— Прям бинарное оружие какое-то, — буркнул Владислав, протерев ручку платком.

Зайдя в комнату, он первым делом спустил червя, завернутого в носовой платок, в утилизатор. Весь мусор из утилизатора, попадал в накопитель, а оттуда в корабельный конвертер, превращалась в чистую энергию, всегда нужную людям. В том, что все бортовые системы находятся в рабочем состоянии Владислав ничуть не сомневался, и хотя кораблю было за девятьсот, летать он, похоже, еще мог. Просто люди, посадившие его здесь, давно утратили знания, необходимые для полетов. Осмотрев комнату, Владислав убедился, что кто-то прошарил все его вещи. Он был абсолютно уверен, что это дело рук Козалака.

— Ну что ж, — сам себе сказал он, — по крайней мере он знает, кто я.

Ничего существенного в своей келье он не оставлял. Единственное, что он не мог таскать с собой повсюду, был реактивный ранец. Козалак изрядно попотел, чтобы вывести его ранец из строя. О том, что блок управления реактивным ранцем открывали, маленький вакуумный датчик показывал сразу. Так что пользоваться им теперь было небезопасно.

Это несколько осложняло дело. Владиславу до завтра нужно было организовать еще одно «чудо». Коммуникатор, закрепленный на аптечке, не мог пробиться через многослойную металлическую броню к Ворчуну, а ранец отпадал. Оставался только один выход. И агент, снова активировав скафандр, отправился на выход, несмотря на ночь. Это были последние полярные ночи. Скоро из-за наклона оси вращения, солнце вообще перстанет показываться из-за горизонта и ночи сольются в одну долгую, долгую длинную ночь, а значит, усилятся морозы.

Стражник в черном плаще долго не хотел выпускать его из обители, но в конце концов уступил нажиму и открыл дверь. Ледяной ветер ворвался в дверной проем белыми клубами пара и снежной крупой. Владислав, прищурившись, шагнул наружу. Позади него раздался громкий щелчок. Он обернулся. Дверь закрылась, отрезав его от спасительного тепла.

Агент выставил руку, наклонился всем телом вперед и зашагал прочь от обители. Вскоре завибрировал коммуникатор на поясе, сообщая о контакте. Владислав отстегнул его и поднес к уху, зажав в ладони.

— Кэп! Кэп! — донесся голос Ворчуна. — Что случилось? Ты удаляешься от корабля.

— Все нормально 007, - ответил ему Владислав. — Мы вычислили друг друга. Только я знаю, что он меня вычислил, а Козалак, похоже, еще не догадывается, что мне о нем тоже все известно. Мой ранец не работает, вот и пришлось тебя таким образом вызывать. Слушай, Ворчун, в лепешку разбейся, что хочешь делай, хоть на голове стой, но мне завтра утром, часов в десять, нужна мощная волна теплого воздуха, дующая с юга. Если ты это организуешь, мы выиграли. Все остальное расскажу позднее. А то уже никакие шарфы не спасают. Моя голова скоро в стеклянный шар превратится. — Он, развернувшись, зашагал к кораблю, подталкиваемый ветром в спину.

Стражник немало удивился, увидев паломника живым и невредимым, но впустил его без дальнейших пререканий.

Утром после завтрака, Владислав отправился к старпому. Ему чем-то нравился этот непосредственный толстячок. По дороге он обдумывал интересное открытие. За завтраком он тщетно пытался найти среди строгих лиц паломников остроносое лицо с бегающими глазами. Лицо старика, под которого гримировался контрабандист. Его среди паломников не было. Все это несколько озадачивало. "Святой Старпом" принял помолодевшего странника без проволочек.

Еще раз, осмотрев помолодевшее лицо Владислава, он предложил ему садиться. На завтрашний день планировалось торжество для прибывших паломников, где каждому вручался памятный медальон с изображением обители на на фоне звездного неба, а еще через день паломники отбывали. Торговцы, которые привезли паломников сегодня, продавали продукты и прочие товары, скупая взамен различные орудия, изделия и еще кое-что, запакованное в большие пластмассовые ящики. При торговле за эти ящики, они переходили на странный язык, который был понятен только посвященным. Вообще это был последний караван. Через пару дней корабли отправлялись назад, увозя с собой осчастливленных. Во время торжеств каждый паломник без исключения должен был пройти сквозь арку, символизирующую очищение и значит Козалак должен был там присутствовать обязательно. Иначе его отсутствие будет заметно или же он начал игру по-крупному, сбросив личину паломника. От этих мыслей его отвлек голос первого помощника.

— Так когда, вы говорите, состоится чудо?

— А? — переспросил Владислав и, сообразив наконец, о чем идет речь, добавил. — Сегодня, в десять ноль ноль.

В назначенное время все помощники во главе с капитаном и охраной вышли на площадку перед входом в обитель. Владислав оглядев укутанных в теплые одежды людей, обратился к капитану:

— "О, Верховный жрец", "Капитан-пилот первого ранга", — начал он, подняв голову после поклона. — Я просил Всевышнего о чуде, но он потребовал от жителей обители полного отказа от охоты на лакасов. Ибо они разумны, хотя и не говорят человеческим языком. Это северные богомолы и Всевышний желает, чтобы люди жили с ними в мире.

Владислав не зря упомянул о богомолах. Здесь, на севере, богомолы не водились. Не брали их и на корабли торговцев, отправляющихся к обители. Не один из них все равно не выдержал бы здешних минусовых температур. Сравнивая лакасов с богомолами, Владислав тем самым уравнивал их в правах. Никому из людей не могла прийти в голову кощунственная идея охотиться на богомолов. Вторые и третьи помощники о чем-то оживленно посовещались, а потом обратились к старпому, все еще державшемуся особняком.

Поговорив с ним вполголоса, второй помощник отошел назад, явно чем-то раздосадованный, а старпом подошел к капитану.

— Как пауки в банке, — подумалось Владиславу.

Между вторыми и третьими помощниками с одной стороны и первым помощником с другой, явно шла борьба за влияние на Капитана. Сам того не подозревая, Владислав усилил позиции старпома, подарив ему реликвию. Священную книгу "Звездного изгнанника". Правда он уже догадывался, что Аласи сообщил в обитель и о книге, и если бы он сам ее не подарил обители, его, скорее всего, обвинили бы в краже, а как здесь наказывают преступников он уже знал. Ему повезло и он, сняв "Проклятье Гарма", вытянул козырного туза.

— Мы согласны, — прервал его мысль голос капитана.

— Но ведь лакасы нападают на людей, — не выдержав крикнул один из помощников.

— Богомол тоже может причинить человеку вред, особенно в период размножения, а лакасы, они нападают, лишь защищая свои семьи и свои жизни, — возразил Владислав.

— Я сказал — мы согласны, — стукнул капитан посохом и сердито зыркнул глазами в сторону помощников, выказывающих признаки недовольства. — Отныне охота на лакасов запрещена, — объявил капитан, поворачиваясь к агенту. — Мы ждем доказательств Всевышнего.

Владислав молча поклонился и, бросив украдкой взгляд на горизонт, отешел в сторону. Передатчик он заблаговременно примотал шарфом к уху и сейчас с минуты на минуту ожидал восхода солнца. В эти дни оно поднималось над гороизонтом всего на пару часов. Решив, что уже пора, он протянул руки к тонкой полоске света над горизонтом.

— Давай, Ворчун, начинай, — вполголоса подал он команду и громко добавил. — Яви нам милость твою, Всевышний! Пошли нам теплый ветер Суар в знак правоты слов моих и воли твоей.

Блеснул первый луч солнца над горизонтом и в тот же миг яркая вспышка озарила все вокруг. Ворчун все расчитал точно. Расположив «Иргу» на одной линии восходящего солнца и обители, он поставил лазерную пушку корабля на широкое рассеивание и врубил на полную мощность. Образовавшийся шар раскаленного воздуха двинул волну горячего ветра от центра к периметру. Прокатившись несколько километров над ледяной пустыней, волна горячего воздуха начала подниматься вверх, так что до стоящих в ожидании людей дошел лишь теплый ласковый ветер. Природа этого сурового края, возмущенная столь бесцеремонным вмешательством, тут же двинула навстречу фронт ледяного воздуха.