При раскопках славянских поселений времени, предшествующего сложению древнерусского государства, получены данные, которые прямо свидетельствуют о развитии земледелия. На многих поселениях найдены земледельческие орудия — железные наральники, сошники, чересла, мотыги, серпы, косы, а также продукты земледельческого труда.
В VI–X вв. в южной части восточнославянской территории применялись весьма близкие по форме и размерам широколопастные наральники с плечиками (табл. LXI). Они симметричны, с широкой, в виде равнобедренного треугольника, рабочей частью, часто утолщенной с помощью наварных пластин, и суженной трубицей. Делались наральники из одного куска железа. Для них характерны следующие размеры: длина 16–21,5 см, ширина лопасти 8-12 м, ширина втулки 6–8 см. Расширенная лопасть и узкая, почти разомкнутая втулка позволяют предполагать, что эти наконечники принадлежали орудию типа рала с полозом, используемого на сравнительно легких, вероятно старопахотных почвах (Чернецов А.В., 1976, с. 34). Такие наральники найдены при раскопках поселений в Пеньковке, Стецовке, Сахновке, Пастырском, Григоровке, Зимно, Рипневе, Хотомеле, Княжей Горе (Канев), Новотроицком, Волынцеве и др. Наконечники с плечиками известны в Восточной Европе с черняховского периода. Но тогда они еще не получили широкого распространения. Классификация восточноевропейских наконечников пахотных орудий сделана Ю.А. Красновым (Краснов Ю.А., 1978, с. 98–113).
Единичными находками представлены в южных землях восточнославянского расселения и наконечники без плечиков.
Другой металлической частью землеобрабатывающих орудий были чересла — плужные ножи. На селище у д. Хотомель найдено черенковое чересло, выкованное целиком из железа (Кухаренко Ю.В., 1961, табл. 9, 17). Известны и втульчатые чересла (Ляпушкин И.И., 1958а, табл. LXXXVII, 3).
Во второй половине I тысячелетия н. э. первые железные наконечники пахотных орудий появляются и в лесной зоне Восточной Европы. В основном это наральники без плечиков.
Наиболее ранним из них является сошник, найденный на берегу р. Ладожка в Старой Ладоге (Орлов С.Н., 1956, с. 142–144). Он прямоугольный в плане, с округлым рабочим краем. Втульчатая трубица образована двумя боковыми закраинами. Длина сошника 13,6 см, наибольшая ширина — 9,5 см.
Датировать эту находку затруднительно. Можно полагать, что она относится ко времени основания Староладожского поселения. Ближайшие по формам и размерам сошники известны в Средней Европе, где они встречены в германских и славянских землях на памятниках позднеримской и раннесредневековой поры. Вероятно, оттуда сошники рассматриваемого типа проникли на рубеже VI и VII вв. в северные области восточнославянского расселения и бытовали здесь вплоть до XI в. (Миролюбов М.А., 1972, с. 118, 119).
В горизонте Е3 культурного слоя Старой Ладоги (VIII в.) найден сошник, имеющий рабочую часть в форме равнобедренного треугольника. В верхней части загнутые края образовывали втулку-трубицу, при помощи которой сошник крепился с деревянной частью сохи — рассохой. Длина его 15,5 см, ширина спинки 7 см (табл. XX, 1).
Очевидно, этот сошник занимает промежуточное положение между упомянутым более ранним орудием, найденным на берегу Ладожки, и более поздними древнерусскими (Миролюбов М.А., 1972, с. 121).
Сошник того же типа, но более длинный, найден в слое Д Старой Ладоги (X в.). Подобные землеобрабатывающие орудия были в употреблении на широкой территории северной части Восточной Европы. Они встречены и в древнерусских курганах (Уваров А.С., 1871, с. 115), и среди древностей прибалтийских и поволжско-камских племен.
Аналогичные сошники предназначались для пахотных орудий, используемых для обработки вновь осваиваемых участков, освобожденных из-под леса подсечно-огневой системой, или залежных земель. Такой сохой предварительно взрыхляли верхний слой земли, а потом для полной обработки поля проходили сохой по нескольку раз.
Тягловой силой для работы пашенными орудиями как южного типа, так и сохой была у славян лошадь. О широком использовании лошади для обработки пашни в эпоху древней Руси говорят письменные источники и изображения на миниатюрах. На основании косвенных данных (на поселениях костные остатки лошадей в числе пищевых отбросов встречаются в очень небольшом количестве, свидетельствуя о том, что мясо лошади использовалось для питания в сравнительно редких случаях) можно утверждать, что при обработке пахотных участков и во второй половине I тысячелетия н. э. применялась лошадь.
В хозяйстве славянских племен лесной зоны Восточной Европы в этот период заметное место принадлежало подсечному земледелию. При этом участок, очищенный от леса, очень скоро истощался и переставал давать урожай через три-четыре года. Это заставляло славян оставлять старые участки и вырубать новые. Такая система земледелия требовала огромного количества земли и заставляла селиться сравнительно небольшими поселками (Третьяков П.Н., 1932).
Однако раскопки последних десятилетий показывают, что роль подсечного земледелия у славян лесной полосы Восточной Европы преувеличена. Исследования нижних слоев Новгорода, Изборска и других поселений свидетельствуют о возделывании славянами в лесной зоне как злаковых и зернобобовых культур, так и волокнистых растений, что возможно лишь при наличии полевого пашенного земледелия.
Очевидно, подсека применялась в основном при расширении пахотных полей, для освоения новых участков земли под пашню. Господствовала же переложная система земледелия.
В лесостепной зоне имелись крупные, свободные от лесных массивов участки, поэтому здесь наряду с перелогом, очевидно, возникла система севооборота — двуполье или трехполье. Скорее всего и в лесной полосе в последних веках I тысячелетия н. э. на старопахотных землях выработалась такая же система севооборота.
Вспомогательными орудиями при обработке пахотных земель были небольшие роговые мотыжки. Они применялись также для очистки пашенных орудий от налипшей земли. Изготавливались мотыжки из широких частей рогов благородных оленей и состояли из слегка заостренного плоского лезвия и небольшой втулки. Они найдены на славянских поселениях Среднего Поднепровья, в Побужье и Днестровско-Дунайском междуречье. В X в. распространяются железные мотыги, служившие для обработки как пахотных полей, так и участков, предназначенных для огородных культур.
Основным орудием для расчистки лесных участков под пашню был топор. Некоторые из топоров специально предназначались для рубки леса. Они железные, массивные, с удлиненным узким клиновидным лезвием и закругленным обухом. Находки таких топоров на памятниках восточнославянских племен немногочисленны, но повсеместны.
Урожай с полей снимали при помощи серпов так же, как это делали еще в недавнее время (табл. LXII). В середине и второй половине I тысячелетия н. э. складывается форма серпа, близкая к современной, — клинок близок по форме параболе или части эллиптической кривой, черенок отогнут наружу, он вбивался в короткую деревянную рукоятку. Нос серпа слегка загибается внутрь — конструктивная особенность, с помощью которой растения формируются в пучки, а лишние отбрасываются в сторону. Современные серпы Восточной Европы восходят главным образом к описанным раннесредневековым орудиям (Минасян Р.С., 1978а, с. 82–84), которые ведут свое происхождение от аналогичных римских и провинциально-римских. В середине I тысячелетия н. э. такие серпы получают широкое распространение у славянского населения, представленного пражско-корчакскими и пражско-пеньковскими древностями. В VIII–IX вв. серпы этого типа появляются и в лесной зоне Восточной Европы. В более раннее время здесь бытовали слабоизогнутые серпы с клиновидным клинком, непосредственно переходящим в черенок, и серповидные ножи, восходящие к раннему железному веку.
На славянских памятниках второй половины I тысячелетия н. э. изредка встречаются косы-горбуши (табл. LXII). Для уборки урожая они, по-видимому, использовались в исключительных случаях, в основном ими косили траву на сено.
