучить сестру фехтованию?!

— Удосужился или нет, но вы спросите её, чем она владеет лучше меня и, уверен, лучше любого из вас, — спокойно заметил целитель.

— Никак пением? — фыркнул Руфин.

— Стихосложением? — без тени издевки или злых намерений предположил Буливид Торкьель.

— Кинжалами Эрешкигаль, — холодно вставил Гаральд.

Такие кинжалы были редкостью, их конструкция основывалась на одноименных древнейших экземплярах. Клинок достигал полуметра в длину. Удобная широкая рукоять, украшенная всевозможной резьбой или камнями.

— Лучше или нет, мы это ещё увидим, — заулыбался приятно удивлённый Хельс. — Элай тоже владеет ими. На первом же привале ты нам всё покажешь.

— Мы не в театре, чтобы наблюдать спектакль, в котором вы хотите принудить участвовать Акме, — возмутился принц Арнил.

— Я же должен знать, что она умеет, прежде чем начать обучать её обращаться с мечом! — возразил Хельс. — Это ей лишним не будет. Как ты считаешь, Акме?

— Приму ваше предложение с радостью, — улыбнулась девушка.

— Вот и славно! — кивнул тот и фыркнул, обращаясь к Арнилу: — Ничего я с твоей барышней не сделаю, Твоё Высочество. Она в обиду себя не даст.

— Не даст, бесспорно, — согласно кивнул тот. — Но если хоть царапина на ней появится!..

— Я согласна на это, а вам придётся лишь смириться, Ваше Высочество, — Акме чуть не сгорела от стыда из-за смешков окружающих.

Принц лишь вежливо ей улыбнулся, пытаясь спрятать смущение и гнев от многозначительных взглядов окружающих.

Днём, когда солнце высоко висело в небе и нещадно жарило, путники нашли чистый ручей, бьющий среди камней да зарослей осоки. Исток его терялся где-то на вершинах горбатых холмов, уводящих вдаль, к нескольким могучим скалам, грозной грядой подпирающим лазурные небеса в туманном мареве летнего дня.

Устроившись рядом с водой, путешественники развернули лагерь. Холмы отбрасывали огромные тени, и солнце более не беспокоило маленький отряд.

Акме сняла плащ, но, желая спрятать лицо от жаркого солнца, накинула на голову ослепительно белый шёлковый палантин с золотой отделкой. Подарок Гаральда. Солнечные лучи, плавясь на светлой ткани, окутывали лицо девушки чистым и ослепительным сиянием, красиво и невообразимо ярко контрастируя с тьмой её волос, бровей и глаз.

Сын герцога сразу это заметил, чего Акме и добивалась. Будто невзначай покрутившись недалеко от него, она осталась довольна его реакцией. Он, беседуя с Элаем, кинул на неё мимолетный взгляд, не переставая говорить, но тотчас осёкся. Он посмотрел на неё во все глаза.

Элай обернулся, проследив за взглядом друга, понимающе усмехнулся, и Акме услышала, что он сказал:

— Как же этой красавице идёт белый цвет… не хуже красного.

— Красивая, — сухо и поспешно бросил Гаральд, развернулся и побрёл неизвестно куда, на ходу продумывая путь. — Но слишком прямолинейная.

Злость закипела в ней.

— Акме! — услышала она голос Хельса. — Я рассчитываю оценить твоё мастерство прямо сейчас!

— Дай ей поесть и отдохнуть! — нервно запротестовал Арнил.

— Хельс, у нас нет на это времени, — строго проговорил Авдий Веррес умываясь.

— Ну… если Акме против…

— Нет, отчего же, — с лёгким вызовом произнесла Акме, вешая сумку обратно на коня и борясь с раздражением. — Если господин Хельс желает получить удовольствие от лицезрения поединка прямо сейчас, он его получит.

Элай Андриган, с величайшим удовольствием беседовавший с принцессой Плио, нехотя поднялся и обнажил два своих парных кинжала, которые были несколько шире у основания, но короче кинжалов Акме.

— Неужели с этим никак нельзя повременить? — ругался Арнил, злобно отшвырнув полотенце.

— Уверяю, Ваше Высочество, ей это пойдёт на пользу, — заметил Лорен, мрачно улыбаясь и полыхая сдержанным торжеством. — Я не видел Элая в бою, но уверен, что она сомнёт его, как бумажный листок.

— Никогда не поверю! — фыркнул Руфин Кицвилан, пристально, с презрением разглядывая стройный стан девушки. — Женщина на это неспособна. Элай — отличный боец!

Элай встал напротив Акме. Собрав волосы в высокий хвост, девушка вытащила из голенищ сапог свои кинжалы с длинными и тонкими клинками, рукояти которых инкрустированы серебряными узорами. Несколько маленьких самоцветов сверкнули на солнце.

Она ответила на учтивый поклон Элая, снисходительно улыбавшегося и поглядывавшего на взволнованную принцессу Плио.

— Тупой баран, — тихо буркнул Лорен, улыбаясь крайне неприятно и зловеще.

— Начали! — гаркнул Хельс, и танец начался.

Будто заиграла музыка, поначалу тихая, подкрадывающаяся и игривая. Ни Акме, ни Элай не спешили бросаться в атаку очертя голову. На полусогнутых ногах они медленно и осторожно бродили по кругу, вежливо разглядывая и неустанно пытаясь прощупать друг друга.

Уверенная поступь Акме сбивала с толку пританцовывавшего, но медлившего виконта. Вероятно, он просто боялся уронить себя в глазах нодримской принцессы, которая подбадривала Акме, но не забывала и Элая приласкать словом. Он не мог решиться сделать шаг вперёд либо опасаясь поражения, либо не желая навредить барышне.

— Вы что же, и в настоящей схватке будете кружить, как глухари?! — рявкнул Хельс. — Элай, она должна показать мне, что может. Помоги ей!

Акме, не желая тратить силы на атаку в самом начале игры, бросила в бой хитрость. Она сделала молниеносный выпад в сторону, вынудив Элая среагировать и открыть левый бок. Она едва не достала его, но виконт был лёгок, быстр и будто ожидал этого.

Обменявшись первыми ударами и первым скрежетом оружия, противники сошлись в лёгком и быстром танце, в ритм которого столь искусной танцовщице, как Акме, не составило труда без промедления влиться.

Парировать удары Элая было легко, но достать — сложно. Он всё ещё избегал возможности поранить Акме, и девушка чувствовала это. Она начала злиться. Кружась и отпрыгивая, они подрезали друг друга, разгоняясь и будто хвалясь скоростью и лёгкостью. Голубые глаза Элая улыбались учтивостью, движения источали ловкость, но он лишь защищался от атаки, уверенно и игриво, не желая заставлять девушку сколько-нибудь напрягаться.

— Не поддавайся ей, Элай! — воскликнул Руфин Кицвилан. — Не бойся поддеть её!

— Стоп! — вдруг громогласно скомандовал Хельс, повернулся к сильванцу и с вызовом проговорил, указывая на остановившихся противников: — Раз ты, Кицвилан, не уверен в способности господина Андриагана вести поединок подобающим образом, не желаешь ли ты показать всем нам, как следует сражаться на кинжалах?

— Я? С девицей?! — изумился тот и возмущённо побагровел. — Нет уж!..

— Раз господин из Сильвана боится — полагаю, Элай, нам следует продолжить, — вкрадчиво произнесла разгоряченная Акме с лёгкой улыбкой и получила на это тот ответ, на который рассчитывала: Руфин Кицвилан рассердился и тотчас же, оттеснив полнхольдца, отобрал у него ножи и встал напротив Акме.

— Что за глупость?.. — едва слышно вымолвил Арнил, в ужасе разглядывая противников. — Он сильнее неё в несколько раз. Он покалечит её!

— Тогда я покалечу его, — спокойно заметил Лорен, но уже не отвлекался по сторонам.