Марк очень разгневался, подошел к ближайшему зданию, упер в него кулаки и голову и злобно прорычал, выплескивая эти эмоции. Затем какое-то время отдышался, разжал кулаки, немного успокоился, развернулся и оперся спиной на стену. Рядом с его левым ухом послышался свист, заканчивающийся глухим ударом. Он перевел взгляд – то оказалась стрела, вонзенная в ставню окна. Даже не осознав, что произошло, повернул голову обратно и в переулке увидел двух пьяниц с луком и стрелами. Оценив обстановку и поняв, что его не хотят убивать, он попытался вступить в контакт:

– Э, парни, вы аккуратнее будьте, чуть меня не подстрелили.

– А чё, мы… ик… ой. Извините, пжалуйста, мы тут немножк дурачи… ик… лись. – Оба совершили притворный поклон.

Два актера посреди мрачного и тихого переулка. Никто не оценил их игру, Марк поднял брови. Сегодняшний вечер на удивление тихий. И разыграна эта немая сцена была лишь для него. Едва слышно, как горят факелы, и легкий ветер пытается завывать, кое-как шевеля ставни. Редкие, одиночные выкрики из разных домов не могли разрушить эту всеобъемлющую тишину. Но тут скрипнула, а затем захлопнулась дверь. Из дома в переулке показался силуэт в черном, мужской. Волосы до плеч, белые, лицо здоровое, скулы мясистые. Одет в черную мантию, за спиной меч, тоже здоровый. Сам он крепкий, шагал уверенно. Похож на одного из тех, кого описывал Шон. Неизвестный дал обладателю лука мощный пендель. Пьяницы сначала возмущенно оглянулись на него. Он положил правую руку на меч и по-волчьи оскалился, выпятив вперед грудь. Эти двое не думая убежали. Марк наблюдал немое кино, затем мужчина двинулся к нему.

– Живой? Я тут в окно все увидел. Свиньи эти подзаборные…

– А, да, спасибо. Я даже не испугался, если честно.

Тогда мужчина не мешкая достал меч, приставил к горлу Марка и потихоньку начал вдавливать острие в ямку между ключиц. У Марка ноги стали ватными, он впал в ступор, ощутив настоящий страх. Страх, что он сейчас умрет. Ком в горле и груди мешал что-либо сказать. Перед глазами пронеслась не вся жизнь, а ее возможное, лучшее будущее. Когда психологически это терпеть стало невыносимо, он схватил обеими руками лезвие что было сил, сквозь режущую боль слегка оттолкнул оружие в обратную сторону и передвинул его правее от своего горла. Клинок лязгнул по каменной стене, а затем владелец меча убрал его в ножны.

– Вот так же держись за жизнь. Обеими руками, сквозь боль. Ты смертен, помни об этом.

Марк вгляделся в свои окровавленные ладони и вспомнил историю Аксиса. Только ему не казалось, что это конец, а наоборот, начало. Но непонятно, начало чего?

– Ты, ты Герт Гайгер? – смело спросил Марк.

Тогда мужчина снова достал меч и приставил его к горлу Марка, все в то же место. Только в этот раз его желтые глаза были недружелюбны. Он достал ручной арбалет левой рукой, обернулся и нацелился в тот переулок; убедившись, что там никого, снова вернулся к парню.

– Я уже пон…

– Замолчи! – надавил чуть сильнее. – Тебя послали следить за мной или убить? Кто ты такой? На кого работаешь?

– Я, – пролепетал Марк, задыхаясь от страха, – я знаю о тебе от друга, он передавал тебе бутылку вина, вчера.

– При каких обстоятельствах ты узнал мое имя?

– Мы с женой встретили его, когда он нес… – Марк перевел дыхание. – Когда он нес бутылку. Поговорили с ним, он сказал, что у получателя имя странное, а мы спросили: «Какое?», вот так и узнал.

Герт издал медвежий рык, грубо ухмыльнулся и убрал меч в ножны.

– Я уже подумал, что стану тем бедолагой с площади, – облегченно сказал Марк.

– Это каким? Которого сегодня помиловали? – Герт особо выделил последнее слово.

– Ну да, видно, кому-то он больше насолил, чем Грейдену, – потирал горло Марк.

– Ха, ты думаешь, его убил кто-то, не имеющий отношения к Королю? Чушь полная.

– В смысле, не понял?

– Да ты совсем, гляжу, картину мира не рисовал. В общем, люди любили, верили и поддерживали Пантелея. Чины заставили его снабдить армию, затем вовсе забрали все, что у него есть. Нельзя же его вот так казнить, вот и решили смягчить приговор перед народом. А жизнь и так коротка, кто знает, что с ним случится завтра, вдруг стрела прилетит.

– То есть сами же и убили его?

– Как пить дать, больше некому. Я более чем уверен в этом, ведь своим он платил, какой смысл? У нас в Раридже была схожая ситуация. Схема проста, как череп пьянице расколоть. Всю сценку разыграли для вас, чтобы бунт не поднялся.

– Понял, охренеть, вот это игра в политику!

– Да не в политику это игра. А у кого хер длиннее. Испугались его силы, да и все. В жизни и не такое бывает. Ты давай, поменьше ночами шляйся где попало, да тело бы в порядок привел. А то мягкий, как болотник. – Герт потыкал арбалетом Марку в руки и небольшой пивной живот. – Я пошел, бывай.

– Болотник? Разве это не Полянские выдумки? – попытался выудить информацию Марк.

– Выдумки, конечно, но если продолжишь бездельничать, то будешь первым. – На его лице будто хотела появиться улыбка, но он сдержал ее. Герт обернулся и пошел к дому.

Удивительно, но Марк не решил идти в корчму, он то ли окрыленный, то ли довольный побрел домой. Войдя в хату, он рассказал Йаниль о случившемся.

– Вот ты, балбес, шляешься где попало по ночам. Если бы тебе стрела в лоб прилетела? Ладно в лоб, там мозгов-то нету. А незнакомец тот горло бы тебе проткнул, да и все! – наставляла жена, перевязывая ему ладони.

Марк молчал, в доме трещала только печь и Йаниль.

– Как ты с такими руками завтра работать-то будешь?

Марк не отвечал, он лишь изобразил, что взял в руки кирку и колотит ей, только не энергично, вяло.

– Даже поговорить со мной не можешь?

– Я пришел и рассказал тебе, что случилось, разве этого не…

Стук в дверь прервал беседу, оба повернули голову, оба почуяли неладное. Кто знает, без стука заходит, кто не знает, не ходит. Снаружи загулял ветрище, ставня ударилась об окно, оба вздрогнули. Затем снова взглянули друг на друга и улыбнулись. Марк неуверенно встал и пошел к двери, как вдруг та открылась. Вошел крупный беловолосый мужчина, под которым гнулись доски, чего уж говорить о женщинах.

– Герт? – Марк переварил ситуацию. – Понял, ты следил за мной, чтобы проверить, не лгу ли я.

– Это тоже верно, но главная причина, конечно же, вот. – Он протянул ему мешок с монетами. – Приятный подарок, конечно, но… Сам не знаю, почему просто не забрал его.

– Вот еще и монеты потерял. Да лучше бы ты напился сегодня! – все еще негодовала Йаниль.

Марк злобно оскалился на жену.

– Да, уютненько у вас тут. – Герт осмотрел каждый уголок дома.

Банки, склянки, горы нужного и ненужного. Взгляд цеплялся за все: цветы, кружки, тара, побитый подоконник, на котором множество инструментов вперемешку с непонятными растениями. В квартире действительно уютно, но визуальный хаос отнимал концентрацию.

– Даже чересчур, аж голова поехала. Отсюда, видимо, ноги-то и растут. Ну, не ругайтесь, даст Бог – свидимся…

Герт Гайгер удалился в сопровождении скрипящих полов, словно девицы ахали ему вслед, и завершил свое выступление грохотом несмазанной двери.

– Я спать, спокойной ночи. – Марк поцеловал также не успевшую все это переварить жену.

Уставившись в одну точку перед собой, держа мешок с монетами, прижав его к груди, будто там вся его жизнь, он шаркал к койке.

– Йан…

– Что? – надменно ответила жена.

– Свечи задуешь. – Марк отвернулся к окну, положил мешок около кровати и закрыл глаза.

Сырой проход – так кличут это место. Ход, ведущий вглубь скалы, веет неугомонным злом. Не зря он так называется, на входе нос сразу пробило затхлой сыростью. Минуешь очертания входа, и в уши сразу заливается пещерный гул.

Отчетливо слышны капли воды и редкие мертвецкие бульканья да вяканья. Три героя пробираются не спеша, почти на ощупь. Марк идет первым, и ногами в потемках он натыкается на что-то непонятное. Зажигается огонь, Марк и Шон с недоумением оборачиваются на Нигеля.