Отмечая близкую связь венгерских памятников с памятниками Трансильванской группы, М. Пардуц так же, как и его предшественники (Н. Феттих, М.И. Ростовцев, Т. Сулимирский и др.), считает, что скифы пришли на Большую Венгерскую низменность через северо-западную Румынию. Он обращает внимание на большую архаичность инвентаря трансильванских «скифских» погребений. Это обстоятельство М. Пардуц склонен объяснить тем, что продвижение скифов через Карпаты шло двумя волнами. Первая миграция происходила около 600 г., когда скифы осели на Трансильванском плато, вторая — около середины VI в. через этот район на территорию Венгрии. Первая волна характеризуется вытянутыми погребениями, ориентированными с запада на восток, и серией скифских находок, относящихся к погребальной обстановке. Вторая — погребениями остатков сожжения на дне могилы, погребениями лошадей и, может быть, украшениями колчанов в форме креста (Parducz M., 1954, с. 73). Эта стройная концепция М. Пардуца лишена твердых оснований. Обряд трупосожжения никак нельзя считать скифским по происхождению, так как скифам он был чужд, а вытянутые трупоположения покойных с западной или восточной ориентировкой свойственны не только скифам. Вместе с тем весь комплекс данных свидетельствует, что возникновение Потисской группы памятников не обошлось без прихода на Большую Венгерскую низменность каких-то носителей скифообразной культуры, слившихся с местным населением. По мнению ряда ученых, Потисскую группу памятников следует связывать с сигиннами Геродота (V, 9), которые, по преданию, считали своими предками мидян.

В других местах средней Европы нет групп памятников с комплексом элементов скифской культуры. Однако ареал находок предметов скифских типов очень широк. В бассейнах рек Савы и Дравы на территории иллирийцев встречаются отдельные вещи скифского облика VI — начала V в. до н. э., имеющие наибольшее сходство с найденными на Потисье. М. Пардуц считает, что именно оттуда они и пришли к иллирийцам.

Скифское вооружение — лук со стрелами и акинаки — были распространены у фракийцев. В VI — первой половине V в. до н. э. они чаще встречались в Карпато-Дунайском районе, на территории Румынской Молдовы и Молдавской ССР. В IV в. до н. э. они более известны у фракийских племен Балкано-Дунайского района. В ряде мест Карпато-Балканского района найдены предметы, выполненные в манере скифского искусства звериного стиля. Однако чаще встречаются изделия, лишь подражающие скифскому звериному стилю, отвечающие вкусам и традициям фракийского искусства. Особенно яркое выражение это нашло в украшениях конских уборов IV в. до н. э., сделанных местными мастерами для лошадей фракийской знати (Мелюкова А.И., 1979).

На территории лужицкой культуры в Польше к 1972 г., по З. Буковскому, были известны 84 пункта с находками наконечников стрел второй половины VI–IV в. до н. э., нескольких акинаков, главным образом в западных районах, и гвоздевидных височных колец VI–V вв. до н. э., преимущественно в восточных районах Польши. Наконечники стрел были найдены в единичных экземплярах в лужицких погребениях, на многих городищах со следами разрушений, в скальных убежищах и пещерах. В связи с этим исследователи предполагают, что появление оружия на территории Полыни объясняется военным походом или походами скифов в конце VI — начале V в. до н. э., достигавших западных окраин лужицкой культуры. По мнению З. Буковского, это был скифский набег, совершенный как продолжение второй волны скифского вторжения на территорию средней Европы. В результате этого образовались Кустановичская, Векерзугская (Потисская) и Хотинская группы, т. е. появились памятники, которые можно считать оставленными сигиннами. Эта волна, по мнению исследователя, двигалась со стороны лесостепи среднего Приднепровья. Кочевники степи исключаются. Принадлежностью убитого или раненого предводителя скифского военного рейда 3. Буковский считает и знаменитый клад золотых вещей, состоящий из украшений, оружия и нескольких уздечных блях, найденный у с. Виташково (бывшее Феттерсфельде; Furtwängler А., 1883).

В восточной зоне лужицкой культуры отмечены находки отдельных наконечников стрел скифского типа VI–IV вв. до н. э. в некоторых могилах Тарнобжегской и Высоцкой групп, а также сделанные случайно. Бронзовые височные кольца и булавки, близкие к найденным в лесостепной Скифии, особенно многочисленны в междуречье Вислы и Сены. 3. Буковский вполне справедливо считает лишь некоторые из них импортом с Востока, тогда как большинство должно быть определено как местные, подражавшие импортным. Попадание украшений в восточную зону лужицкой культуры объясняется существованием торговых связей ее носителей с лесостепным населением по пути, который шел из района Киева через Полесье вплоть до Ютландии (Bukowski Z., 1977).

Стройная концепция З. Буковского, которая является как бы дальнейшим развитием и конкретизацией точки зрения, высказанной в свое время Т. Сулимирским, весьма уязвима для критики. Скифское вооружение, бывшее передовым для своего времени, могло попадать в отдаленные районы необязательно в результате набегов или каких-то военных вторжений скифов, по и в результате прямых и опосредствованных связей, как и украшения. Явное тому свидетельство — ареал скифских стрел, помимо средней Европы, охватывает западную территорию вплоть до французского побережья Атлантики.

Выше было сказано о различиях, которые существовали в культурах степных и лесостепных племен Северного Причерноморья, и об особенностях локальных вариантов в той и другой культуре.

Остановимся теперь на общих элементах, свойственных всем племенам, жившим на этой обширной территории. К их числу принадлежат прежде всего оружие, конское снаряжение и звериный стиль, господствовавший в искусстве скифов и их ближайших соседей. Много общего, кроме того, наблюдается в личных украшениях, предметах туалета и других вещах.

Оружие. Самый распространенный вид наступательного вооружении представлял собой лук со стрелами. Скифские луки были сложными, сделанными из нескольких деревянных частей, деталей из коры, рога, кости и, очевидно, сухожилий. В погребениях целые луки не сохранились. Единственный лук сравнительно неплохой сохранности происходит из кургана 2 группы «Три брата» под Керчью. Он состоял из трех деревянных пластин, обмотанных по спирали полоской коры (Бессонова С.С., 1973, с. 247, рис. 6). В нескольких курганах сохранились наконечники из кости или рога и пластины из распиленной трубчатой кости, видимо, от средней части луков. К концам луков Е.В. Черненко относит и скульптурные головки хищной птицы или барано-птицы, найденные в некоторых курганах VII–VI вв. до н. э. (1981, с. 15, рис. 5, б). Довольно полное описание скифского сложного лука сохранилось у Аммиана Марцеллина: «В то же время как луки всех пародов сгибаются из гнущихся древков, луки скифские… вогнутые с обеих сторон широкими и глубокими внутрь рогами, имеют вид лупы во время ущерба, и середину их разделяет прямой и круглый брусок» (История, XXII, 8, 10). Достаточно ясное представление о форме скифского лука можно составить по изображениям на предметах торевтики, а также по бронзовым моделям, найденным в ряде мест (табл. 34, 3; 31, 2, 3). Скифский лук имел форму, близкую к греческой букве Σ, и длину 0,6–0,7 м, по были луки длиной около 1 м. Форма и размеры скифского лука приспособлены для стрельбы с коня, однако такие же луки употреблялись и в пешем бою.

Стрелы соответствовали лукам и поэтому имели длину 60–70 см и небольшой бронзовый (реже железный) или костяной наконечник. Древки стрел с оперением на конце часто окрашивали в красный или красный с черным цвет. Сохранившиеся в погребениях древки гладкие, тщательно отшлифованные. Оканчиваются древки небольшим расширением с выемкой для тетивы. Для изготовления древков использовались разные породы дерева — береза, ясень, тополь, а также тростник. Известны случаи употребления составных древков, когда из дерева делали верхние и нижние их концы, а середину — из тростника (Яковенко Э.В., 1972, с. 263 сл.). Скифские луки, по-видимому, оставались неизменными в течение всего скифского периода. Постепенно совершенствовалась форма наконечников стрел, что приводило к увеличению дальнобойности стрельбы из лука и росту пробивной силы стрелы (Мелюкова А.И., 1964). В VII–VI вв. до н. э. употреблялись главным образом довольно массивные двулепестные наконечники стрел листовидной или ромбической формы без шипа или с острым шипом на выступающей втулке (табл. 31, 4). Наряду с ними существовали трехлопастные и трехгранные наконечники, имевшие выступающую втулку, иногда с шипом (табл. 31, 5–7). Появившиеся в то же время массивные трехлопастные наконечники с внутренней втулкой, головка которых имела треугольную или сводчатую форму, вытеснили двухлопастные в конце VI — начале V в. до н. э. В колчанных наборах первой половины V в. до н. э. они господствовали (табл. 31, 8, 9). Вместе с ними употреблялись наконечники стрел с головкой такой же формы, но имевшие выступающую короткую втулку, а также трехгранные с внутренней и выступающей втулкой (табл. 31, 9, з, к).