Процентное соотношение тех и других погребений в могильниках различное. В Сентеш-Векерзуге преобладают вытянутые трупоположения. В остальных число погребений с трупоположениями и трупосожжениями примерно равно, по среди трупоположений в могильнике в Бекешчаба-Фениеш и Чаньтелек преобладают скорченные погребения, а в Тапиосело вытянутые на спине погребения совсем отсутствуют (64 трупосожжения и 48 скорченных трупоположений).

Помимо могильников, для которых характерно сочетание двух обрядов погребения, известны могильники только с трупосожжениями (Parducz M., 1954, с. 55, рис. 18).

В могильнике в Сентеш-Векерзуг, кроме захоронений людей, найдены 14 конских погребений, расположенных главным образом на специально отведенной площади, на юго-восточном краю могильника. В трех из них находились парные погребения с остатками колесниц. Конские могилы известны также в Диошдьере и Мезёньек. В других могильниках конских захоронений не обнаружено, но в инвентаре погребенного изредка встречались конские удила с псалиями. В могильнике Сентеш-Векерзуг, по-видимому, можно говорить о существовании тризны. Остатками таковой, на мой взгляд, являются четыре «посудных захоронения» (по терминологии М. Пардуца). Разбитые горшки лежали без ям, возле них не было кальцинированных костей и золы или каких-либо других следов погребений.

По наборам погребального инвентаря трупосожжения и трупоположения в грунтовых могильниках не отличаются друг от друга. Однако если сравнивать между собой могильники, то наблюдаются некоторые различия в инвентаре погребений, хотя в целом типы вещей одинаковы. В могильнике Бекешчаба-Фениеш совсем нет оружия и орудий труда. Инвентарь, сопровождавший погребенных, чрезвычайно беден и однообразен: это керамика (от одного до девяти сосудов), ожерелья из пастовых бус, пронизки из кости, из раковин каури, бронзовые браслеты, височные бронзовые кольца и глиняные пряслица. В одном погребении найдена железная дужка фибулы. Несколько более многочислен комплекс вещей в могильнике в Чаньтелек. Еще разнообразнее комплекс предметов из погребений в могильнике Сентеш-Векерзуг. Керамика (от одного до трех сосудов) часто встречается в могилах, содержавших вытянутые трупоположения и трупосожжения. При этом во многих случаях сосуды находились над погребениями, в засыпи могильных ям. В могилах со скорченными трупоположениями керамики меньше, но все же и здесь она известна.

Почти во всех погребениях встречается разнос количество бус, довольно обычны бронзовые браслеты. Те и другие украшения происходят как из женских, так и из мужских погребений. Реже, чем керамика и упомянутые украшения, вместе с погребенными клали другие вещи. Так, только в 31 могиле из 151 раскопанных обнаружены железные ножи, всегда по одному в погребении. В 10 могилах найдены наконечники стрел (от одного до трех) и только в одном случае — 13. Еще реже встречаются копья (в восьми погребениях) — почти всегда по одному и лишь один раз два. В трех могилах найдено по железному топору.

Если правильно было сделано определение пола погребенных, то ножи и наконечники стрел находятся не только в мужских, но изредка и в женских погребениях. Специфически женскими украшениями являются височные кольца или подвески, ни разу по найденные в мужских погребениях с трупоположениями и в могилах с трупосожжениями, вероятно, также женских.

Из других находок следует отметить обломки зернотерок в некоторых могилах с вытянутыми трупоположениями, куски реальгара или серы в 16 преимущественно женских могилах с вытянутыми трупоположениями, но встречающиеся также в погребениях с трупосожжениями и при мужских скелетах.

Помимо перечисленных предметов, в некоторых могилах находятся другие вещи. В женских погребениях с трупосожжением встречены глиняные пряслица, бронзовые кольца и спирали-подвески. В одной могиле (61) с трупосожжением и в погребении (125) с вытянутым женским костяком найдены бронзовые фибулы. В мужском захоронении были найдены железные удила (142). В могильнике Сентеш-Векерзуг лучше, чем в других памятниках этой группы, прослеживается по инвентарю некоторая имущественная дифференциация, поскольку здесь имеются погребения без вещей (их немного), погребения, сопровождавшиеся весьма скромным набором инвентаря, и относительно богатые (таких тоже немного).

Отличаются друг от друга по комплексу сопровождавших предметов и конские захоронения. В одних встречаются только удила с псалиями, в других, кроме удил и псалий, имеются бронзовые бляхи — украшения узды. В могилах, в которых были погребены пары лошадей, найдены остатки колесниц. Интересно, что колесницы положены в могилы или в сожженном, или в поломанном виде.

В трех конских могилах, помимо удил с псалиями, найдена керамика, в двух — по одному железному ножу. В некоторых случаях в могилах коней известны находки бус, раковин Cipraea и обломков зернотерок, т. е. тех вещей, которые встречаются вместе с погребениями людей. Вместе со скелетами копей в двух могилах обнаружены скелеты собак.

Особое место среди рассматриваемой группы памятников в Потисье занимают четыре погребения, близких по обряду захоронений к описанным, но отличающихся богатством погребальных комплексов. Два найдены под курганными насыпями в Зольдхаломпуште (комитат Боршод; Fettich N., 1928) и в Дьёме (АЕ, 1905, р. 235), два представляют собой грунтовые погребения (Тапиосентмартон и Матраселе). Три из них содержат остатки трупосожжений и только в кургане в Дьёме найдено погребение с трупоположением. Курган в Дьёме имел 8 м высоты. Погребение находилось в ямс с четырехугольной деревянной камерой внутри и было ориентировано головой на северо-запад. Вместе с покойником положены обломки двух сосудов и украшения из серебра, золота и электра: височные кольца с конусами на концах, массивный золотой перстень, электровая булавка и обломки бронзового зеркала или бронзовой пластины.

В погребении в Зольдхаломпуште найдены тонкая золотая пластина с изображением бегущего оленя с повернутой назад головой (табл. 30, 34), два обломка цепи из электра с фигурками львов на концах и золотые бляшки-пуговицы полусферической формы с ушком на обороте. Данные о кургане и погребении не сохранились.

В Тапиосентмартон вместе с остатками трупосожжения отмечены электровая бляха с изображением галопирующего оленя (табл. 30, 35), золотое височное кольцо с конусом на конце (табл. 30, 33) и невыразительные обломки сосуда.

В Матраселе в погребении с трупосожжением найдены: бронзовая крестообразная бляха, украшенная в зверином стиле, 35 бронзовых трехгранных наконечников стрел, каменный оселок, две костяные пуговицы от конской узды (для перекрещивающихся ремней), небольшой обломок костяной поделки, вероятно, конец псалия в виде конского копыта, каменный оселок и обломки железного браслета.

Следует отметить еще одно погребение, несколько отличающееся от остальных по погребальному сооружению и деталям погребального обряда. Оно было обнаружено в Монай (Monaj А.Е., 1887, 61). В яме на глубине 1,70 м под слоем сгнившего дерева, очевидно, от перекрытия могильной ямы найдены кальцинированные человеческие кости, зола и угли. Среди остатков трупосожжения лежали 20 бронзовых наконечников стрел, сильно пострадавших от действия огня, и обломки сосуда. Наличие золы и угля, а также следы огня на стрелах свидетельствуют о том, что сожжение производилось на месте погребения.

Что касается форм керамики и вещей, то они в целом сходны с найденными в Трансильванской группе. Большинство вещей так называемого скифского типа здесь так же, как и там, имеют особенности, которые позволяют считать их сделанными на месте (табл. 30, 1, 2, 4, 5, 13, 14, 16–18, 25, 31, 33). Оригинальны удила и псалии. В отличие от скифских псалии наглухо соединены с удилами (табл. 30, 36). М. Пардуц датирует описанную группу памятников VI–IV вв. до н. э. Нижняя дата определяется на основании скифских вещей и бронзовой гидрии из погребения в Артанде, верхняя — на основании присутствия во многих могилах гончарной керамики — черпаков, мисок, горшков, которые считаются кельтскими. Следует заметить, однако, что отнесение гончарной керамики из памятников Потисья к разряду кельтской неубедительно. Ныне доказано появление ее не позднее начала V в. до н. э., видимо, под южнофракийским воздействием (Smirnova G., 1965). Вещи скифского облика на Потисье датируются в пределах от середины VI до первой половины V в. до н. э. Более поздних находок пока нет. Анализируя погребальный обряд могильника Сентеш-Векерзуг и привлекая данные из других могильников этой группы, М. Пардуц пришел к заключению, что пестрота погребальных обрядов объясняется неоднородным составом населения Потисья. Обычай хоронить покойников в вытянутом положении головой на запад или восток, а также трупосожжения и специальные погребения коней, очевидно, относящиеся к могилам воинов, хотя и расположенные отдельно, М. Пардуц считает принесенными скифами. Этот вывод делается на том основании, что для местного бронзового века подобные обычаи не были характерны и распространились только в скифскую эпоху. Погребения с сожжением считаются скифскими, поскольку именно в них было найдено большинство вещей, наиболее характерных для скифов. Скифы, по мнению М. Пардуца, принесли на территорию Потисья и обычай класть вместе с покойниками реальгир или серу. Скорченные погребения, но мнению М. Пардуца, а также А. Боттиана, представляют на Большой Венгерской пизменности местные фракийские элементы. Вместе с тем Пардуц отмечает существование многих черт сходства в погребальном обряде и инвентаре с погребальными памятниками Боснии, принадлежавшими иллирийцам. На этом основании автор предполагает, что в местном населении Потисья преобладал иллирийский этнический элемент, наряду с которым имели место и фракийцы.