Размещением всех этих людей занимались чиновники герцога Бургундского, которые находились в Аррасе с мая. По данным французского официального историографа Жана Шартье, в Аррасе на время конгресса было размещено от 9.000 до 10.000 чужеземцев, что превышало обычное население города. Около половины из них были размещены в Бурге, остальные — в Сите и прилегающих деревнях. Для делегатов было реквизировано большинство роскошных домов Арраса. Их распределение было делом тонким. В условиях сильного национального соперничества и большого количества вооруженных людей в составах делегаций, общественный порядок представлял собой серьезную проблему. Требовались тонкое политическое чутье и внимательное отношение к рангу каждого участника. Единственная зафиксированная жалоба поступила от герцога Бурбонского. Он счел свои апартаменты непригодными для пребывания в них главного посла Франции и потребовал предоставить ему те, которые занимал кардинал Альбергати, пригрозив, что в противном случае он покинет конгресс. Альбергати отказался переезжать, и герцог в конце концов был умиротворен. Герцог Бургундский и его близкие придворные были размещены в Кур-ле-Конте, старинном замке графов Артуа, расположенном в центре Бурга напротив аббатства Сен-Васт. Посредники, французские послы и главные советники герцога Бургундского были размещены в домах в Бурге, где они могли свободно общаться вне официальных заседаний конгресса. Французские делегаты была частыми гостями в Кур-ле-Конт. Они веселились вместе с бургундцами до глубокой ночи. Филипп Добрый играл в паре с герцогом Бурбонским. Однако, что, несомненно, было заранее продуманным решением, англичан поселили в Сите, отделив от центра активности рвом, наполненным водой, и укрепленными воротами, которые на ночь запирались. Англичане провели ряд встреч с герцогом Бургундским и его советниками в Кур-ле-Конт, но их отношения с союзниками не были столь сердечными, как с французами. Кемп и его коллеги консультировались с Филиппом по поводу своей позиции и тактики ведения переговоров и делали все возможное, чтобы вовлечь его в принятие решений, но реакция герцога была в целом прохладной и формальной[632].

Предположительно, именно кардиналы-посредники, помнящие о шумных сценах в Базеле и прямых столкновениях английских и французских делегаций на предыдущих конференциях, разработали процедуру, использованную в Аррасе. Она была направлена на то, чтобы разделить делегации. Местом проведения конгресса стало аббатство Сен-Васт — внушительная, но недостроенная готическая церковь в центре Бурга, окруженная беспорядочным нагромождением монастырских зданий и служб. Два кардинала-посредника и послы Базельского Собора занимали одну из комнат аббатства, переоборудованную под аудиенц-зал. Помещение было увешано гобеленами, а пол устлан коврами. Для каждой национальной делегации были выделены отдельные покои в комнатах аббата, увешанные дорогими шелками и золотыми тканями. Они должны были являться в свои покои дважды в день — с семи до восьми часов утра и с трех до четырех часов дня. Пленарные заседания не проводились. Делегации вызывались в зал заседаний по отдельности, одна за другой, чтобы выслушать и прокомментировать предложения другой стороны. За исключением одного случая под конец конгресса, они никогда не сталкивались друг с другом напрямую, а только заочно, через посредников. Англичане практически не встречались с французами даже за пределами Сен-Васт. Чтобы избежать споров о старшинстве, они даже не совершали богослужений в одних и тех же церквях, настаивая на том, что англичане будут служить мессу в кафедральном соборе, а французы и бургундцы — в церкви аббатства Сен-Васт, причем в каждой церкви должен был присутствовать один из кардиналов-посредников[633].

Взаимное непонимание усугублялось совершенно разными методами ведения переговоров английской и французской делегациями. Французы были политиками, ищущими выгоды и использующими свои сильные военно-политические позиции. Им было неинтересно обсуждать нереальные предложения и спорить об абстрактных идеях. Англичане же вели себя как судебные адвокаты, апеллирующие к прецедентам и авторитетам, как они всегда и поступали. Один из раздраженных французских дипломатов XIV века как-то пожаловался на их привычку прибывать с "красивыми и важными на вид книгами", в которых они записывали все свои претензии вместе с юридическими и историческими доказательствами, подтверждающими их. Через поколение ничего не изменилось. В 1435 г. англичане ссылались на свои прошлые победы, которые были частично аннулированы, на договор в Бретиньи, от которого Карл V отказался в 1369 г., на Парижский договор 1396 г., от которого Генрих V отказался в 1415 г., на договор в Труа, который французы так и не признали, и на уступки, сделанные Дофином перед несостоявшейся конференцией в Алансоне в 1418 г., когда Генрих V находился в зените своего военного могущества, а Франция была искалечена гражданской войной. Епископ Неверский был одним из тех, кто открыто выражал свое раздражение. "Сундуки вскрываются, документы извлекаются из архивов, акты достаются из шкафов, хартии появляются из углов сокровищницы, реестры изучаются, а древние пергаменты эксгумируются из могил", — жаловался он[634].

Первая неделя августа была наполнена ритуальными процедурами, ставшими уже привычными для дипломатических конференций. Были произнесены официальные речи на латинском языке от делегации Базеля, ответы, восхваляющие достоинства мира, от Рено де Шартра и архиепископа Кемпа. Долго спорили о форме прокураций послов. Обсуждение реальных вопросов началось только 10 августа. Начальные позиции каждой из сторон показали, какая пропасть лежит между ними. Англичане уже сообщили кардиналам-посредникам, что не намерены обсуждать право Генриха VI на французскую корону. Это была милость, данная королю от Бога, и она не подлежит обсуждению простыми смертными. Поэтому они предложили Карлу VII признать титул Генриха и отказаться от узурпированных им провинций в обмен на разумное жалованье, имущество и титулы, подобающие его положению. Французы, в свою очередь, требовали владения всем королевством и компенсации за ущерб, нанесенный англичанами Франции в ходе войны. Но это были просто риторические заявления, призванные избежать предположений об отказе от своих претензий. 12 августа англичане сделали свое первое серьезное предложение, а именно отложить решение всех спорных вопросов до совершеннолетия их короля, а пока заключить перемирие на срок от двадцати до пятидесяти лет, подкрепив его брачным союзом. Французы ответили, что перемирие их не интересует, так как они приехали обсудить вопрос о заключении постоянного мира. И пока англичане не выдвинут свои предложения, они первыми ничего не сделают. Посредники заставили их смягчить эту линию, и в конце концов они вернулись с предложением. Генрих VI должен отказаться от претензий на французский трон и все территории, которые он занимал во Франции. Взамен ему будет подтверждено владение герцогством Гиень на юго-западе, включая Перигор и Керси, большую часть которых англичане потеряли в 1370-х гг. под натиском французских войск. Это герцогство должно было находиться под суверенитетом Франции и за него должен был быть принесен оммаж, как это было до начала войн в 1330-х годах. Что касается предлагаемого брачного союза, то французы не отвергли эту идею сразу, но решили, что для ее рассмотрения необходимо добиться дальнейшего прогресса по другим вопросам. Позднее они добавили, что сомневаются в целесообразности брачных союзов как способа обеспечения перемирия, ведь именно это ожидалось от брака Ричарда II и Изабеллы Французской, но который  в действительности обеспечил мир всего на три года[635].