30 апреля 1425 г. в Вестминстере открылся Парламент, на котором символически председательствовал трехлетний король. Главной темой заседания стал конфликт между Глостером и Генри Бофортом. Хамфри так и не простил Бофорта за то, что тот возглавил группировку, разгромившую его в 1422 г., когда он пытался добиться для себя регентства в Англии. Канцлер был категорически против авантюр Глостера в Нидерландах. Его язвительные упреки в адрес кампании Глостера в Эно, должно быть, звучали в ушах герцога еще несколько недель. Объявление герцогом себя в качестве защитника лондонцев против канцлера довело их вражду до апогея. "Лорд Глостер, — как позже заметит Совет, — долго терпел и испытывал тяжесть и неудовольствие против личности милорда канцлера, своего дяди". Атмосфера в Вестминстере была напряженной. Бофорт утверждал, что получил достоверные сведения о том, что Хамфри планирует напасть на него. В Лондоне распространялись агрессивные листовки против канцлера. Толпа собралась в переулках района Винтри, в западной части города, и кричала, что если им удастся схватить Бофорта, они бросят его в Темзу, "чтобы он научился плавать". Бофорт находился в сильной позиции, поскольку по решению 1422 г. все полномочия короны были переданы Совету, в котором он и его союзники главенствовали. Глостер был намерен обойти их в Парламенте, чтобы заручиться поддержкой для своей жены в ее притязаниях на наследство. Парламент заседал два с половиной месяца, до середины июля. Официальные отчеты, как всегда, сдержанны. Ясно лишь, что Глостеру удалось перехитрить своего соперника. Палата Общин симпатизировала Жаклин Баварской. Она предложила Совету обратиться к Филиппу Доброму с просьбой отпустить ее в "индифферентные" (то есть нейтральные) руки. 14 июля 1425 г., в последний день заседаний, Совет одобрил предоставление Хамфри займа в размере 20.000 марок четырьмя ежегодными выплатами для оплаты его "разнообразных нужд". Под этим, вероятно, подразумевалась выплата задолженности по военному жалованью войскам, служившим ему в Эно. Таким образом, по словам лондонского хрониста, одна из самых неспокойных парламентских сессий за многие годы завершилась "дурным концом, слишком позорным как его мог бы назвать любой благоразумный человек"[250].
Герцог Глостер, видимо, получил призыв Жаклин о помощи примерно в середине сентября 1425 года. Со свойственной ему стремительностью он сразу же решил отправить армию в Голландию. В конце того же месяца он уже активно набирал войска. Поэт Джон Лидгейт, подражая своему покровителю, предвкушал скорый союз Англии и Голландии, "новое солнце, которое будет радостно сиять в обеих землях". Однако на этот раз Хамфри не собирался сам возглавлять армию, так как в прошлый раз он убедился, насколько ослабевает его влияние в Совете, когда он находится за пределами Англии. Вместо него выбор пал на магната из Эссекса Уолтера, лорда Фицуолтера, который в то время служил в армии графа Солсбери в Мэне. Хотя Фицуолтеру было всего 25 лет, он уже был опытным солдатом. Он много лет воевал во Франции, приобрел репутацию жестокого человека не признающего никаких законов, за что однажды был заключен в парижскую тюрьму. Но, кроме короткого отправления должности капитана в Вире, у него не было опыта самостоятельного командования. Вероятно, деньги стали причиной его участия в авантюре Глостера. Фицуолтер попал в плен в битве при Боже и испытывал трудности с выплатой выкупа и несомненно, надеялся стяжать славу и получить возможность поправить свое пошатнувшееся финансовое положение[251].
Сообщения о военных приготовлениях Глостера дошли до Совета Фландрии в Генте в начале октября 1425 года. В Париже герцог Бедфорд срочно отправил в Англию сэра Ральфа Ботелера с группой своих советников, чтобы поговорить с Глостером и выяснить, что происходит. В Вестминстере канцлер и Совет перепугались. Сбор частной армии в Англии, по их мнению, был серьезным нарушением закона. Ни канцлер, ни Совет не знали, что герцог собирается с ней делать. Они опасались, что Глостер планирует совершить переворот. Его поведение, безусловно, способствовало их опасениям. В последние дни октября 1425 г. герцог находился в замке Байнардсс, своем обнесенном стеной особняке на берегу Темзы рядом с Блэкфрайерс. Вечером 29 октября 1425 г. он разослал по городу призыв к горожанам собраться с оружием в руках. На следующее утро он приказал мэру и олдерменам выделить ему 300 конных людей, очевидно, для того, чтобы захватить короля-ребенка, который в это время находился во дворце Элтем в Кенте. Генрих VI был всего лишь символом королевской власти, но перспектива его перехода под власть Глостера была для Бофорта непереносимой. Кроме того, он беспокоился о собственной безопасности, поскольку путь Глостера и его сторонников в Элтем пролегал через Лондонский мост и густонаселенные улицы района Саутварк. Именно в Саутварке находились главные цели лондонской гильдии. Здесь находилась самая большая в Англии колония иммигрантов, а также поместье епископов Винчестерских, где жил сам Бофорт. Канцлер решил остановить орду Глостера, перекрыв Лондонский мост. На южном конце моста были натянуты цепи, а для защиты сторожевой башни были поставлены солдаты. Когда весть об этом распространилась, город взорвался. Повсюду были закрыты лавки, люди сходились к мосту, чтобы противостоять людям канцлера. Противостояние продолжалось до конца дня и всю следующую ночь. Сражения удалось избежать только благодаря вмешательству архиепископа Чичеле и Педро, сына короля Португалии, находившегося с визитом в Англии. Они заключили перемирие, которое позволило каждой из сторон отвести свои войска без кровопролития. Но в конце концов Глостер добился своего. Ему разрешили привезти короля-ребенка в Лондон в сопровождении остальных членов Совета, мэра, олдерменов Лондона и большой толпы лондонцев. Следующее заседание Совета герцог провел в своем особняке в замке Байнардс. Через несколько дней Совет санкционировал выплату первой части парламентского займа Глостеру[252].
Оказавшись вне игры в Лондоне и Вестминстере, 31 октября 1425 г., Генри Бофорт написал герцогу Бедфорду в Париж, требуя от него немедленного возвращения в Англию. Согласно политического соглашения 1422 г., полномочия Глостера как протектора королевства автоматически приостанавливались, если его старший брат находился в Англии. "Поскольку вы желаете благополучия королю, нашему суверенному господину, и его королевствам — Англии и Франции, и вашему собственному, и нашему тоже, поспешите сюда, — писал Бофорт, — у вас здесь такой брат, что дай Бог, чтобы он был хорошим человеком". Для Бофорта, как, несомненно, и для Бедфорда, на карту было поставлено не что иное, как будущее двуединой монархии. "Ваша мудрость хорошо знает, — писал Бофорт, — что процветание Франции зависит от благосостояния Англии". Письмо Бофорта было поспешно доставлено во Францию и вручено герцогу Бедфорду 3 ноября, всего через три дня после его написания. Бедфорд согласился вернуться, но он не мог вернуться так быстро, как хотелось бы Бофорту. Необходимо было решить текущие проблемы в Бретани, в Мэне и в Шампани. В итоге регент смог покинуть Париж только в начале декабря. В Англию он прибыл незадолго до Рождества. 7 января 1426 г. был созван Парламент. Официально въехав в Лондон через три дня, 10 января, Бедфорд не терял времени, чтобы показать свои симпатии. Он въехал в Вестминстер с канцлером Бофортом под руку, а Глостер демонстративно отсутствовал. Мэр и олдермены встретили его с трепетом и преподнесли ему два серебряных таза, за которые их "не поблагодарили"[253].
К тому времени, когда Бедфорд добрался до Англии, армия Фицуолтера, должно быть, уже отправлялась в путь. Примерно на Рождество 1425 г. Фицуолтер отплыл от берегов Темзы с 1.500 человек, на 24-х больших кораблях. Герольд Глостера, отправившийся вместе с ними, утверждал, что это "цвет английских лучников, избранные из избранных". Филипп Добрый получил множество предупреждений об их отплытии. Бедфорд получил последние сведения о продвижении Фицуолтера, пока тот находился в Кале, и передал их чиновникам Филиппа во Фландрии. Дополнительные сведения поступали от капитана крепости у входа в гавань Слейс, который считал корабли, когда они проплывали мимо. Фицуолтера сопровождала группа вождей партии крючков, которые служили ему советниками и проводниками. Они договорились о встрече с одним из главных сторонников Жаклин, Яном ван Хаамстеде, на Схаувене, одном из крупных островов Зеландии. Ван Хаамстеде ждал их там с примерно 2.000 зеландцев. Переход Фицуолтера по морю был сопряжен с несчастными случаями. Его корабли из-за плохой погоды разделились и не все добрались до места встречи. Некоторые из отставших кораблей были атакованы в море. Большинство из них были слишком велики для мелководных заливов Зеландии, поэтому пришлось искать глубоководный порт. 5 января 1426 г. флот с запозданием прибыл к Зирикзее, который имел лучшую глубоководную гавань на острове Схаувен. Жители Зирикзее было настроено враждебно. Захватчики были вынуждены отступить к Броуверсхавену, небольшому укрепленному городу-бастиде с защищенной, но мелководной гаванью на другой стороне острова. Высадка на берег далась людям Фицуолтера нелегко. Из-за потерь и навигационных ошибок они лишились около трети своего состава. Оставшимся в живых пришлось пересаживаться на баржи, чтобы добраться до берега.
