— Вот здесь, — боцман почти не глядя ткнул пальцем в карту.

Владислав посмотрел и, чувствуя, что он на верном пути, спросил как бы между прочим:

— А здесь что? — он показал пальцем на белую область, с которой граничило помещение, откуда боцман получал "леталы".

— Здесь ничего нет, пожал плечами боцман, — мы и сами хотели бы знать, откуда в закрытой комнате берутся «леталы», но сколько не искали, не нашли ни одной двери в эту, — он снова ткнул пальцем в белую область. Там и в самом деле нет никаких дверей, даже намека. Мы только кладем взамен нужные металлы… — он осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

— Значит, обитель сама забирает металл и на его месте выкладывет четыре изготовленных леталы, так? — подытожил Владислав.

— Ну а больше металла класть не пробовали?

— Пробовали, — вздохнул боцман, — обитель забрала весь металл, но взамен мы все равно получили только четыре леталы. А…, - он махнул рукой, поняв, что его персональный секрет таковым больше не является и продолжил немного сконфуженно. — Однажды мы положили металла меньше… и не получили вообще ничего взамен. С тех пор мы не рискуем и делаем все так, как заведено отцами-основателями.

— А показать мне эту комнату можешь? — спросил агент.

— Нет, — вдруг неожиданно жестко отрезал боцман. — В нее сейчас не зайти. И немного смягчив тон, пояснил:

— Металл мы уже положили и теперь дверь не откроется целый год.

— Ну хорошо, — не сдавался Владислав, — а из других помещений ходов туда нет?

— Нет, я же сказал, мы все обшарили. — Боцман был явно раздражен. — Нет там ничего: ни дверей, ни ходов, стена, за которой кончается обитель. Говорю же тебе, обитель делает все сама. — И желая произвести впечатление на гостя, понизив голос, добавил:

— В каюте капитана есть такая же комната, маленькая правда, и делает она еду, очень вкусную еду. Мне иногда приходится туда закладывать кое-что: черные камни и воду, — он торжествующе посмотрел на Владислава, любуясь произведенным эффектом.

— Итак, действующий пищевой синтезатор, — сообразил Владислав, — и, похоже, очень древняя модель, наверное, если в нее приходится закладывать каменный уголь, — основной источник углерода. — Он скорчил удивленную гримасу:

— Не может быть, — выдавил он через силу. — Из камней еду? Ведь такое невозможно!

— Возможно, возможно, — закивал боцман. — Я даже сам пробовал, очень вкусно. Капитан, думаю, возражать не будет если я продемонстрирую как она действует.

— Спасибо, не надо, я вам верю — отказался Владислав.

— Да нет-же, ее и в самом деле можно есть, — засмеялся боцман, — Показать?…

Владислав уже понял, что боцман ищет путь, чтобы отвлечь его от складских помещений.

— Как-нибудь позже. Мне еще на верхних палубах побывать надо. — отнекался он.

— Ну как хотите, — к боцману вернулась прежняя вежливость. — Потом, так потом. — И он, с облегчением вздохнув, зашагал прочь.

— Веди меня наверх, — скомандовал Владислав стоящему в стороне охраннику так, чтобы боцман слышал.

Они направились к одной из винтовых лестниц, пронизывающих цилиндрическими шахтами все палубы обители.

Владислав уже давно пришел к выводу, что некоторые палубы были искусственно изолированы и не собирался делать вид, что и для него их не существует. Судя по логике, Козалак наверняка постарается попасть наверх в центральную рубку. Именно оттуда, из закрытого помещения он мог держать весь корабль под контролем. В фокус с большим синтезатором, о котором ему говорил боцман, он не очень-то и верил. И хотя он сам уже однажды переделывал синтезатор, на изготовление металлических деталей, для этой операции ему нужна была вся вычислительная мощь Ворчуна. Да и то только для изготовления примитивных деталей. Собирать же все это приходилось вручную… Он попытался представить себе, каким должен быть корабельный мозг, чтобы в одном помещении синтезировать такую сложную вещь, такой тонкий прибор, как антиграв. Да к тому же ксилловые стержни, необходимые для функционирования антигравов. До сих пор даже на высокоразвитой в техническом отношении земле ксилл не поддавался синтезу. Отсюда напрашивался один единственный вывод, для корабля таких размеров и не могло быть иначе. На корабле, на палубах машинного отделения и технического обслуживания, которые сейчас находились в белой зоне должны были быть работы и, судя по всему, не только рабочие или грузчики, как их чаще называли на кораблях торгововго флота, но и интеллектуально развитые техники, которым под силу было собрать антиграв. Должен был быть на корабле еще и груз ксилла и немалый.

За девятьсот с лишним лет, если верить местным жителям конечно, на корабле было изготовлено более девятисот комплектов антигравов, а это значило более трех тысяч шестисот ксилловых стержней. Первая война между колониями разразилась из-за куда меньшего количества ксилла. К счастью, люди тогда опомнились и решили вопрос миром, заплатив лишь малой кровью, но ведь потом была еще одна война в его родном измерении, война куда более беспощадная и жестокая, война с муравьиными за обладание планетами с ксилловыми рудами. Если бы контрабандисты или другие нечистые на руку людишки узнали об этом то, уже давно разнесли бы и корабль-обитель да и всю планету на кусочки, чтобы завладеть бесценным грузом. Владислав поежился, когда ему вспомнилась острая нехватка ксилловых стержней на земле в «М-12» для отражения армады муравьиных.

Теперь становилось явно, зачем весь этот театр с «водородом-кислородом», о котором ему талдычил Аласи. Каждый купец, покупая себе или сыну корабль, связывал себя кровной клятвой хранить тайну и заодно получал байку-сказку для "дураков".

И белые зоны на карте корабля, похоже, когда-то кем-то наглухо закрытые, тоже призваны были только охранять тайну обители. Владислав пожалел, что поленился прочитать книгу-молитвенник, ведь там кроме пользования системами корабля могда быть и другая информация, которая ему бы сейчас весьма пригодилась. Такой «Торговец» обычно один не летал. У него всегда был сопровождающий крейсер. Как могло случиться так, что на планете оказался лишь корабль с грузом, было непонятно.

— Все, пришли, — прервал плавное течение его мысли охранник.

Владислав огляделся. Они стояли на верхней палубе. Лестницы дальше не было. Заглянув в план корабля, он пришел к выводу, что они находятся на самой верхней палубе для «посвященных». Так именовали себя помощники капитана и клан инженеров.

Агент в сопровождении охранника вышел с лестничной площадки. По длинному коридору сновали инженеры с озабоченными лицами. Все двери кают по бокам коридора были закрыты и около каждой двери стоял охранник. Перед жетоном личной гвардии капитана, они отступали в сторону. Беглый осмотр ничего нового Владиславу не дал. Повсюду была лишь обычная возня чиновников, давно потерявших смысл своего существования.

В конце коридора стояла колонна шириной в несколько метров. Коридор огибал колонну с обеих сторон и уходил дальше, пока не упирался в еще одну лестничную площадку, потом еще одну. Таким образом, три лестничных шахты пронизывали все жилые палубы корабля. Везде были люди и больше никаких помещений или ходов в закрытую зону корабля. Обойдя всю палубу, Владислав вернулся в центр коридора, где была загадочная колонна. Коридор образовывал треугольник с лестничными шахтами по углам, но только одна сторона этого треугольника имела это странное сооружение. Владислав пошел вокруг, осматривая поверхность колонны. Топот ног бегущего человека заставил его обернуться. Один из инженеров стремглав бежал по коридору к лестничной площадке. Еще несколько человек выскочили из своих кабинетов и побежали следом.

— В чем дело? — спросил Владислав, загораживая проход одному из них. — Что случилось?

— Я не могу, не имею права, вы не инженер… — начал нерешительно молодой человек, но охранник вдруг рявкнул, показав свой жетон:

— Отвечай, когда спрашивают!

— Главный конвертер вышел из-под контроля, — ответил инженер. — Я могу идти?