Бывший ремесленник, а теперь преуспевающий купец, был родом из другого королевства, из Какура, из города Мартолл, но с тех пор как война за Акаву закончилась, его дела пошли в гору и он перебрался в Стензер. Очень много людей, прежде всего мужчин, полегло в битвах и на улицах городов можно было видеть так много женщин, как никогда ранее. Женщины взвалили на себя бремя восстановления нормальной мирной жизни. Жизнь брала свое. Подрастало новое поколение, но из старших поколений, мужчин осталось немного, и женщины постепенно взвалили на себя многое из того, что прежде считалось прерогативой сильного пола.

Уже не раз купцу делались намеки, что та или иная вдовушка не прочь выйти замуж, но Стор твердо держался данного себе слова. Он любил дочь, хотя все чаще вздыхал по ночам. Судьба явно не благоволила к нему. Лин уже исполнилось девятнадцать и он очень надеялся на скорую свадьбу с Литаром, но теперь, когда уже второй жених погиб, люди стали сторониться его дочери. Поговаривали, что над ней висит злой рок проклятья Саюка. Тем более, что недостатка в молодых женщинах здесь не было.

Стор вздохнул и взглянул в окно. Уже смеркалось.

— Еще год и ее, эту жемчужину, никто не возьмет. — Он встал и прошелся по комнате.

Потом подошел к окну. Слуги внизу разгружали тюки с материей. Увидев, что один из них оступился и уронил тюк на землю, Стор высунулся в окно и сварливо заорал:

— Ах ты, бездельник! Хозяйское добро портить! Видит Всевышний, я тебя уже предупреждал, но если еще раз увижу такое, вышвырну на улицу побираться. — Все еще возмущенный он отошел от окна.

— Куда Пиор смотрит, — ворчал он, усаживаясь в набитое конским волосом кресло. — Все приходится самому. За этими лентяями нужен глаз да глаз.

Слуги во дворе подняли упавший тюк ткани.

— Чего это сегодня старик разбушевался? — худой, обнаженный до пояса слуга вытер пот со лба. — Да и Пиор куда-то подевался.

— А он чует, когда хозяин не в духе, — ухмыльнулся напарник в холщовой рубахе. — У хозяина-то дочь на выданье, да женихов нету. Кто же рискнет теперь судьбу испытывать. — Он хихикнул.

— Что ты сказал? — Резкий юношеский голос заставил работников обернуться. В дверях склада, постукивая нагайкой по сапогу, стоял Грэг.

— Да ведь на каждый роток не накинешь платок, — сдерзил тот, что был в рубахе.

Молодой воин одним прыжком оказался рядом и сгреб наглеца за грудки.

— Ах ты, шакал, — процедил он сквозь зубы. — Кусаешь руку, тебя кормящую!

— Так я… — нерешительно начал испуганный работник.

— Запомни… Лин выйдет замуж и не за кого попало. — Грэг отолкнул слугу так, что тот упал, развалив сложенные штабелями тюки, и с силой хлестнув плеткой по косяку двери, вышел наружу.

— При этом не поболтаешь, — полуголый слуга проводил хозяйского сына взглядом. — Это тебе не старик.

Все знали отходчивый характер хозяина и не боялись его, но вот молодого Грэга побаивались.

— Вот жизнь-то начнется, когда хозяин помрет, — буркнул работник, поднимаясь с земли.

— Все, решено, — Стор встал с кресла. — Поведу следующий караван на север. Там и мужчин молодых побольше, да и о проклятьи Саюка там не слышали! Эй, Пиор! Чтоб тебя!… Ты куда, старый ишак, подевался! — заорал он во всю глотку.

— Я здесь, хозяин. — Тщедушный управляющий заискивающе подбежал к купцу. — Какие приказания будут?

— Ты что, старая лиса, за слугами не смотришь? Смотри у меня! — Купец поднес кулак в носу управляющего. — Потом, слегка понизив голос, добавил: — Через месяц поведем караван на север. Мне нужен хороший проводник. Знаешь кого-нибудь?

Пиор почесал в затылке.

— У купца Сивера-красноглазого, должны быть проводники. Он три месяца как оттуда. Может, сманить кого?

— Это твое дело, как ты проводника найдешь, — грубо оборвал его Стор… — Не за то я тебе деньги плачу, чтобы самому все делать. Иди с глаз моих, бездельник! — Он притопнул ногой.

Сгорбленный управляющий выскочил за дверь и вскоре с улицы донеслись его окрики на нерадивых рабочих. Слушая визгливый фальцет, купец немного успокоился. Еще три дня и траур кончится, тогда и торговлю начнем.

Он вспомнил, как Тамыр, первый жених Лин, увидел ее на рынке и уже на следующий день отец парня прислал сватов.

— Надо свадебные дары вернуть родственникам Литара, — вздохнул он, снова возвращаясь к печальной теме.

Лин всегда была красивой, стройной, большеглазой девушкой с густой копной черных волос. Вся в мать. Многие мужчины заглядывались на нее, но девушка никого не замечала, однако два с половиной года назад, когда Лин исполнилось семнадцать, к ней посватался Саюк, будь трижды проклято это исчадие ада, и девушка, не раздумывая, отказала. Стор неволить дочь не стал. Ему и самому был не по нраву этот самоуверенный наглец, отсидевшийся где-то во время войны, а потом заявивший, что после исчезновения Алдана он единственный, кто имеет право на престол Стензера. Дескать, бабака его когда-то была наложницей деда Алдана и в его жилах течет королевская кровь. Нашлись люди, которые пошли за ним — такие же мелкие, завистливые люди. Однако, старейшины не согласились с его доводами и тогда Саюк попытался захватить власть силой.

Заговор был раскрыт и преступник скрылся в горах. С тех пор злой рок преследовал Лин. Год назад погиб от рук злодеев Тамыр, а теперь вот и Литар покинул мир, так и не успев жениться.

Стор вздрогнул, услышав крик дочери. Прихрамывая, давал знать о себе старый перелом, Стор поспешил на половину дома, где заправляла девушка.

— Что случилось? — спросил он с порога, увидев Грэга и Лин.

Сын, улыбаясь, повернулся к отцу.

— Все нормально, отец, я думаю, проклятье Саюка снято. — Он быстро вышел из комнаты.

Грэг не был родным сыном купца. Стор подобрал его маленьким, когда умерли его родители и с тех пор считал его сыном.

Лин с сияющими глазами, стояла, что-то зажав в кулачке.

— Что это у тебя, дочь? — поинтересовался отец.

— Это? — Лин подняла руку, показав зажатый в ладошке кристалл. — Это мой талисман. Я потеряла его, когда была маленькой, а вот Грэг нашел его… — И она, покраснев, выскочила из комнаты. Стор проводил ее взглядом.

— Ну совсем как ребенок, — подумал он. — Даже когда объявился второй жених, Лин хотя и не сопротивлялась, но и не выказывала никаких следов радости. — Он вздохнул, снова вспоминая Огалу. — Совсем как мать, то держит сердце на замке, а то вдруг кричит от радости, получив в подарок стекляшку. Ах, эти женщины, — Стор, покряхтывая, поднимался в свою спальню. — Золото Тамыра и Литара оставили ее равнодушной, она даже не притронулась к подаркам, а сейчас… Вот поди ж ты…

Уже ложась в постель, он вспомнил слова сына: "Я думаю, проклятье Саюка снято".

— Хм, интересно, что Грэг этим хотел сказать? Надо будет с ним завтра поговорить, — думал отец, засыпая.