Собранный с полей урожай в южных землях хранился в зерновых ямах — специальных погребах, округлых в плане, колоколовидной или грушевидной формы, вырытых в материковом грунте. Ямы такой формы, закрывавшиеся деревянной крышкой, лучше сохраняли зерно. Стенки их или обжигались, или выстилались берестой, или укреплялись плетеной лозой. Кроме того, были распространены крупные глиняные сосуды-зерновики. В северной полосе обмолоченное зерно, очевидно, хранилось в специальных наземных постройках.
Переработка зерна на муку осуществлялась при помощи ручных жерновов. Они делались из различных пород — известняка, песчаника, кварцита и т. п., были в плане круглой формы диаметром от 30 до 60 см. Различаются верхние и нижние диски: верхние, более массивные, имели вогнутую рабочую поверхность, нижние — выпуклую. Вращение жернова производилось с помощью рычага, укрепленного в отверстии с верхней стороны жернова. Жернова или их фрагменты при раскопках встречены на очень многих поселениях пражско-корчакской и пражско-пеньковской культур (Бакота, Бранешты I, Вильховец, Городок, Зеленый Гай, Каветчина, Лопатна, Луг 1, Малиновцы, остров Мытковский, Незвиско, Одая, Рашков, Раскайцы, Сахновка, Семенки, Ханска и др.). Исследователь восточноевропейских жерновов I тысячелетия н. э. Р.С. Минасян утверждает, что в землях к северу от Припяти и Десны в VI–VII вв. еще широко бытовали зернотерки (Минасян Р.С., 1978в, с. 101–112). Только приблизительно с VIII в. жернова распространяются в Верхнем Поднепровье (древнейшие находки — в Тушемле и Городке на Смоленщине и в Дедиловичах в бассейне Березины) и далее на север (Изборское городище и Камно на Псковщине, Сельцо в Новгородской обл.).
Для выпечки хлеба широко применялись глиняные сковородки, встреченные на многих славянских поселениях второй половины I тысячелетия н. э. не только в южных, но и в северных районах восточнославянской территории. Обычно они имели круглую форму (диаметр 15–20 см) и были снабжены невысокими бортиками, изредка украшенными пальцевыми вдавлениями по краю. На таких сковородах пекли хлебцы или лепешки, а также готовили различные блюда из несозревших зерен ячменя и пшеницы или пищу из проса (Skružný L., 1964, s. 370–391). Пекли хлеб или другую пищу в печах. При раскопках селища Одая в бассейне Днестра в печи-каменке одного из полуземляночных жилищ найдена глиняная сковорода, установленная на поде.
Древние авторы оставили скудные сведения о земледельческих культурах, возделывавшихся славянами накануне образования древнерусского государства. Византийский автор VI в. Маврикий сообщает, что основными культурами у антов и с(к)лавинов были пшеница и просо (Мишулин А.В., 1941, с. 253). Персидский историк X в. Гардизи отмечал, что бо́льшая часть посевов славян состояла из проса (Новосельцев А.П., 1965, с. 390).
О составе культурных растений, возделывавшихся восточными славянами в V–IX вв., полнее можно судить по находкам зерна на поселениях. Находки зерен злаков и отпечатков зерна на глиняной посуде или обмазке при археологических исследованиях памятников Днестровско-Прутского междуречья позволяют утверждать, что славяне возделывали почти все культуры — просо, мягкую пшеницу, овес, ячмень и др. (Янушевич З.В., 1976). При раскопках Новотроицкого городища выявлены обгорелые зерна пшеницы двух сортов — твердой и мягкой, озимой ржи, ячменя и, вероятно, проса (Ляпушкин И.И., 1958а, с. 211, 212).
Анализ зернового материала, происходящего из различных поселений второй половины I тысячелетия н. э. лесной зоны Восточной Европы, свидетельствует о довольно широком ассортименте земледельческих культур (Кирьянова Н.А., 1979, с. 72–84). Так, на городищах Банцеровщина, Близнаки, Демидовка и Загорцы, относящихся к тушемлинско-банцеровской культуре, найдены зерна мягкой пшеницы, ячменя, проса, овса, бобов, гороха и вики. На городище Камно под Псковом в слоях VIII–X вв. обнаружены зерна мягкой пшеницы, полбы, ячменя, бобов, гороха, овса и конопли. Первые находки озимой ржи датируются IX в. (городище Свила I на Витебщине).
Исследованиями зерновых остатков, полученных при раскопках нижнего слоя Старой Ладоги, показано, что основную массу их составляют зерна пшеницы двузернянки-полбы, меньшая часть принадлежит зернам мягкой пшеницы, овса, ячменя, ржи и проса (Кирьянов А.В., 1959, с. 312–314). В слоях X в. Новгорода среди зерновых находок преобладают зерна проса, меньше зерен ржи, ячменя и пшеницы (Кирьянов А.В., 1959, с. 321–324).
Наряду с земледелием большое место в хозяйственной деятельности восточных славян занимало животноводство. Костные остатки выявлены при раскопках многих поселений и дают исчерпывающее представление о составе стада. Первое место всюду должно быть отведено крупному рогатому скоту. Кости крупного рогатого скота составляют до 50 % (а на некоторых поселениях — и более) остеологического материала, связанного с домашними животными. Очевидно, стада крупного рогатого скота были важнейшим богатством славянской общины. Мясо его употреблялось в пищу, кроме того, крупный рогатый скот использовался для получения молока и молочных продуктов, а в южных землях восточнославянской территории, может быть, и как тягловая сила в пашенном земледелии. О значении крупного рогатого скота в жизни восточных славян ярко говорят письменные источники. Прокопий сообщает, что славяне «считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всем, и ему приносят в жертву быков и совершают другие обряды» (Прокопий из Кесарии, с. 297). О почитании быка славянами пишет и Гардизи (Новосельцев А.П., 1965, с. 390). Бык является обязательным элементом всякой скотоводческой братчины — культового общинного пира.
Второе место в остеологической коллекции из восточнославянских поселений второй половины I тысячелетия н. э. принадлежит костям свиньи, третье — мелкого рогатого скота, четвертое — лошади. Овцы и козы использовались для получения молочных продуктов и шерсти. На поселениях Прутско-Днестровского междуречья найдены глиняные сосуды с отверстиями в придонной части тулова и в днище, предназначенные для приготовления из молока творога.
По всей вероятности, в обычное время мясо лошади не шло в пищу, и это животное служило для хозяйственных надобностей. Поэтому костные остатки, являющиеся главным образом пищевыми отбросами, не определяют места лошади в составе стада. Помимо использования лошади как рабочей силы в хозяйстве и земледелии, ею пользовались для верховой езды. Византийские историки не раз упоминают всадников в славянском войске. Находки удил свидетельствуют о широком применении лошади для верховой езды. При раскопках селища Ханска найдена глиняная модель седла, изображающая деревянное седло с дугообразной передней и круглой задней лукой. Такой тип седел распространился в Восточной Европе после нашествия гуннов.
Древние авторы (Маврикий, Иоанн Эфесский) неоднократно говорят о многочисленных стадах, находившихся во владениях славян и антов. На славянских поселениях найдены небольшие глиняные фигурки животных, очевидно связанные с ритуалом жертвоприношения, подчеркивающие значение домашних животных в жизни и быте славян. На поселениях Бранешты I, Лопатна, Одая и Ханска такие фигурки изображали коня. Вероятно, это животное было наиболее почитаемо в славянском культе. Конь был культовым животным при строительной жертве (Седов В.В., 1957, с. 20–28).
Заметное место в хозяйственной деятельности восточных славян во второй половине I тысячелетия н. э. принадлежало охоте и рыбной ловле, чему во многом благоприятствовали природные условия. О роли охоты свидетельствуют прежде всего костные остатки, собранные при раскопках поселений. Кости диких животных в остеологическом материале составляют от 10 (на поселениях Днестровско-Прутского междуречья) до 50 % (боршевские поселения в районе Воронежа), но чаще на их долю приходится 12–20 %. Среди них имеются кости кабана, лося, оленя, медведя, бобра, лисицы, куницы, зайца и некоторых других. Кабан и олень были, по-видимому, основным объектом охоты. Охота на них давала наиболее ощутимые результаты. Судя по костным остаткам, преобладала охота в лесу. Постоянно охотились и на птиц. Главной целью охоты на кабана, лося, оленя, медведя и некоторых других зверей было получение мяса. Охота на куниц, лисиц и бобров велась, прежде всего, ради пушнины.
